Сергей Фудель - Путь отцов

Очевидно, что перечень этот, имеющий и любовь, и смирение, и молитву, обнимает собой весь путь Отцов до самого конца. Почему же тогда говорится отдельно о «познании», т. е. о любви? Отдельность эта только в том, что «деятельная добродетель» — это как бы «шесть дней творения мира», дни труда и делания, а «познание» — «день седьмой», день покоя в совершенной любви. Но поскольку «вера есть начало любви», постольку не может быть и деятельной добродетели вне любви, и тем самым вне какого–то ведения, и предощущения покоя.

«Сподобившись у Бога некоего ведения, не неради о любви и воздержании: ибо они, очищая страстную часть души, устрояют тебе путь к ведению удобным» (св. Максим Исповедник, Д III — 238).

Обретение «некоего ведения» есть начало долгого пути к его совершенству. Это все тот же рост любви, в которой средоточие и всего пути Отцов, и всей терминологии их учения. Совершенное «познание» есть завершение пути, но малый и ясный свет его любви зажигается с самого начала. «Сын мой, паче всего надлежит пещись о ведении и разуме тому, кто хочет взять крест и последовать Христу» (св. Марк–подвижник, Д1 — 475).

Блажени чистие сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. V, 8). Узрят же Его и сущие в Нем сокровища тогда, когда очистят себя любовью и воздержанием, и тем более, чем более очистятся» (св. Максим Исповедник, Д III — 271).

«Кто показывает в себе ведение (воплощаемое) деятельностью, и деятельность, одушевляемую ведением, тот обрел точный способ истинного в нас Богодействия. Кто же имеет какую–либо из сих черт разъединенной с другой, тот или ведение сделал пустой фантазией, или деятельность превратил в бездушного идола» (он же, Д III — 305). «Деятельность» и «ведение» должны быть неразрывны с самого начала.

«Не неради о деятельной жизни, иначе умалится и ведение» (бл. авва Фалласий, Д III — 322).

«Мучимые и в плену держимые страстьми нередко в недоумении вопрошаем мы в себе самих — отчего претерпеваем мы это? Ведать надлежит, что такие пленения бывают с нами по причине отступления нашего от созерцания Бога. Если же кто прилепится умом своим к Богу нашему и Владыке, то — верен Бог — Сам Спаситель всех избавит такую душу от всякого пленения, как говорит Пророк: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Мф. V, 8) (св. Федор Эдесский, Д III — 369, 370). «На поприще деятельной добродетели многие текут, един же приемлет почесть (1 Кор. IX, 24), именно тот, кто конца ее старается достигнуть с участием созерцания» (св. Илия–пресвитер). «Начатки добродетели созерцательной — любовь и молитва» (он же). «Начало деятельной добродетели — воздержание и смирение, истина и целомудрие» (он же). «Как действования без созерцания не бывает твердо, так созерцание без соответственного действования истинно. Надлежит как действованию (т. е. воздержанию, смирению и целомудрию) быть проникнуту созерцанием (т. е. любовью и молитвой), так созерцанию (т. е. любви и молитве) утверждаему действованием» (он же, Д III — 478, 479). «Исправляя как должно деятельную сторону добродетельной жизни, чрез это одно не можешь ты достигнуть пристани бесстрастия, так чтобы чисто и непарительно мог молиться, если в то же время ума твоего не будут обымать духовные созерцания просветительного ведения и познания сущего, коими окрыляясь и просвещаясь, стремительно возвышался бы он горе, в истинной всецело любовью дышащей молитве» (преп. Феогност, Д III — 427).

Единство любви и благодати делают единым весь путь христианский, и на всяком его месте истинно идущий озаряется хоть малым лучом Царства Божия. Поэтому вне искания и постепенного стяжания любви (познания) к Богу и к людям нет истинной «деятельной добродетели». Подвиг есть искание и стяжание любви.

Но искание не есть домогательство: надо всегда видеть свое несовершенство и искать не «свершения» пути и не приобретения особых действий благодати, а покаяния и сораспятия Господу.

«Вижу, что ты попалась в сети искания совершенства, забыв совершенство покаяния», — писал одной монахине преп. Амвросий Оптинский (А — 70).

Луч Царства Божия есть Нечаянная Радость, а то, что всегда предлежит человеку — это покаяние и смирение. Святые Отцы даже и чистоту свою, даже свою благодатность именовали покаянием. Авву Исаию спросили: в чем заключается покаяние? Он отвечал: «Святый Дух научает нас удалиться от греха и более не впадать в него. В этом состоит покаяние» (От. 168). «Покаяние есть вторая благодать» (св. Исаак Сирин, Д V — 429).

«Покаяние, — пишет св. Марк–подвижник, — не ограничивается ни временем, ни какими–либо делами, но совершается посредством заповедей Христовых… Дело покаяния совершается тремя следующими добродетелями: очищением помыслов, непрестанной молитвой и терпением постигающих нас скорбей… и полагаю, что покаяние прилично всегда и всем… грешным и праведным, ибо нет такого предела совершенства, который бы не требовал делания вышеупомянутых добродетелей; посредством их начинающими приобретается введение в благочестие, средними — преуспеяние в нем, а совершенными — утверждение в оном… Господь всем заповедует: Покайтесь (Мф, IV, 17) (св. Марк–подвижник, Д1 — 498).

«Прежде Петру вручаются ключи, а потом попускается ему впасть в отречение от Христа Господа, чтобы подаянием таким уцеломудрить его о себе мудрование. Так и ты, если, получив ключ разумения, подпадешь разным искушениям, не дивись сему, но прославляй единого премудрого Господа, падениями обуздывающего самомнение, находящее вслед за божественным ведением» (преп. Иоанн Карп., Д III — 99). «Которые сильнее налегают на молитву, те подвергаются более страшным и свирепым искушениям» (он же, Д III — 93).

«В приболезненном труде и поте лица осужден ты снедать хлеб ведения» (бл. авва Фалласий, Д III — 335). Кроме того: единство пути не есть нарушение постепенности обретения покоя в Боге. Любовь ничего не домогается, кроме исполнения заповедей: она ищет крестного пути.

«Деятельность крестная двояка, — пишет св. Иссак Сирин, — …первая («деятельная добродетель») очищает страстную часть души, а другая («познание») просветляет умную часть души. Всякого человека, который прежде совершенного обучения в первой части переходит к сей второй, привлекаемый ее славой, не говоря уже — своей леностью, постигает гнев за то, что, не умертвив прежде «уды своя, яже на земли» (Кол. 3), т. е. не уврачевав немощи помыслов терпеливым упражнением в делании крестного поношения, дерзнул в уме своем возмечтать о славе креста» (Д III — 649). «Если ум покусится взойти на крест прежде, нежели уврачуется немощь чувств, то привлекает на себя гнев Божий, как начавший подвиг, превышающий меры его. Восхождению на крест должно предшествовать исцеление чувств» (преп. авва Исайя. От. 167). «Исцеление чувств находится в деятельной добродетели». В ней перегорает нечистота души, чтобы душа утвердилась в смирении. Ведь «смирение есть предтеча любви». Поэтому искать»ведения» благодатной веры — это значит искать смирения веры.