Свт. Иннокентий Херсонский - Страстная Седмица

Чтобы совершенно убедиться в сем, пройдем мыслью по неизмеримому Царству Божию и, первее всего, взойдем, хотя и недостойные, на небо. Видите ли несчетные сонмы Херувимов и Серафимов, неизмеримые лики Архангелов и Ангелов? Все светлы, все чисты, все могущественны, все блаженны: но все хранят неизменяемый порядок и подчиненность. Низшие приемлют озарение от высших, высшие — от высочайших, сии — от первых и старейших; и все соединены навеки под единой Главой — Единородным Сыном Божиим, Который есть Владыка Херувимов и Серафимов, Начало-вождь Архангелов и Ангелов.

Не подобный ли порядок и чин усматриваются и на видимом нами небе? В средине — солнце, яко глава и царь, вокруг его, по непреложным законам, вращаются планеты, за ними текут спутники, или луны. Самые кометы, в их своеобразном беге, соблюдают зависимость свою от солнца: к нему единому возвращаются и от него единого, как бы получив новое назначение, уходят. Нарушься этот порядок, сия строгая подчиненность хотя на одну минуту, — и весь мир наш сотрясется в самых основаниях своих.

Сойдем с неба на землю, и посмотрим, что на ней. Здесь, после падения владыки земли, злополучного прародителя нашего, нет уже первобытного совершенства и согласия; и, однако же, везде является зависимость и подчиненность низшего высшему, везде закон единства. Нет между тварями земными ни одного, большего или меньшего отделения, которое не представляло бы собой некоего вида иерархии, потому самому и называются они не безглавыми обществами, а царствами, в коих существа, одаренные превосходнейшими качествами, именуются даже царями.

Посмотрим ли при сем на самого человека: в теле его множество членов, но всеми управляет глава, и она едина. В душе его множество способностей, но над всеми царствует ум, и он един.

Между дикими животными господствует на земле безначалие и равенство; за то ни одно из них не может сретиться с другим живым существом, чтобы не нанести, или не потерпеть смерти, по крайней мере, вреда и страха.

Сойдем, наконец, мыслью, при свете слова Божия, даже во ад (да дарует Господь, чтобы мы сходили туда одной мыслью, и для того именно, чтобы не сойти туда когда-либо на самом деле!). Где более мятежа и безначалия, как во аде? Ибо, от чего и произошли ад и геенна, как не вследствие мятежа на небе Ангелов против Вседержителя? — Но и духи злобы поняли, что, при совершенном равенстве и безначалии, не может существовать никакое общество: и вот те, кои на небе не захотели повиноваться Всемогущему Творцу и Благодетелю, во аде должны раболепствовать пред велениями сатаны — всегубителя!..

Видите теперь, чем держится весь мир, видимый и невидимый? — Он держится повиновением и подчиненностью. Видите, прежде всего, какой главный закон господствует в Царстве Божием? — Закон порядка и единодержавия. Как же после сего думать и утверждать, что царства человеческие могут существовать иначе, нежели как существует Царство Божие! Тем паче, когда устав царств земных изречен Самим Владыкой неба и земли!

Посмотрим теперь на мир Божий с другой стороны. Явно, что он не таков, каким вышел из рук Творца; что в него вкралось зло, вредящее его совершенству и блаженству тварей. Поелику зло это не могло быть от Бога, то откуда произошло оно? — От злоупотребления той самой свободы, которую так неразумно ставят ныне во главу угла. Возмутился против Бога на небе Архангел: и отторг вместе с собой, как выражается Тай-новидец, третью часть звезд (Откр. 12; 4), то есть, Ангелов. Возмутился в Едеме против заповеди Божией первозванный человек, — и, изгнанный из рая сладости, распространил вместе с собой по лицу земли грех и проклятие. Вот откуда зло в мире — от крамолы и мятежа!

Чтобы еще более убедиться в истине всего нами утверждаемого, воззрите, братие мои, наконец, на образ Божественного Страдальца, предлежащий теперь очам нашим! Для чего Сын Божий сошел с неба, претерпел страдания столь ужасные, и умер на кресте? Для того чтобы примирить небо с землей, удовлетворить за грехи наши правде вечной, возвратить нам возможность паки чадами Божиими быти (Ин. 1; 12), и наследниками Царствия Небесного; чтобы вместе с нами восставить и все, через нас падшее и возмутившееся, и соединить, как выражается святой Павел, "под единой главой" (Еф. 1; 10). Значит, Сын Божий воплотился и пострадал именно для того, дабы Крестом Своим изгладить, столь ужасно тяготеющие над нами и всем миром, последствия нашего мятежа Едемского. Если бы злополучные прародители наши, прельщенные пагубным советом змия-губителя, не возмечтали быть яко бози, и не восстали дерзновенно против заповеди своего Творца и Благодетеля, то на земли не было бы ни греха и проклятия, ни болезней и смерти; а посему не было бы нужды и в сей ужасной жертве всемирного искупителя. Тогда Сын Божий являлся бы среди нас, как является в мире Ангельском, окруженный величием и славой: а теперь видите, чем увенчана Его глава — тернами! Видите, чем украшены Его руце и нозе, — язвами гвоздинными! Видите, чем проникнуто Его сердце, — копием!

Помни же все сие, христианин, и подобясь Спасителю твоему, Который, будучи Единородным Сыном Божиим, не восхищением, — как говорит апостол, — непщева быти равен Богу, но Себе умалив, зрак раба приим… смирил Себе, послушлив быв даже до смерти… крестныя (Флп. 2; 6–8), — востекай и ты на высоту и духовную и вещественную, и частную и общественную, путем не превозношения и гордыни, а — веры, смирения, преданности и любви ко всему, что дано тебе в руководство свыше, и поставлено над тобой Самим Богом. Аминь.

Таково величие настоящего дня! Прошедшие дни были велики подвигами и деятельностью, а сей велик покоем. Велик: ибо в нем почил Тот, Кто превыше всех и всего; почил тогда, как совершил все; почил, чтобы потом никогда не почивать для блага рода человеческого. Сама Церковь во всем продолжении времен от начала мира находит только один день, с коим можно сравнить настоящий. Это оный седмый день творения, в который, по сказанию Моисея, Бог… почи… от всех дел Своих, яже сотвори (Быт. 2; 2). Как велик должен быть день сей! Но и он был менее настоящего. Нынешний покой больше оного; ибо второй труд был больше первого. Легче было создать весь мир и человека, нежели искупить их: в раю не было креста и для человека; а на Голгофе крест и для Богочеловека. И после сего-то великого подвига крестного избран для успокоения день настоящий! Бог — Творец, после шести дней делания, почил в один — седмый; и Бог — Искупитель, после множайших дней труда, не избрал для успокоения более единого дня — того же седмого! О, остановись солнце, продлись драгоценный день! Да продлится покой Божественного Страдальца! Да закроются сии язвы! Да престанет течь кровь!