Иоанн Мейендорф - Византия и Московская Русь

В соответствии с принципом родового старшинства, в 1304–1305 годах Тохта даровал великое княжение Михаилу Ярославичу Тверскому, но в 1318 году хан Узбек, встревоженный ростом влияния тверского князя (Михаил сумел подчинить себе Новгород), уступил проискам его младшего родственника Юрия Московского, и Михаил был казнен в Сарае, а московский князь впервые получил великое княжение. Последний, очень к месту, женился на принявшей христианство сестре хана.

Москва, вполне второстепенный город, впервые упоминаемый летописью под 1147 годом, была дана в удел младшему сыну Александра Невского Даниилу. И то, что сын Даниила, Юрий, добился великокняжеского престола, следует рассматривать как своего рода революцию, которая могла осуществиться лишь в результате ловкого использования татарской власти. Но Москве благоприятствовали и другие факторы: это был географический центр Руси, расположенный на пересечении торговых путей, связывавших Волгу, Дон и Днепр с Новгородом и Балтикой, хорошо освоенный, густо населенный и богатый природными ресурсами, так что это небольшое княжество давало в руки умелому правителю все средства для удовлетворения его честолюбивых замыслов. Возвышение Москвы шло настолько быстро, особенно когда Юрий, как в свое время Михаил Тверской, подчинил себе Новгород, что хан Узбек вновь лишил ее своей поддержки и поставил великим князем Дмитрия Тверского, сына замученного Михаила Ярославича (1322 г.). Вскоре Дмитрий отомстил за смерть отца — князь Юрий в 1325 году был убит в Орде. Это так разгневало Узбека (свояком которого был Юрий), что в 1326 году Дмитрий был казнен. Последний представитель тверской династии, Александр, также получивший великое княжение, решился на шаг героический, но политически абсурдный: он открыто выступил против татар. В 1327 году в Твери были убиты ханские послы. Последствия можно было предвидеть: в 1328 году карательная мощь татарских и московских полков обрушилась на Тверь; Александр бежал в Псков, находившийся в сфере влияния Литвы. Узбек назначил великим князем Владимирским брата Юрия, московского князя Ивана I Калиту. [383] Лучший рассказ об этих событиях на английском языке: 46, с. 60–110.

В пределах великого княжества Владимирского в борьбе за власть столкнулись Москва и Тверь, а в более широком плане — Москва и Литва. В эту борьбу был вовлечен и Новгород. Новгород, всегда ревностно оберегавший свою самостоятельность, никогда не стремился править всей Русью, а занят был преимущественно выгодами своей торговли лесом, воском и мехами. Но по традиции и из чувства национального единства, Новгород всегда принимал князя из правящей династии, функции которого, однако, определялись в соответствии с тем, какая партия брала верх в городе. Влиятельной фигурой в управлении городом был архиепископ Новгородский. Он избирался на месте и потому пользовался намного большей независимостью от митрополита, чем все остальные русские архиереи, а подчас прямо обращался к константинопольскому патриарху. Впрочем, Новгород, с его относительно «демократическим» образом правления, ослаблялся внутренними конфликтами. Большую роль играла к тому же зависимость от поставок продовольствия из областей с более автократическим княжеским правлением, особенно из Московского княжества. В течение XIV века Тверь, Москва и Литва боролись за влияние на Новгород. Лишь изредка новгородцам удавалось играть на разногласиях между этими княжествами. С течением времени верх стал брать московский князь.

1. Византия и Москва

Мы видели выше, каким образом галицкий игумен Петр, первоначально кандидат лишь на Галицкую митрополию, стал главой всей русской церкви, после того как Константинополь отверг его соперника Геронтия, выдвинутого великим князем Владимирским Михаилом Ярославичем. В 1309 году митрополит Петр прибыл в северную Русь и сразу натолкнулся на борьбу Твери с Москвой.

Источники сообщают, что Михаил Ярославич, удельный тверской князь, при поддержке тверского епископа Андрея, неоднократно пытался добиться смешения митрополита Петра. Стоит отметить, что епископ Андрей происходил из литовского княжеского рода — это еще один пример уз, связывавших в XIV веке Тверское княжество и Литву. [384] Ср. 246, с. 344–345. Официальное обвинение против митрополита Петра епископ Тверской послал патриарху Афанасию I (второй патриархат с 1303 по 1309 г.). Для расследования дела в Россию был отправлен специальный патриарший посол, и на состоявшемся в Переяславле соборе митрополит Петр был совершенно оправдан. [385] Ср.: «Житие Петра», написанное Прохором Ростовским (1327), в 210, IV, I, с. 310; другое «Житие» митрополита Киприана: 195, с. 170–171. Но борьба тверского князя с новым митрополитом продолжалась еще некоторое время после второго отречения патриарха Афанасия. Авторы жития св. Петра умалчивают о сути выдвигавшихся против него обвинений. Впрочем, они прямо изложены в переписке Михаила Ярославича и патриарха Нифонта (1310–1314 гг.): Михаил утверждал, что Петр не соблюдает законов о браке и разрешает браки в шестой степени родства, а также повинен в симонии. [386] Ответ патриарха Нифонта на послание Михаила сохранился в славянском переводе: 236, с. 150–158. Кроме того, тверской епископ Андрей посылал в Константинополь монаха Акиндина, присутствовавшего на патриаршем синоде, который закончился соответствующим осуждением симонии, [387] Ср. рассказ об этом Акиндина великому князю Михаилу: 236, с. 150–158. к тому же, в ответ на обвинения Михаила Ярославича, патриарх Нифонт формально порицал проступки, в которых обвиняли митрополита Петра. Никаких практических последствий, однако, дело не имело.

Трудно установить, насколько справедливы были нападки на святителя Петра: обвинения в симонии вообще раздавались часто, [388] Патриарха Нифонта, судившего Петра, самого обвиняли в симонии (ср. рассказ Никифора Хумноса: 11, с. 255–283). и в правление Андроника II в Византии шли дебаты о том, что, собственно, этот термин означает. E. E. Голубинский предполагал, что митрополит Петр ограничивался общепринятой практикой взимания минимального налога за поставление в священники (ставленная пошлина), но кое–кто сам налог этот считал антиканоническим. [389] 201, II, I, с. 108–110. В любом случае, за исключением тверских князя и епископа, никто не обвинял в симонии митрополита Петра, которого традиция почитает человеком святой жизни. Можно с уверенностью думать, что обвинение в симонии (обоснованное или нет) имело политическую подоплеку: для Михаила Тверского, занимавшего великокняжеский Владимирский престол, митр. Петр был фигурой нежелательной.

Вряд ли можно сомневаться, что если митр. Петру удалось сохранить свои позиции вопреки воле великого князя Михаила Ярославича, то только благодаря полученной им на месте поддержке, источник которой обнаружить не трудно. Оправдавший митр. Петра собор состоялся в Переяславле, а этот город входил в сферу влияния Москвы. Из жития св. Петра, составленного митр. Киприаном, следует, что место для собора выбирал посол патриарха Афанасия, который к тому же на этом соборе и председательствовал. [390] «Посланный патриархом клирик прииде на Русь, собор собирает в граде Переяславли», — 195, с. 171. Можно, следовательно, допустить, что Афанасий поддерживал поставленного им на русскую митрополию Петра и обеспечил его возможностью обелить себя. Было, вероятно, и определенное взаимопонимание между патриаршим послом и московским князем, попечением которых был проведен Переяславский собор. [391] Этого понимания уже не было, по–видимому, у преемника Афанасия патриарха Нифонта, который писал Михаилу Тверскому в тоне, крайне неблагоприятном для Петра (ср. выше, прим. 11), но короткое правление Нифонта (1310–1314 гг.) мало повлияло на русские дела, в то время как союз Москвы и митрополита стал совершившимся фактом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в 1311 году, в момент военного столкновения между княжествами, митрополит твердо встал на сторону Москвы в ее борьбе с Тверью. Более того, Петр установил связь и с Золотой Ордой: в 1312 году, по неизвестным причинам, он сместил епископа Сарайского Измаила и назначил своего кандидата Варсонофия. [392] 246, с 354. В следующем году св. Петр сопровождал в Орду великого князя Михаила, там был «с великими почестями» принят новым ханом Узбеком. [393] 217, с. 178. Уже в 1308 году Петр получил ярлык от хана Тохты, в котором подтверждались привилегии церкви. Текст не сохранился, но он цитируется в последующих документах (ср. 227, с. 68–69). Однако нет оснований считать, что Петр, как утверждает Греков (202, с. 42–43), стал сознательным орудием Золотой Орды; политика хана состояла в натравливании Твери и Москвы друг на друга, а не в поддержке одной Москвы. В состязании с Тверью победителем несомненно оказался митр. Петр.