Иустин (Попович) - Достоевский о Европе и славянстве
- Название:Достоевский о Европе и славянстве
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иустин (Попович) - Достоевский о Европе и славянстве краткое содержание
Исследование написано сербским богословом в 1931 году.
Читатель, которого занимают проблемы миссии России, найдет в книге много поднимающих самооценку идей. "Своей "непогрешимостью" и гордой самодостаточностью европейский человек осудил себя на смерть, после которой, по законам людской логики, нет Воскресения, а Европу превратил в обширное кладбище, из которого не воскресают. Но славянский человек в своей евангельской грусти и в своей всечеловеческой любви чувствует, верует и знает: только благой и чудесный Богочеловек может победить смерть и воскресить каждого мертвеца, обессмертить каждого смертного и европейское кладбище превратить в питомник Воскресения и бессмертия".
В книге подробно рассматривается философия Достоевского, особое внимание уделяется ее мистической составляющей. Так, "гениальным прозрением и пророческим откровением" прп. Иустин считает тот вывод писателя, что дьявол прямо участвует в создании атеистической философии и атеистической этики.
Достоевский о Европе и славянстве - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
По мнению Достоевского, наука не знает человека, не знает пределов человеческой личности, а поэтому не в состоянии не только решить проблему личности, но и определить, что же такое личность [419] "Биография и письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского", с.56.
. "Помни, что мирская наука, соединившись в великую силу, разобрала, в последний век особенно, все, что завещано в книгах святых нам небесного, и после жестокого анализа у ученых мира сего не осталось изо всей прежней святыни решительно ничего. Но разобрали они по частям, а целое просмотрели, и даже удивления достойно, до какой слепоты, тогда как целое стоит пред их же глазами незыблемо, как и прежде, и врата адовы не одолевают его. Разве не жило оно девятнадцать веков, разве не живет и теперь в движениях единичных душ и в движениях народных масс? Даже в движениях душ тех же самых, все разрушивших атеистов живет оно, как прежде, незыблемо! Ибо и отрекшиеся от христианства и бунтующие против него в существе своем сами того же самого Христова облика суть, таковыми же и остались, ибо до сих пор ни мудрость их, ни жар сердца их не в силах были создать иного высшего образа человеку и достоинству его, как образ, указанный древле Христом" [420] "Братья Карамазовы", с.202.
.
Проблема свободы человека, которая никак не может решиться никакими усилиями человеческого ума, получает свое разрешение в богочеловеческих устремлениях души посредством богочеловеческих добродетелей: веры, молитвы, смирения, любви, поста, милосердия, сострадания. Человек чувствует и осознает, что совершенная свобода — это освобождение от самого себя: от своего эгоизма, от своей порабощенности страстям и чрезмерным потребностям, и добровольное подчинение Богочеловеку, Его истине, правде, любви, бессмертию, вечности и другим совершенствам. "Провозгласил мир свободу, в последнее время особенно, и что же видим в этой свободе ихней: одно лишь рабство и самоубийство! Ибо мир говорит: "Имеешь потребности, а потому и насыщай их, ибо имеешь права такие же, как у знатнейших и богатейших людей. Не бойся насыщать их, но даже приумножай", — вот нынешнее учение мира. В этом и видят свободу… Понимая свободу как приумноженное и скорое утоление потребностей, искажают природу свою, ибо зарождают в себе много бессмысленных и глупых желаний, привычек и нелепейших выдумок… И не диво, что вместо свободы впали в рабство" [421] Там же, с.373.
.
Такому пониманию свободы противостоит богочеловеческое понимание, которое проблему свободы решает не в человеке, но Богочеловеком. Притом решает самым реалистическим и практическим путем: человек живет Богом, сотрудничает с Богом и воспринимает свою свободу как дар Божий, дар, данный человеку для добровольного участия в Божественных совершенствах. Человеческая свобода в этом контексте воспринимается и переживается человеком как богочеловеческий подвиг. Именно на этом и зиждется православное подвижничество. Каждый христианин должен быть подвижником, а монах в особенности. "Светские люди, — говорит старец Зосима, — над послушанием, постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою смиряю и бичую послушанием и достигаю тем, с помощью Божьей, свободы духа, а с нею и веселия духовного" [422] Там же, с.374.
. "В нынешнем образе мира, — говорит Достоевский, — полагают свободу в разнузданности, тогда как настоящая свобода — лишь в одолении себя и воли своей, так чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда, во всякий момент, быть самому себе настоящим хозяином. А разнузданность желаний ведет лишь к рабству вашему. Вот почему чуть-чуть не весь нынешний мир полагает свободу в денежном обеспечении и в законах, гарантирующих денежное обеспечение. Есть деньги, стало быть, могу делать все что угодно; есть деньги — стало быть, не погибну и не пойду просить помощи, а не просить ни у кого помощи есть высшая свобода. А между тем это, в сущности, не свобода, а опять-таки рабство, рабство от денег. Напротив, самая высшая свобода — не копить и не обеспечивать себя деньгами, а разделить всем, что имеешь, и пойти всем служить. Если способен на то человек, если способен одолеть себя до такой степени — то он ли после этого не свободен? Это уже высочайшее проявление воли!" [423] "Дневник писателя", т. XI, с.70.
С помощью евангельских подвигов: поста, молитвы, послушания, монах освобождается от тирании вещей и привычек [424] "Братья Карамазовы", с.374.
и тем самым устраняет всякую преграду между собой и Христом. Поэтому благой и кроткий Макар так объясняет "пустыню": "Сначала жалко себя, конечно (то есть когда поселишься в пустыне), — ну, а потом каждый день все больше радуешься, а потом уже и Бога узришь" [425] "Подросток", т. VIII, с.395.
.
В последний год своей жизни Достоевский пишет: "Не от омерзения удалились святые от мира, а для нравственного совершенствования" [426] "Биография и письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского".
. В пустынном уединении человек в молитве собирает свой дух, который постоянно рассеян в заботах мира сего. В постоянных христолюбивых подвигах очищается и ум, и сердце, и воля от всего грешного, от всего того, что устремляет человека ко греху. Таким образом постепенно исцеляется личность человека от общемирского недуга разделенности, разобщенности. Духовно воссоединяясь со Христом, он обретает в полноте своей внутренний мир; в нем более воля не восстает против разума, разум против сердца, но вся его жизнь течет в гармоническом русле богочеловеческих добродетелей, которые, умножаясь, ведут человека к совершенству. И когда человек окончательно воссоединяется со Христом, когда его жизнь будет "сокрыта со Христом в Боге" [427] Кол.3:3.
, тогда он достигает полной свободы и целостности личности, и тогда совершенный мир устранит разлад между сердцем и разумом, между разумом и волей; это и есть "мир Божий, который превыше всякого ума" [428] Флп.4:7.
.
Старец Зосима говорит, что монаха часто корят его уединением: "Уединился ты, — говорят ему, — чтоб себя спасти в монастырских стенах, а братское служение человечеству забыл". Но посмотрим еще, кто более братолюбию поусердствует? Ибо уединение не у нас, а у них, но не видят сего. А от нас и издревле деятели народные выходили, отчего же не может их быть и теперь? Те же смиренные и кроткие постники и молчальники восстанут и пойдут на великое дело. От народа спасение Руси. Русский же монастырь искони был с народом. Если же народ в уединении, то и мы в уединении". [429] "Братья Карамазовы", с.374.
Интервал:
Закладка: