Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие?

В чем же его смысл? Этим вступлением Господь подчеркивает, что Он оказал еврейскому племени великое благодеяние, о котором этому племени надо постоянно помнить. Это не мелочный попрек, не запоздалое сожаление о добром поступке — на божественном уровне таких вещей быть не может, — а разговор об авансе, который нужно отработать, ибо долг платежом красен. Когда евреи прозябали в плену, они ничем не отличались от других народов, кроме самого факта своего пленения; не были лучше, умнее, благочестивее их, но в отличие от них им было очень плохо, они попали в беду. Это был не внутренний, а внешний признак, но Богу было угодно использовать его в Своем Домостроительстве. Население Римской Империи и прилегающих к ней стран в тот исторический момент созрело для принятия идеи единого Бога, Творца и Вседержителя, которая, в свою очередь, подготовляла будущее усвоение полноты истины, имевшей прийти к людям с христианством. Но чтобы идея давала всходы, необходим ее сеятель, и таким сеятелем должен быть какой-то конкретный народ, который первым усвоил ее и адаптировал к своему коллективному сознанию. Для усвоения и для проповеди усвоенного нужен энтузиазм, желание послужить Богу словом и дедом, а это проявляется не само собой, а лишь в силу каких-то обстоятельств. Одним из таких обстоятельств может стать благодарность Богу за оказанную Им милость, желание за нее чем-то отплатить. И Господь сделал для евреев то, за что нужно благодарить и искать случая отплачивать — избавил их от рабства. Это было непросто, понадобились чудеса и знамения — десять "египетских казней", вразумлявших фараона, отлив в Красном море, пропустивший беглецов, прилив, потопивший преследователей, выпадение небесной манны голодающему народу и другие. Божья помощь еврейскому племени была настолько явной и настолько обильной, что нельзя было не видеть, что это — избранный народ. Как же надо понимать это избранничество? В том, и только в том смысле, что на этот народ была возложена миссионерская работа, которую он обязан был выполнить, возвращая тем самым свой долг.

Представьте себе, что в некоторой общине, состоящей из людей, разных по своим природным качествам, возникла нужда в священнике, и когда один из членов общины упал в яму, Бог чудесным образом вытащил его оттуда и заключил после этого с ним договор: за это ты станешь священником. Я тебе помог, теперь ты помоги Мне просвещать других. Точно то же и здесь, аналогия тут полная. Договор, определяющий отработку оказанной в кредит услуги, был заключен со всей торжественностью, записан на скрижали и хранился в специально сооруженной скинии. Поскольку после земной жизни Христа, Его крестной смерти, славного Воскресения и сошествия в день Пятидесятницы Святого Духа, знаменующего появление Православной Церкви, взаимные обязательства Бога и человека несколько изменились, этот договор стал называться "Ветхим Заветом", т. е. "старым договором", и ввиду его огромного значения вся первая часть Библии, где имеется его изложение, стала называться его именем. Он начинается уже известными нам словами об избавлении евреев от рабства, подробно устанавливает, как спасенный народ должен себя вести, а после этого формулирует пункт об избранничестве: "Если будешь слушать гласа Моего, и будешь исполнять все, что Я скажу тебе, и сохранишь завет Мой, то вы будете у Меня народом избранным из всех племен, ибо вся земля Моя; вы будете у меня царственным священством" (Исх. 23, 22). В Этой фразе избранность трактуется в сильном смысле — как элитарность и аристократизм, — но эта трактовка дается в рамках условного высказывания, начинающегося со слова "если". Теперь мы знаем, что еврейский народ не выполнил оговоренного здесь условия, и так как этим упразднилось "если", упразднилось и "то", — он не стал народом-элитой и народом-аристократом. Его избранность исторически ограничилась лишь призванностыо к исполнению особой миссии, но не перешла в царственность, увенчивающую ее исполнение. Это произошло потому, что предварительную, условную избранность он посчитал окончательной и безусловной, обязанности перепутал с правами, временную ссуду принял за законную награду. Если говорить кратко, это было падение, и оно перечеркнуло все хорошее и полезное, что евреи, несомненно, сделали для религиозного просвещения соседей. Ведь если священник отслужит литургию не полностью, выпустив из нее по своему усмотрению некоторые части, то пусть это выпущенное составит лишь одну десятую, его все равно предадут анафеме и извергнут из сана. Пусть избранный народ недоделал не так уж и много, но из-за этого Господу все равно пришлось менять первоначальный план Домостроительства. Может быть, евреям лучше было бы вообще не начинать свою миссию, чем не довести ее до конца — в этом случае коррективы были бы внесены раньше, а значит, были бы менее болезненными…

А когда все зашло так далеко, избежать боли не удалось: на этой стадии нарыв должен был уже прорваться. Слишком долго и сами евреи, и многие неевреи были убеждены, что свет миру может исходить только от Авраамова семени, слишком многие великие пророки вещали об этом. Надо учесть, что из поколения в поколение евреи воспитывались в ощущении своей исключительности и в убеждении, что грядущий Мессия явится только для того, чтобы окончательно узаконить эту исключительность и возвеличить их род выше, чем царь Соломон, — и тогда станет ясно: Иисус никак не мог публично заявить, что пришел не к одним евреям, а ко всему человечеству. Это было бы воспринято, как глупая шутка или наглый вызов, и уничтожило бы всякое доверие ко всему, что Он потом ни говорил бы. После таких слов Его или сразу убили бы, и эта преждевременная жертва была бы напрасной, либо просто перестали бы Его слушать. Переориентировать программу нашего спасения на запасной вариант, где евреи были уже не нужны, можно было лишь постепенно, дождавшись момента, когда обнаружится, что идеология своей исключительности заводит иудеев в тупик и что люди, принадлежащие к другим нациям, вполне способны познать истинного Бога без посреднической помощи избранного народа. Чтобы поразивший евреев грех гордыни стал очевидным, гордыня должна была дойти у них до абсурда, до презрения к другим людям, как к скоту с человеческим обликом, и Иисус как бы нарочно разжигал ее в них, ускоряя этим развитие болезни. В драматургии это называется катарсисом, а в медицине — разрешением кризиса путем его обострения. Когда сумасшедший уверяет окружающих, что он — индийский раджа, опытный психиатр не разубеждает его в этом, а говорит: конечно, вы раджа, поэтому садитесь на слона и отправляйтесь охотиться на тигров. Это поддакивание сразу обескураживает больного, так как слона-то у него все-таки нет, и в его воспаленном мозгу может шевельнуться насчет раджи сомнение. Именно так вел Себя Иисус с утратившими способность к здравой самооценке иудеями — ведь Он вполне мог смотреть на них как на Своих пациентов. — Вы считаете остальных людей псами? Вы правы, они на самом деле псы. Например, эта хананеянка. Пристала как банный лист: вылечи да вылечи мою дочь. Как Я поставил ее на место, вы сами слышали. Но вот ее ответ нас всех удивил, это тоже правда. Даже у евреев редко найдешь такую веру, какую проявила эта чужестранка. Вот вам и язычники.