Макарий Оптинский - Письма о смирении, самоукорении и терпении скорбей

Вы, видно, запомнили отеческие учения и примеры: ежели бы мы достойны были покоя, то Бог и сарацинскому сердцу известил бы нас успокоить. А еще вспомните оного пустынника, у которого брат был игуменом в монастыре: он, оставя надежду на Бога, понадеялся, что брат его успокоит, — пошел к нему в обитель; тот принял его с радостью и дал келлию, но и забыл про него. Пустынник ждал несколько дней, но никто его не посетил и пищи не принес; он, видя это, запер келлию и пришел к брату, а тот спросил: "Когда он пришел?", и узнав о том, что он надеялся от него покоя, наставил его, чтобы надеялся на Бога, а не на человека, ибо Бог и человеку о нас возвещает. Так и вы обращайте упование ваше на Бога и, по достоинству, получите Его заступление.

Ты, Н., Господа ради, попекись о своем спокойствии; понудься об откровении, не дай врагу воздвигать на тебя неудобоносимые брани. Ты искусила и пользу и вред, — держись полезного; когда вменим себя быть землей и пеплом, то ничто тебе не возбранит сделать откровение, гордость же сему препятствует; за то каковы плоды приносит? Без подвига и труда не венчаются: а в смирении и кроме труда покой обретается. 18-го января 1838 года.

Достопочтенная о Господе мати Н.!

Описываешь свое горестное устроение, которое, сама видишь, происходит от закоснения в откровении; мы тебя отнюдь не связываем на сие, но ты сама себе вредишь и, поступая против отеческих учений, сама себя связывешь, сплетая бездну мыслей неподобных, коими аки веригами опутываешь свое сердце и не хочешь откровением и сознанием от них свободиться. Знай же, что враг тебе сие запрещает, дабы обладать твоим сердцем; за то и награждаешься от него горькими плодами. Видя в себе все противное и имея при себе врачевство, для чего не открыться? — Он тебе запрещает для того, чтоб не только сделать тебя повинною в прошедших принятых помыслах, но впредь еще и горшее предложить напоение. Ты не можешь себе представить, как мы болим о тебе и скорбим; — помоги же и ты хоть несколько и пособь; без тебя самой ни молитвы наши, ни помощь Божия не могут содействовать. Ты говоришь: "Не имею способности объясняться", — однако ж ты написала нам очень ясно все то, что тебя тяготит. Не можешь языком сказать матери Р., напиши на бумаге, и свободишься, благодатью Божией, хоть через письменное откровение. Откровение являет смирение, закоснение гордость; равно и худое мнение о других плод есть гордости. Бога ради беги от нее, а ищи смирения, которое тебя успокоит. — Многогрешный И. Л. и многогрешный И. М. 28-го мая 1838 года.

О N. N. я не знаю, что уже и писать, в чем чаем [16] Ожидаем. душевной пользы, — враг строит свои козни к расстройству душевной пользы. Надобно ей это представить, и если не исправится, то совершенно можно оставить, ибо это силы наши превышает; но пока еще потерпеть; может быть, и возникнет от диавольской сети, в которую она жива уловлена.

N. и N. пишут о своем бедственном положении по келлейному устроению; мы их сожалеем, но помочь не имеем средств; должны сами себя винить за строптивость своего нрава; имела келлию, — кто ж виноват, что лишилась? Думала найти лучше, а напротив хуже; это дело Божие; видно, нужно им вытерпеть сей искус. Ежели б в рай их посадить, и там бы страсти их не дали им покоя. Бог милосерд; наказав их, силен и помиловать; и вы утвердите к ним вашу любовь и устройте где-нибудь им пребывание, по совету с матерью игуменией. Писать к ним теперь некогда, да и сил нет, не только душевных, но и телесных.

Известившись из писания матери Н. и от N. N. о благополучном возвращении с сестрами к вам в обитель, сердечно радуемся; а о твоем ослаблении в здоровье, мати Р., соболезнуем. Однако знаем, что все Бог устраивает для душевной твоей пользы; уверены, что ты благодушно сие посещение приемлешь. Живите, благодаря Бога; вы хотя обе немощны, носите друг друга тяготы, также и ближних, к вам приходящих; ведь за всех Христос пролил пречистую Свою кровь и всем хочет спастись и в разум истины прийти. Бог печется о вас, успокаивая вас насчет содержания, — внушает брату вашему обеспечить и удостоверить вас в этом. Не должны ли вы немолчно благодарить Создателя, приведшего вас во св. обитель и по силе своей работать Ему, исполнением св. Его воли и терпением посылаемых болезней и малых скорбей, в сравнении дел наших грешных, которыми нанесением очищаются грехи, и на горшее не простираемся. Глубина судеб Божиих нам непостижима! Теперь отправляется к вам Е. Е. О-ая, к нам хорошо благорасположенная; ежели ее Господь причалит к вам в обитель, и будет просить тебя, мати Р., принять ее в число единодушных, то, с благословения м. игумении, просим не оставить ее и, в чем нужно, вразумить, наставляющу тебя Богу. Хотя и плохо наше и ваше житие и устроение, и боимся притчи: "Слепец слепца аще водит" (Мф.15:14), но все лучше, нежели сами новоначальные будут водиться своим разумом и волею. Все-таки силен Господь, по вере их, к их пользе просветить слепцов, указать им дорогу; о чем пишет св. Иоанн Лествичник не в одном месте. Слава Богу, что имеют к сему расположение, познавая правость сего и нужду в оном. N. N. старайся наклонять к сознанию своих немощей и к смирению, к перенесению того, что ей не нравится, укоряя себя; сим она может успокоиться по клиросу; а иначе, хоть на небо вселится, то и там не обретет покоя; с гордостью и самомнением и там не потерпят. Ведь мы ищем спасения, а оное не в одной только одежде и житии в стенах заключается; но в борении против страстей, со смирением. Это одно оружие сильно низложить весь тул стрел вражьих, а без оного и минуты не постоишь. Скажи им обеим наше благословление. Желаем, как им всем, так и тебе с сестрою Н. встретить благоговейно св. Четыредесятницу — врачебницу душ наших. 21-го января 1839 года.

Прискорбно слышать об устроении N. N.; это плоды ее безмолвного домашнего упражнения, и даже неожиданно: до сих пор она отзывалась довольной во всем, и хотя случались приражения, но мы ей решали оные, и она по-видимому оставалась довольною; но теперь что открылось? Врачевство ей одно — смиренномудрие сердца. Покажи ей у св. аввы Дорофея о смиренномудрии, как оно все сети лукавого разрушает, и в том же слове о гордыне, — как один брат, уничижая отцов одного по единому, возгордился и на Св. Троицу. Разум наш угоден Богу со смирением, а с гордостью он отвержен. Но последнее письмо ее нас очень обрадовало; после некоторых смущений она чувствовала себя умиротворившейся.

Вы обе жалуетесь на свои скорби, и мы пожалуемся вам, что ежедневно получая неприятные письма, а от приезжих лично слыша одно и то же — скорби или болезни, по соучастию входя в оные, не имеем спокойствия сердечного и приемлем оные, как бы собственно свои; занимаясь ими, отвечая, уже не имеем свободного времени упраздниться о себе. 14 февраля 1839 года.