Константин Зноско - Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер

Вот в каких словах характеризует этот период де­ятельности владыки Иосифа и его соучастников один из очевидцев: «Каких глубоких соображений, каких напряженных трудов, каких утомительных частных мер, какого разнообразия в применении их, какой снисходительности к слабостям, какого веще­го чутья к недоразумениям, какой нежности, вооб­ще такта и дара внушений требовалось здесь на каж­дом шагу в отношении этих людей (униатского духовенства), незлобных и непредубежденных, но ссылавшихся постоянно то на завет отцов, то на при­сягу папе, то, наконец, на необходимость соборного постановления, которому во всем готовы заранее и беспрекословно подчиниться, — об этом, по мере от­даления от достопамятной эпохи, можно будет толь­ко догадываться, но существенный характер самой эпохи едва ли будет возможно воспроизвести. Неда­ром же из всех побед единственно вполне надежной признается победа мирного убеждения».

В начале 1838 г. случилось событие» имевшее ре­шительное влияние на судьбу унии. В феврале скон­чался униатский митрополит Иосафат Булгак, ко­торый, хотя и не противился открыто распоряжениям Греко-Униатской коллегий, направленным к сбли­жению унии с православием, но ради связей со средой, из которой вышел сам, не желал, чтобы ожи­даемое воссоединение совершилось при нем* и посему относился к нему несочувственно. Со смер­тью Булгака преосвященный Иосиф назначен был председателем Греко-Униатской коллегии, а епис­коп Василий Лужинский — самостоятельным епис­копом Белорусской епархии. Таким образом, в Уни­атской Церкви остались только епископы, преданные владыке Иосифу и делу православия.

Латиняне предчувствовали приближающуюся для них катастрофу и всеми силами старались совратить униатов в католичество. Они не жалели денег на постройку церквей и часовен, чтобы толь­ко обратить к себе сердца народа. Католическое духовенство устраивало миссии и, переходя от од­ной церкви к другой, совершало в них торже­ственные богослужения с проповедями, часто на открытом воздухе, распространяло иногда недо­зволенные правительством книжки и производи­ло большой соблазн среди униатского народа. Ксендзы продолжали крестить рождаемых от униатов детей в латинскую веру и не дозволяли униатским священникам собирать в костельных метриках справки о незаконно крещенных мла­денцах. Среди униатов повсюду рассевалась ла­тинским духовенством ложь, доходящая до дер­зости, на что указывает поступок управляющего Виленской епархией прелата Микуцкого, кото­рый письменно обнародовал выдуманный им яко­бы Высочайший указ о дозволении совращенным униатам оставаться в латинстве. Чтобы удержать униатов от перехода в православие, последние подвергались помещиками и ксендзами преследованиям. Эти усилия латинской партии поме­шать делу воссоединения обратили на себя вни­мание преосвященного Иосифа, и он постановил действовать решительно. Между тем шла добро­вольная подписка униатских священников о при­соединении их к православию, и к концу 1838 г. численность подписавшихся доходила до 1305 че­ловек. Пользуясь этим, преосвященный Иосиф 1 декабря 1838 г. представил обер-прокурору Свя­тейшего Синода Протасову записку о необходимости безотлагательного присоединения униатов к православию, проводя в ней ту мысль, что если все униатское духовенство, за малыми исключе­ниями, дало согласие на присоединение, «то и народ станет православным, как скоро его пасты­ри станут православными». Вместе с этим он со­ветовал не требовать согласия на воссоединение от всех униатских прихожан, а также и совершать над ними обряд присоединения, так как подоб­ная мера может вызвать противодействующую агитацию со стороны помещиков среди их крепо­стных крестьян. Вместе с этим владыка Иосиф со­ветовал оставить на время униатам и их духовен­ству некоторые обычаи, не касающиеся догматов и таинств. Записка Иосифа была передана графом Протасовым на рассмотрение митрополитов Мос­ковского и Киевского, и те согласились с мнени­ем преосвященного Иосифа, что не следует мед­лить с окончанием этого дела.

Когда дело воссоединения было подготовлено, 12 февраля 1839 г. в г. Полоцке собрались все уни­атские епископы и там вместе с прочим знатней­шим духовенством составили акт от лица всей Униатской Церкви о воссоединении ее членов с православием. Акт был представлен императору Николаю I, и тот препроводил его на рассмотре­ние Святейшего Синода. Синод, рассмотрев собор­ный акт, одобрил его и сделал следующее поста­новление: «Епископов, священство и духовные паствы так именовавшейся доныне Греко-Униат­ской Церкви по священным правилам и приме­рам святых отцов принять в полное и свершенное общение Святой Православной Кафолической Восточной Церкви Всероссийской...» На докладе Святейшего Синода по делу воссоединения госу­дарь 25 марта 1839 г. собственноручно начертал: «Благодарю Бога и принимаю».

Высочайшее соизволение 30 марта было заслуша­но в полном собрании Синода. Синод вручил еписко­пу Иосифу грамоту к воссоединенным епископам и духовенству, причем Иосиф возведен был в сан архи­епископа и принял присягу. Затем Синод, возблаго­дарив Бога, сделал распоряжение о приведении мо­наршей воли в исполнение. Всех униатов в это время присоединилось около двух миллионов человек.

В память воссоединения униатов вычеканена была особая медаль. На одной стороне медали изображен был нерукотворенный образ Спасителя с надписью сверху: «Такова имамы первосвященника» (Евр 8,1), а внизу: «Отторженные насилием (1596) воссоедине­ны любовью (1839)»; на обратной стороне изображен восьмиконечный крест в лучезарном сиянии с над­писью сверху: «Торжество Православия», а внизу: «25 марта 1839 г.»

Так закончила свое существование Литовская церковная уния, принесшая Западно-Русскому краю столько зла.

Закончив дело воссоединения униатов с Право­славной Церковью, архиепископ Иосиф Семашко принял на себя тяжелый подвиг утверждения вос­соединенных в православии. Вся его дальнейшая деятельность была направлена на устранение ос­татков латино-униатской старины, перевоспитанию духовенства на православных началах, улучшению его быта, обновлению и украшению храмов и охра­нению православной паствы от усилившейся латин­ской пропаганды. Одной из главных забот его была забота об образовании. В 1845 г. Литовская духов­ная семинария перенесена была из Жировиц в Вильну и помещена в здании Троицкого монасты­ря. Об этом учебном заведении архиепископ Семаш­ко заботился как отец, и благодаря его неусыпной опеке и наблюдению семинария была поставлена как в учебном, так и в воспитательном отношении на должную высоту. Мало того, он обратил внима­ние и на народное образование, приказав священ­никам в каждом приходе завести приходскую шко­лу. Думал он также основать в Вильне и духовную академию, но это ему почему-то не удалось. Заводя мужские учебные заведения в Литве, архиепископ Семашко позаботился и о женском образовании. В 1861 г. он основал в Вильне училище для девиц ду­ховного звания и выхлопотал для него 90 стипен­дий.