Дервас Читти - Дервас Читти Град Пустыня

Из сказанного следует, что институт монашества возник еще до прекращения гонений, поскольку в 306 году последнее крупное гонение только начиналось. Вокруг «монастыря» Антония в горах возникают многочисленные «монастыри», и всюду Антоний почитается как «отец». Здесь ни слова не говорится о какихто формальных правилах, обетах или даже о совместном богослужении. Вероятно, в Житии слово «монастырь» должно пониматься в его первичном значении [μοναστήρνον) — это, скорее, келья отшельника, а не обитель нескольких монахов.

Когда гонения усилились и христиан стали препровождать в Александрию, Антоний оставил свой монастырь и последовал за ними, дабы прислуживать им и поддерживать их. Он желал принять мученичество, но не хотел предавать себя на него самовольно. Заботы Антония об исповедниках, в конце концов, привели к тому, что судья приказал изгнать из города всех монахов, с которыми светские власти, вероятно, сталкивались впервые. [25] Ibid., с. 46. Скорее всего, это была уже последняя волна гонений.

После мученической кончины епископа Петра и прекрашения гонений Антоний вернулся в свой монастырь. [26] Ibid., с. 47. Однако, обретенная Церковью свобода обернулась для него утратой былого покоя. Вероятно, Афанасий не случайно замечает, что первым уединение Антония нарушил некий военачальник, вслед за которым к христианскому святому начали безбоязненно приходить важные сановники и, наконец, простой люд. [27] Ibid, с. 48. В то же время многие из монахов, живших неподалеку, приняли в возникшем еще в период гонений расколе (как известно, расколы нередко возникают именно во время гонений), который длился многие столетия, сторону Мелетия. [28] Тексты, с которыми работал Идрис Белл (Н. Idris Bell, Jews and Christians in Egypt), свидетельствуют о том, что по соседству с Антонием жило немало сторонников Мелетия Ликопольского. Антоний стал искать новое прибежище и, движимый этим стремлением, добрался с караваном сарацинов до «Внутренней Горы» и тут же «возлюбил это место». [29] КАс.50(916д).

Заметьте, что он тут же полюбил это место. Мы будем то и дело сталкиваться с этим видимым противоречием. С одной стороны, пустыня представляется естественным обиталищем демонов, куда они отступили из городов после победы Церкви и куда их изгнали подвижники веры. Возможно, это вызвано тем, что отшельниками чаще становились селяне, писали же о них, как правило, горожане, страшившиеся необитаемых незащищенных мест. Однако писатели не скрывают того факта, что сами святые несмотря ни на что любили строгую красу своей пустыни. Антоний уподобляет монаха, покидающего пустыню, рыбе, вынутой из воды. [30] G (Alphabetical Apophthegmata, P.G. LXV). Anthony 10. Когда философ вопрошает его о том, как он может обходиться без книг в своем уединении, он ответствует, указуя на окрестные горы: «Книга моя, философ, есть природа сотворенных [вещей], и она всегда под рукою, когда я хочу прочитать словеса Божий». [31] Evagrius Ponticus, Practica adAnatolium, 92 (P. G. XL, 1249в) [Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. Пер., вступит. статья и коммент. А. И. Сидорова. «Мартис», 1994. С. 110].

Святитель Афанасий видел в Антонии первого из анахоретов. Однако блаженный Иероним рассказывает нам историю о предшественнике Антония, которую, как он утверждает, ему поведали ученики последнего. Антонию было уже девяносто (стало быть, речь идет примерно о 341 годе), когда, ведомый Духом Святым, он удалился в еще более отдаленные и совершенно необитаемые земли и нашел там Павла Фивейского, бежавшего еще в юности от преследований Деция и с тех пор не покидавшего пустыни. [32] Jerome, Vita Pauli, (P. L. 23,1730). Подобными обстоятельствами издавна объяснялось начало отшельнической жизни многих подвижников: христиане бежали в пустыню от преследований и, вкусив сладость уединения, оставались в ней или возвращались в нее и после прекращения гонений. [33] Sozomen, Η. Ε. I. 12,11. Так, высказывается предположение, которое, впрочем, нельзя назвать достаточно основательным, что Херемон, епископ Нилопольский, живший у входа в Файюм (то есть, не так далеко от дома Антония), исчезнувший вместе со своей женой в пустыне во время гонения Деция, также мог стать одним из первых анахоретов. [34] Dionys. Alex, Ep. ad Fab., ар. Eus. Η. Ε. VI, 42. В Египте третьего столетия άναχώρησις, что называется, витал в воздухе: отдельные мужчины, а порою и целые сообщества уходили в пустыню или на болота, стремясь избегнуть таким образом непосильного бремени налогов и вменяемых им властью обязанностей. [35] См. Rostovtzev, Social and Economic History of the Roman Empire, ocoбенно pp. 5789 (n. 50 to p. 274) и p. 599 (n. 15 to p. 357). Впрочем, христиане уходили в пустыню совсем по иным причинам. Вполне возможно, что такие необычные аскетические практики, как ношение цепей, восходят к тому времени, когда беглецы готовили себя таким образом к принятию мученичества. [36] Практика ношения цепей вначале была ограничена Сирией (см. Theodoret, Hist. Rel, passim). Отдельные случаи ее использования зафиксированы и в Египте (см. Annales du Uusee Guimet, XXX, 35 об открытии останков Серапиона), где она, впрочем, так и не прижилась (см. Historia Monachorum, с. 8.59). В Палестине, насколько я знаю, эта практика была неизвестна.

С прекращением гонений у христиан возникают новые причины для оставления мира. Пример мучеников вдохновлял как христиан, так и язычников. И потому с наступлением видимого мира христиане уходят в пустыню, взыскуя духа, водившего древними мучениками; недавние же язычники, которых привела к вере жизнь и смерть исповедников, замученных в годы гонений, отправляются туда с тем, чтобы подобно им полностью отдать себя Христу. [37] V. P.G'c. 1.

Мы переходим к рассмотрению нашего третьего героя.

Пахомий вырос в языческой семье, жившей в Фиваиде. Если верить коптским источникам, его родиной был Латополь (Эснэ). [38] Lefort, Vies Copies de S. Pachöme, p. 54. 5 (S3), 80. 6 (B°). Будучи призванным в возрасте двадцати лет на военную службу в армию Максимина, воевавшего с Лицинием, [39] V. P. G1 c. 4. В Житиях говорится о том, что Пахомий был призван на службу в войско Константина, хотя Египет оказался под контролем Константина уже после окончательного поражения Лициния, то есть в 324 году. Пахомия могли призвать только в армию Максимина, воевавшего с Лицинием в 312313 гг, чем и объясняется краткость его военной службы. Автор первого Жития (в основе всех Житий преподобного лежит Vita Prima), очевидно, хотел скрыть факт того, что Пахомий состоял на службе у гонителя христиан Максимина. он вместе с другими новобранцами был отправлен вниз по Нилу. Рекрутов заперли на ночь в луксорской темнице (судя по всему, она находилась в лагере легионеров, который занимал значительную часть древнего египетского храма). Желавшие утешить' несчастных юношей местные христиане принесли им снедь и питье. Пахомию, выразившему свое удивление происходящим, было сказано, что христиане стараются заботиться о странниках и обо всех прочих людях. «Но кто такие христиане?» — изумился Пахомий и услышал в ответ: «Это люди, носящие имя Христа, единородного Сына Божия, которые творят благо всем людям, уповая единственно на Того, кто сотворил небо, землю и нас людей». Когда Пахомий услышал сии словеса, сердце его исполнилось страха Божьего и радости. Молитвенно воздев руки, он воскликнул: «Господь мой и Творец неба и земли! Если Ты, неведомый мне Единый Истинный Бог, услышишь мое недостоинство и освободишь меня из этого плена, я буду верно служить Тебе во все дни своей жизни и, любя всех людей, служить и им как было заповедано Тобою».