Константин Скурат - Великие учителя церкви

Странноприимец Илия небольшим количеством хлеба накормил досыта многих пришедших к нему братий, "и еще остался один хлеб" [с. 154]. Преподобный Элпидий воткнул в землю ветвь винограда, "как бы сажая, хотя это было и не вовремя. Ветвь принялась, и вырос такой виноград, что закрывал всю церковь" [с. 152]. Диакон Евагрий, когда был потерян ключ от двери в церковь, осенил "замок знамением креста и, призвав имя Христово, толкнул дверь рукой и отворил ее" [с. 138]. Авва Сурус только помолился Богу о том, чтобы без утомления достигнуть того места, где подвизался авва Анувий, как тотчас явилось судно, подул благоприятный ветер, и в одно мгновенье он и его спутники "очутились на месте, хотя плыли против течения" [с. 111]. Авве Эллину однажды в пустыне захотелось меду — "скоро нашел он под камнем соты". В другой раз он удалился в пустыню, взяв с собой необходимые вещи. Увидев пасущихся диких ослиц, он именем Христа Спасителя велел одной из них прийти и взять на себя его ношу. "И тотчас одна прибежала к нему. Положив на нее свои вещи, он сел на нее и в один день прибыл к пещере" [с. 113, 114].

Авва Анувий ежедневно получал от Ангела небесную пищу [с. 112]. Преподобный Пахомий получил от Ангела иноческий устав, который "приняли весьма многие монастыри" [с. 75]. Марку Подвижнику Ангел преподавал Святые Тайны Христовы, о чем свидетельствует другой "дивный муж" — святой Макарий Александрийский [с. 50].

А о мученике Аполлонии замечено: "О чем бы он ни помолился — скоро бывал услышан: так почтил его Спаситель" [с. 123]. Подобное читаем и об авве Аполлосе: "Услышал глас Божий, говоривший к нему: Аполлос! Аполлос!.. Все, чего ты ни попросишь у Бога — получишь" [с. 97]. "Все просимое тотчас было ему даруемо Богом" [с. 99].

Привлекает внимание свидетельство о чудесах аввы Коприя. Вот что произошло в монастыре аввы при посещении его епископом Палладием со спутниками. Когда святой авва по настойчивой просьбе святителя рассказывал о жизни своей и своих предшественников, в монастырь пришел один поселянин с корзиной, полной песка. Подойдя близко к беседовавшим, он терпеливо ожидал своего часа. Недоумевающие посетители спросили авву: "Чего хочет этот поселянин с песком?" На это авва ответил: по соседству земля была бесплодной. Владевшие ею земледельцы, оглашенные и крещенные иноками, обратились к последним с просьбой помолиться об урожае. Авва им сказал: "Если вы имеете веру в Бога, то и этот пустынный песок будет приносить вам плод". Поселяне немедленно набрали песку и принесли для благословения. После молитвы святого они посеяли песок вместе с зернами — и земля принесла самый обильный плод в Египте. "Таким образом, — заключил авва, — привыкнув это делать, они ежегодно приходят к нам с прежней просьбой" [с. 109, 110]… В этом повествовании обращает на себя внимание не только чудо само по себе, но и то, что поселяне приходили за благословением ежегодно перед посевными работами, а не считали достаточным полученное однажды. Из контекста рассказа следует, что и святой авва считал такое поведение поселян правильным.

Множество других чудес было совершено силой Божией через святых его угодников. Святитель Палладий заявляет, что перечислить их невозможно [с. 97], потому он выделяет некоторые — "только сии" [c. 50] (Ср.: с. 37, 47, 96…)

Читая свидетельства "Лавсаика" о многих чудесах, невольно думаешь о том, что все это было давным-давно. А что есть сегодня? Могут ли совершаться и совершаются ли и сейчас чудеса? И на сие дан пророческий ответ в том же творении: "А разве не люди были святые Пророки и Апостолы, которые предали нам сие делать? Или тогда был Бог, а ныне нет Его? Бог всегда может делать это; для Него нет ничего невозможного" [с. 104].

В "Лавсаике" святые мужи и жены учат, прежде всего и главным образом, примером своего жития. Когда к авве Аполлосу приходили иноки и "предавали ему свои души, как родному отцу", то святой, читаем в этом чудесном творении, "сперва сам на деле показывал то, к чему склонял других словом" [с. 98]. "Все наставления его точно соответствовали его жизни" [с. 106]. Но и словесные поучения имеют также весьма важное значение, ибо исполнены совершеннейшего знания, богопросвещенной мудрости, великого духовного опыта. Это уже следует из свидетельства о блаженном Памво, который "из страха Божия был весьма осмотрителен в своих ответах; так что их принимали с благоговением, как бы изречения Самого Бога" [с. 27].

Лейтмотив наставлений всех святых — не должно "навсегда оставаться детьми и младенцами", но должно " восходить к совершеннейшему (курсив мой. — К. С .) разумению, достигать мужеского возраста и возвышаться до самых великих добродетелей" [с. 117]. Так, авва Питирион учил: "Кто хочет изгонять бесов, тот должен сперва поработить страсти: ибо какую страсть кто победит, такого и беса изгонит. Мало-помалу должно вам поработить страсти, чтобы изгнать демонов этих страстей. Например, бес действует посредством чревоугодия: если вы преодолеете чревоугодие, то изгоните и демона его" [с. 126, 127]. А

святой Евлогий, получивший "благодать видения", внушал отрешаться и от худых мыслей. Идущих к Жертвеннику он останавливал и говорил: "Как вы осмеливаетесь приступать к Святым Тайнам с худыми мыслями… Удалитесь на некоторое время от Святых Таинств и покайтесь от души, чтобы получить отпущение грехов и сделаться достойными общения со Христом. Если же не очистите сперва мыслей, то не можете приступить к Благодати Христовой" [с. 127].

Святые подвижники призывают пребывать в постоянном созерцании Бога. Преподобный Диокл говорил, что ум, перестающий созерцать Бога, "становится или демоном, или скотом". А происходит это так: "Ум человека, как скоро удаляется от созерцания Бога, по необходимости впадает во власть или демона похоти, который увлекает его к распутству, или злого духа раздражительности, от которого рождаются безумные порывы". Сладострастное вожделение есть свойство скотское, а порыв раздражительности — демонское [с. 146]. Как бы продолжая преподобного Диокла, святой Макарий решительно выступает против начетнического, механического, чисто внешнего богопочтения. Когда к нему пришел один инок и стал укорять себя за то, что не может совершить более трехсот молитв в сутки, святой Макарий ответил: "Я вот уже шестидесятый год совершаю только по сто положенных молитв… и однако ж ум не укоряет меня в нерадении. Если же ты, совершая и по триста молитв, осуждаешься совестью, то явно, что ты или с нечистым сердцем молишься, или можешь больше молиться, и однако ж не молишься" [с. 55].