Игорь Смолич - История Русской Церкви. 1700–1917 гг.

Неясность правовых норм, а точнее говоря, отсутствие таковых привели в конце концов к трагическому столкновению патриарха Никона с царем Алексеем Михайловичем. Под влиянием только что переведенной в Москве Эпанагоги, требовавшей симфонии светской и духовной властей, Никон искал этой симфонии на Москве и, не находя ее, в пылу полемики стал даже высказывать притязания на приоритет духовной власти [52] Мнение патриарха Никона об Уложении, в: Зап. Отд. русск. и слав. археологии. 2 (1861), ср.: Макарий. 12. С. 227 и след. См. вышеприведенную работу Каптерева, особенно т. 2, а кроме того: Зызыкин М. Патриарх Никон; много материалов для характеристики Никона и его писаний содержится в кн.: Palmer W. The Patriarch and the Tzar. 7 v. London, 1871–1876. Прочую литературу см.: Smolitsch. S. 362 и след. . Процесс против Никона (заседания Cобора 1667 г.) разворачивался не в форме прения юридических сторон, а в форме чисто личного конфликта между царем и патриархом, погрязнув в пристрастиях и интригах [53] Роль боярских интриг в конфликте между царем и патриархом признают многие исследователи, см. особенно: Зызыкин. 3. С. 25 и след.; Флоровский. С. 66 . Победителем оказался царь благодаря дипломатической искушенности приглашенных в Москву и поддержавших его Восточных патриархов [54] В заседаниях Собора принимали участие патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. . Такой исход можно было бы, конечно, рассматривать как подчинение Церкви государству. Но, оценивая дело по существу, нельзя не заметить, что государство, чувствовавшее себя уверенно в рамках старых традиционных отношений с Церковью и привычных представлений о правах царей, воздержалось от официальной формулировки своей позиции. Эту задачу царь поручил Восточным патриархам, которые заранее получили из Москвы весьма умело составленные вопросы без каких–либо конкретных данных о сути конфликта [55] Патриаршие ответы (так наз. «свитки») см. в: СГГД. 4. № 27 (по–гречески и по–русски); Гиббенет. 2. С. 669–697 (перевод неточен); ср.: Макарий. 12. С. 472 и след.; Зызыкин. 3. С. 86 и след. . Ответ (Томос) патриархов частично опирался на Эпанагогу, хотя в своем возвеличении царской власти он выходил далеко за пределы теории о симфонии. Так, в Ответе (гл. 13) говорится, что патриарх не имеет права вмешиваться в государственные дела и даже вообще принимать в них какое–либо участие, если царь того не пожелает. В главе 5–й подчеркивается неограниченность царской власти, но размытость формулировок оставляет открытым вопрос, в какой именно мере она распространяется на Церковь. Поэтому официальный перевод Ответа на русский язык появился под заглавием: «Ответы четырех Вселенских патриархов на 25 вопросов, касающихся беспредельной власти царя и ограниченной власти патриарха» [56] СГГД. 4. № 27. С. 84–117, ср.: Макарий. 12. С. 492 и след.; Вальденберг. С. 392 и след. . Как известно, самым тяжким обвинением, выдвинутым против Никона, было обвинение во вмешательстве в дела государства, якобы допущенное патриархом. Это же обвинение играло важную роль и впоследствии, например, во время создания Феофаном Прокоповичем «Духовного регламента». Обосновывая упразднение патриаршей власти, Феофан недвусмысленно ссылался на дело Никона. Однако подспудная цель боярских интриг против Никона заключалась вовсе не в том, чтобы получить от патриархов теоретическое определение царской и патриаршей власти в их взаимоотношении друг с другом. Решающими были соображения в высшей степени практического свойства, исходившие из сословных и экономических интересов боярства и служилых людей в окружении царя. Речь шла о вновь поднятом при Никоне вопросе об увеличении патриарших земель и связанных с этим новых привилегиях. Таким образом, и здесь можно заметить внутреннюю связь с позднейшей политикой Петра относительно церковного землевладения — политикой, которая отнюдь не была чем–то совершенно новым. Церковная юрисдикция, которой подлежали эти обширные территории, была невыгодна боярам, служилым людям и московскому чиновничеству, так как последние не могли рассчитывать на получение здесь поместий или на выигрыш потенциальной тяжбы на тех или иных здешних землях. В 1649 г. в Уложении (гл. 12, 13) вопрос о юрисдикции был решен в ущерб Церкви [57] СГГД. 4. № 71 (1652 г.) и ААЭ. 3. № 164, ср.: Smolitsch. S. 244, 287. . После ряда напрасных попыток протестовать против этого решения Никону удалось наконец в 1657 г. получить от царя Алексея Михайловича подтверждение права на собственные управление и суд на патриарших землях [58] ПСЗ. 1. № 201; аналогичную жалованную грамоту Никон получил уже в 1651 г., когда он был поставлен митрополитом Новгородским (ААЭ. 4. № 50). . Решающим оказалось развитие личных отношений Никона с царем: Никон обладал таким авторитетом в глазах царя, что 23–летний Алексей Михайлович сам умолял его принять на себя патриаршество, дав обещание во всем следовать его советам. Немного спустя Никон, подобно патриарху Филарету, получил титул «великого государя и патриарха» [59] О разных случаях именования Никона «великим государем» см.: Макарий. 12. С. 230 и след. Ярким свидетельством «симфонии» обеих властей могут служить, например, слова царя Михаила (1621) о том, что он и его отец, великий государь, похожи друг на друга, святейший патриарх Филарет и их царское величество нераздельны (Сергеевич. Русские юридические древности. 2. СПб., 1900. С. 560). Впрочем, надо иметь в виду, что патриарх Филарет был отцом царя Михаила в самом прямом смысле этого слова. . В отсутствие царя во время войны с поляками и шведами (1656–1657) Никон по желанию Алексея Михайловича самодержавно управлял страной от имени государя. По своем возвращении царь, не без влияния бояр, пожелал освободиться от опеки Никона, но тот повел себя слишком неуступчиво. Летом 1658 г. между царем и патриархом произошел разрыв, приведший к суду над Никоном.

Мы остановились довольно подробно на этом конфликте между двумя властями по той причине, что не в последнюю очередь именно он послужил поводом для церковной реформы Петра. В конце XVII — начале XVIII в. столкновение между царем и патриархом было еще свежо в памяти. Возражая против предъявленных ему обвинений, Никон выдвинул учение «о двух властях», которое утверждало приоритет священства над царством и разрушало образ «православного царя» с его обязанностями и правами. В случае победы Никона в России восторжествовал бы клерикализм. Царь со своей стороны, хотя теоретически и не подвергал сомнению учение о Москве как «третьем Риме», на практике перестал им руководствоваться. Церковь попала в фактическое подчинение от государства, а это уже был шаг в направлении петровской реформы. Петр опасался появления второго Никона, что могло бы поставить под угрозу его планы преобразований в России. Петр знал также, что при патриархе Иоакиме (1674–1690) Церковь вернула себе часть земельных владений, потерянных ею при Никоне [60] ААЭ. 4. № 204; ПСЗ. 1. № 412; Макарий. 12. С. 754–757; Вальденберг. С. 396, ср.: Smolitsch. S. 245. . Это были те самые «замахи», забыть о которых Петр не мог и которые придавали в его глазах делу Никона вполне определенную окраску.