Α. Спасский - Α. Спасский История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Хронология первыхъ провозвестниковъ модалистическаго монархианства недостаточно твердо известна. Своимъ географическимъ центромъ модализмъ, подобно динамизму, имелъ Римъ, но родиной его была также Малая Азия, изъ которой вышли и первые динамисты. Въ Малой Азии динамистическое движение открылось въ конце второго века и, повидимому, успеха не имело. Ученый Востокъ, привыкший къ диалектическимъ тонкостямъ, не представляетъ собой благоприятной почвы для распространения воззрений, родившихся въ невежественной массе. Изъ собственно малоазийскихъ модалистовъ известенъ только одинъ Ноэтъ, котораго Ипполитъ называетъ «начальникомъ» (άρχηγόν) модалистическаго движения, уроженецъ города Смирны, всю свою жизнь проведший на Востоке и осужденный соборомъ местныхъ пресвитеровъ; однако и сведения ο Ноэте идутъ намъ не отъ восточ–ныхъ, а отъ западныхъ писателей, — ясный знакъ того, что на Востоке его учению не придали серьезнаго значения. He найдя себе признания на родине, малоазийские модалисты одинъ за другимъ отправляются на Западъ въ Римъ и здесь встречаютъ себе совсемъ иной приемъ.Въ конце второго и начале третьяго века въ римской церкви шла самая энергичная борьба съ динамистическимъ учениемъ ο Христе, какъ простомъ человеке, и потому приходившие съ Востока модалисты являлись сюда какъ нельзя более кстати: будучи естественными и непримиримыми врагами динамистовъ въ учении ο Христе, такъ сказать прямыми антиподами ихъ, модалисты оказались для римской церкви желательными союзниками, всегда готовыми померяться силами съ противниками. Первымъ открылъ путь въ Римъ, повидимому, Праксей, явившийся сюда въ конце второго века уже съ званиемъ исповедника за имя Христа. Позорная молва объ отречении не сопровождала его, какъ было съ Феодотомъ кожевникомъ, и Праксей былъ принятъ римскими христианами, какъ мученикъ и страдалецъ за Христа. На самыхъ же первыхъ порахъ онъ овладелъ расположениемъ папы Виктора (189—198), которому онъ первый раскрылъ глаза на истинный характеръ монтанистическаго движения, охва–тившаго тогда всю церковь, и побудилъ папу къ осуждению его. Это обстоятельство, а равно и борьба его съ динамистами, сразу обезпечили ему почетное положение въ римской церкви. Папа Викторъ сочувствовалъ ему и не препятствовалъ распространять свое учение. Въ Риме Праксей, повидимому, оставался недолго и перешелъ въ Карфагенъ и здесь столкнулся съ такимъ горячимъ противникомъ, какъ пресвитеръ Тертуллианъ, которому Праксей ненавистенъ уже, какъ врагъ монтанизма. Въ Риме место его заняли новые выходцы съ Востока, Епигонъ, слуга и ученикъ Ноэта и его преемникъ Клеоменъ; оба они примкнули къ церковному большинству, встали подъ покровительство епископовъ, основали свою школу (όιδασχαλείον) и сохранили свое влияние до временъ Савеллия.

Уже изъ всего вышесказаннаго видно, что большинство модалистовъ, состоявшее изъ простой и необразовайной массы верующихъ, въ своемъ протесте противъ логологии руководилось чисто религиозными побуждениями. Страстное желание полнаго и исчерпывающаго искупления, лежавшее въ ихъ душе, инстинктивно заставляло ихъ отвергать учение ο Христе, какъ второмъ и низшемъ Боге, и требовать признания въ Немъ не только полнаго Божества, но и отожествления Его съ Самимъ Богомъ Отцомъ, и если они упрекали своихъ противниковъ въ дитеизме и тритеизме и заявляли, что они держатся монархии, то вы–ходили при этомъ не изъ какихъ — либо теоретическихъ или философскихъ тенденций, а безсознательно выражали только потребности своего миетически настроеннаго сердца, желавшаго при помощи «монархии» сохранить за Христомъ полное Божество. Но борьба съ динамистами, опиравшимися на предпосылки. Аристотелевской теологии, и съ церковными защитниками учения ο Логосе, основывавшимися на Платоно–Филоновскихъ идеяхъ, заставило и ихъ обратиться къ помощи эллинской философии и въ ней искать теоретическихъ доказательствъ своего чисто–религиознаго тезиса. И то не было какимъ–либо страннымъ фактомъ, что эта теория впервые сформирована была на Востоке, а не на Западе; ея авторомъ былъ родоначальникъ модализма Ноэтъ, и свое первое опровержение она нашла у Ипполита, человека греческаго образа мыслей и воспитания. Ноэтъ ввелъ ересь, заимствовавши ее изъ учения Гераклита (εκ των Ηρακλείτου δογμάτ(ον) — вотъ главное обвинение, предъявляемое Ипполитомъ къ римскимъ модалистамъ. Трудолюбию и проницательности Гагемана наука обязана темъ, что эта общая фраза Ипполита получила конкретную форму и сделалась исходнымъ пунктомъ для объяснения всехъ особенноетей теологии динамистовъ. Понятно, что подъ Гераклитомъ Ипполита нужно разуметь не стараго ионийскаго натурфилософа и антипода елеатовъ, но возрожденнаго въ стоической школе и освещеннаго съ точки зрения позднейшей греческой философии Гераклита, какъ основателя той натурфилософии, которая вполне воспроизведена въ материалистическомъ учении стоиковъ. Натурфилософския воззрения Гераклита, въ течение столетий переплетавшияся съ этическими и логичеекими воззрениями после — аристотелевской философии, въ стоицизме преобразовались въ одно неразрывное целое, и въ области физики и теологии имя Гераклита оставалось самымъ почетнымъ и излюбленнымъ для стоиковъ. Но не физика и теология стоиковъ, а ихъ логика служила исходнымъ пунктомъ для Ноэта въ построений имъ своей богословской системы. Стоики различали четыре главныя категории признаковъ въ определении конкретной вещи: 1 — υποκειμενον (субстратъ),2 — ποια (качества вообще), 3 — πώς εχονα (определенныя изменения) и 4 — προς τι πώς έχοντα (относительныя изменения). Первыя две категории, взятыя вместе, образуютъ конкретную вещь; две последния категории определяютъ предметъ со стороны внешнихъ и случайныхъ отношенийине касаются его сущности; поскольку эти признаки прилагаются къ самому предмету, они принадлежатъ къ области π ς'έχων', когда же они определяютъ предметъ въ отношении къ другому, они называются προς τι πώς 'έχων', πώς έχων обнимаютъ собой, поэтому, все случайныя свойства и состояния предмета, какия могутъ быть высказаны ο немъ безъ отношения къ другому предмету, напр., величина, окраска, место, время, страдания, движение, состояние и проч. προς τι πώς έχων напротивъ, указываетъ на чисто случайные (ουμβεβηχότα) признаки и состояния предмета, возникающие изъ взаимодействия его съ другими объектами (правая и левая сторона, сыновство и отчество и т. д.)· Существвнную разницу, наблюдаемую между обоими классами признаковъ, стоики хорошо сознавали и выражали ее делениемъ всехъ признаковъ на два разряда: на τξεις (или έχτά ) и αχέοις. Разница между ними состояла не въ томъ, долгое или короткое время признакъ сосуществовалъ предмету, а въ томъ, происходитъ ли признакъ изъ природы самого предмета или нетъ; первые признаки, вытекающие изъ самой природы предмета и неразрывно связанные съ сущностью его, и назывались стоиками εξεις; вторые же относилиеь къ σχέσις ·