Протоиерей Александр Мень - Из современных проблем Церкви

Постоянный интерес к России открыл для него в общении с эмигрантами из СССР имя о. Александра Меня; о. Всеволод вступил с ним в переписку. Общение этих двух выдающихся людей нуждается в более подробном и компетентном изложении, хотя частичная попытка уже была предпринята в публикации о. Ильи Шмаина (Вестник РХД № 165).

О. Всеволод оказал значительную помощь в библейских исследованиях о. Александра, знакомя его с современными западными экзегетами, внося различные замечания в его работы и подыскивая для него нужную литературу. Дважды о. Всеволоду удалось побывать в России — в конце 1970–х и начале 1980–х годов, и всегда ему помогал в общении с православными священниками искренний и чуткий интерес к жизни Православной Церкви.

Умер о. Всеволод 13 декабря 1984 г. Его похоронили на кладбище монастыря Mater Misericordiae, в котором он провел последние годы жизни. Прощаясь с о. Всеволодом Рошко, о. И. Шмаин сказал над могилой: «…в его лице мы потеряли того, кто был живым примером, живым доказательством возможности объединения Церквей в нашей жизни — через Христову любовь, живущую в душе человека, если человек этот так чист и так полон любви, веры и надежды, как был о. Всеволод».

Непосредственный отклик на его кончину сохранился в переписке о. А. Меня с иерусалимской знакомой А. Н. Цукерман, бывшей долгое время связующей нитью между ним и о. Всеволодом: «Ровно десять лет нашего общения дали мне очень много. Он был истинное евангельское дитя, в самом высоком смысле слова. И Вы без него осиротели. Как бережно смерть убирает все мелкое и преходящее и оставляет чистый облик души, которая так давно созрела для вечности. За два дня до смерти он писал мне, прощаясь, говоря, что относится к смерти «равнодушно», и заботливо, как истинный друг, думая обо мне (специально познакомил Вас с теми, кто сможет мне помочь в работе). […] Мир его душе! Впрочем, он уже под конец обрел этот мир, как мне кажется, уже здесь […] Слов нет… Все это, как поэзия заката, ушел, как хотел. Никогда его не забудем. […] В диалоге с ним я многое сам себе уяснил. Это было неповторимое общение».

О. Всеволод Рошко оставил прежде всего удивительный пример христианина, в котором единство Церквей реально жило на глубочайшем духовном уровне. В нем это единство не было ни романтизмом и ни прекраснодушной иллюзией, поскольку о. Всеволод полностью вмещал в себя и осознавал всю трагичность исторического разделения христиан. Но в нем самом любовь действительно «покрывала все».

О. Всеволод занимался исследованиями в области русской духовной традиции. Самым известным его произведением является серия агиографических этюдов о преп. Серафиме Саровском. Первоначально они были опубликованы в 1983–1985 гг. в журнале Plamia, издававшимся Центром русских исследований Св. Георгия в Медоне (Франция), а после смерти о. В. Рошко вышли отдельным изданием — Vsevolod Rochcau. Saint Seraphim: Sarov et Diveyevo. Etudes et documents. (Bellefontaine, 1987). Эта книга была переведена в России и опубликована под заглавием: Преподобный Серафим: Саров и Дивеево. Исследования и материалы (Москва, 1994). В этом критическом издании также содержатся интереснейшие материалы о жизни о. Всеволода. Однако первая публикация исследований о. В. Рошко на русском языке вышла еще в 1986–м в издании парижской Славянской библиотеки — журнале «Символ», и называлась «Неизвестный фрагмент «Откровенных рассказов странника»» (№ 15, с. 201–210).

Известно, что о. Всеволод готовил статью о протопопе Аввакуме, но, по всей видимости, она так и осталась неопубликованной. Из других увидевших свет работ о. В. Рошко нам известно только о статье «Essai d’une lecture chretienne de «la vie apres la vie»», опубликованной в 1980 г. во французском католическом журнале «Nova et Vetera».

Стоит заметить, что уже в самом начале нашего знакомства о. В. рассказал мне, что в конце Второй мировой войны он и его брат, о. Георгий, вошли в состав группы из 18 католических священников, более или менее знавших русский язык. И после определенной подготовки особым Постановлением Папского Престола им было дано разрешение служить по православному обряду. Эта инициатива явилась ответом на необходимость духовного окормления растущего числа православных среди военнопленных и беженцев из стран Восточной Европы и СССР в лагерях перемещенных лиц в Западной Европе. Так что в случае надобности о. В. предстоял за Литургией и исполнял требы как русский православный священник. Такая надобность возникла теперь в моем случае, и вышло так, что если последнюю Литургию, за которой я причащалась в России, служил о. А. , то первую Литургию, за которой я молилась на Святой Земле, служил о. В.

Письмо о. Александра прилагается

Он давал мне эти письма для прочтения, чтобы проверить, понятен ли его русский язык. Однако об исправлениях и тем более о редактуре не могло быть и речи: о. В. казалось, что, исправляя грамматику или синтаксис, я меняю смысл того, что он хотел сказать.

Характерное для его русской речи и излюбленное выражение в тех случаях, когда он хотел и мог помочь достаточно известному и уважаемому человеку

В настоящем издании письма приведены полностью и добавлены письма, имеющиеся в архиве Фонда за 1975 г.

Речь идет о 70–х годах ХХ векаПрот. Александр Мень.

Инициатором проведения Недели молитв о христианском единстве был французский католический священник Поль Кутюрье (1881–1953). Переосмыслив задачи ранее существовавшей Октавы молитв о единстве христиан (ставившей своей целью обращение христиан–некатоликов и их возвращение в Католическую Церковь), Кутюрье вывел для Недели молитв новую формулу: «Будем же молиться вместе, чтобы достичь того единства, которого желает Христос и которое наступит, когда Он того пожелает, и будет таким, каким Он его пожелает». C 1935 г. Поль Кутюрье стал ежегодно с 18 по 25 января проводить в Лионе Неделю молитв о христианском единстве. Благодаря деятельности Кутюрье Неделя молитв была принята и в других христианских Церквах и общинах.

Pensum cotidiaum — (лат.) ежедневная обязанность. Здесь и далее корреспонденты (главным образом о. Александр) в большинстве случаев пользуются русской транскрипцией иностранных слов. Это, по–видимому, объясняется отсутствием под рукой машинки с латинским шрифтом.

Кулик Александр — католический священник византийского обряда, протоиерей (1916–1966). Во время II Ватиканского собора был официальным переводчиком при наблюдателях от Русской Православной Церкви Московского Патриархата, а также переводчиком на аудиенциях папы Павла VI. В последние годы жизни служил настоятелем русской католической церкви Пресвятой Троицы в Париже