Святитель Илия (Минятий) - Слова в Великий пост

Итак, что же такое грех? Христиане, грех есть безмерное зло, крайняя неблагодарность к Богу, и что хуже всего, неблагодарность, совершаемая перед очами Его. Брат мой, хулить Бога открыто, кажется, такое тяжкое дело, что, по–видимому, человек не может совершить его. По словам учителей Церкви, такое дело свидетельствует о том, что мы в тот час ненавидим Бога и делаемся Его врагами. И так, как Бог достоин беспредельной любви, то и наша вражда к Богу является беспредельной; и так, как Бог есть совершеннейшее благо, то и отвращение Божие от нас бесконечно. Вот к чему приводит грех, оскорбляющий Бога. Но не кажется ли вам невозможным, чтобы человек был так дерзок против Бога? Проданный братьями и купленный какими–то измаилитскими купцами, Иосиф был продан в Египет Потифару, начальнику дворцовой стражи фараона. По милости Божией он поставил Иосифа своим домоправителем и отдал в его власть все свое имущество. Так как Иосиф был очень красив по наружности, то жена Потифара тотчас обратила на него свой взор, возгорелась сатанинской любовью. Знаете ли, что отвечал скромный Иосиф на просьбы, обещания и обольщения египетской Евы? Я, сказал он, был рабом, и твой муж, а мой господин, выкупил меня; я был беден, он обогатил меня; я был чужеземцем, он вверил в мои руки все свое имущество, кроме жены своей. Все это есть милость Бога, Которому я поклоняюсь. Разве возможно оказать такую неблагодарность моему владыке? Совершить такой грех перед Богом. «Како сотворю глагол злый сей и согрешу пред Богом?» (Быт. 39:9) Иосиф, подумай хорошо о своем рабском состоянии, о своей выгоде, подумай о том, что ты молод, красив; а ведь молодость и красота — два сильных повода к оправданию в подобных искушениях. Ты раб, и если согласишься, все счастье твоего владыки обратится к тебе. Но «како… согрешу пред Богом?» — «Подумай, что если предлагаемую любовь она обратит в ненависть, ты погиб; если не выполнишь ее желания, бойся ее клеветы; если отвергнешь ее объятия, жди тюрьмы». — Я обо всем этом подумал, но «како… согрешу пред Богом?» Разве это кажется тебе так невозможным? Ведь все останется в тайне, этого никто не увидит, никто не станет расследовать сего. Я это знаю. Но меня видит и судит Бог, Которому я служу. Итак, на что же ты решаешься? Пусть она гневается на меня, клевещет, пусть бросит меня в темницу, осудит на смерть, все это я могу вынести. Но как я могу оскорбить Бога моего? Это кажется мне совершенно невозможным. «Како… согрешу пред Богом?» Братья, Иосиф предпочел потерять свое счастье, утратить свободу, подвергнуть опасности жизнь. И знаете ли, однажды эта порочная женщина, застав его одного, схватила его одежду и повлекла к себе, но он оставил одежду и убежал от греха, ибо считал невозможным, чтобы человек оскорбил Бога. «Како… согрешу пред Богом?» Я хочу сказать, что оскорблять грехом Бога, это такое великое зло, что кажется делом невозможным. Невозможно желать ненавидеть Бога, Который достоин бесконечной любви, желать отвержения от Бога, этого бесконечного Блага. А «отчуждение и отвращение Божие, — говорит Златоуст, — для падшего тягостнее ожидаемых за гробом наказаний». Мука еще до мук — разве это не есть великое несчастье? Я хотел бы дать вам понять, как беспредельно это зло. Богословие учит нас, что Бог, имея по природе Своей все совершенное блаженство, не может быть причастен печали. Но если бы Бог мог печалиться, то печаль, причиняемая человеческими грехами, была бы гораздо больше той радости, которую доставляют Ему добродетели стольких святых мужей, все воздержание преподобных подвижников, вся кровь мужественных мучеников. Не беспредельное ли это зло, если оно может причинять бесконечное страдание Существу, по природе блаженному? Но если Бог (Сам по себе) не может скорбеть, то Он мог скорбеть как Богочеловек, когда, борясь в саду Гефсиманском, сказал: «Прискорбна есть душа Моя до смерти» (Мф. 26:38). Это Он говорит, как объясняют все учители Церкви, не потому, что боялся страданий, смерти, заушений, бичеваний, креста, мук крестных и позора, а потому, что тогда Он взял на рамена Себе всемирный грех, чтобы пойти пригвоздить его к кресту. Это была такая великая тяжесть, что у воплощенного Сына Божия выступил кровавый пот и Он скорбел до смерти. «Прискорбна есть душа Моя до смерти». Значит, это была беспредельная тяжесть.

С другой стороны, бесконечное зло есть лишение Божественной благодати. Что значит потеря Божественной благодати? Нет достаточных слов, чтобы изъяснить ее, нет слез, чтобы оплакать ее. Душа составляет всю сущность человека, а благодать Божия — всю сущность души. Что для нашего глаза солнечный свет, то же для души благодать Божия: ею душа просвещается, освящается, обожается. «Что для бытия чувственного солнце, то же для разумного — Бог (богословствует Назианзен). То освещает видимый мир, Этот — невидимый. Первое воздействует на чувственное зрение, как подобает солнцу, Бог — на разумные естества, боголепно». Душа, облеченная боготканой одеждой Божественной благодати, когда она очистится водой крещения или слезами покаяния, — есть самое прекрасное, что только может видеть на земле Бог, самое угодное, что только может Он любить. Моровая язва не причиняет такой гибели, молния — такого разрушения, какой вред причиняет душе грех, когда лишает ее Божественной благодати.

Обратите внимание на два образа: один денницы на небе, другой Адама на земле. Чем был денница с благодатью Божией? Главой блаженных духов, светлой звездой, сиявшей в раю. Во что же он превратился, утратив Божественную благодать? В ангела тьмы, страшного змия, ниспавшего с великой славы и осужденного вечно гореть в огне мучения. «Како спаде с небесе денница восходящая заутра?» (Ис. 14:12), — оплакивает его падение Исайя. Чем был Адам с благодатью Божией? Одушевленным образом и подобием Божиим, царем всех подлунных тварей, наслаждавшимся бесконечной радостью и бессмертной жизнью. Чем же он стал, потеряв Божественную благодать? Рабом смерти, наследником проклятия, как бы неразумным животным, — «приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48:21). Что такое душа с благодатью Божией? Это невеста Божия, подруга ангелов, наследница рая, царица, украшенная всем богатством Божественных даров. Чем же становится душа, когда потеряет благодать Божию? Поношением для ангелов, изгнанницей из рая, нищей, пленницей дьявола. Возможно ли, чтобы человек желал причинить себе такое несчастье?

Среди друзей императора Августа был один римский вельможа, которому император доверил однажды какую–то тайну. Тот (в свою очередь) доверил ее жене; а она передала ее другим женщинам, так что секрет стал известен всем. Услышал об этом император, призвал своего друга и, обличив в несоблюдении тайны, сказал ему, что он более недостоин его милости и дружбы. Он устыдился, затрепетал и опечалился так сильно, что, придя домой и упрекнув жену, схватил нож и зарезался. Тем же ножом зарезалась и жена. Так они оба понесли одинаковую кару за одинаковую вину. Вот они как сильно опечалились, что утратили дружбу цезаря, а мы совсем не жалеем, когда теряем благодать Божию. О, когда мы грешим, лучше бы свет солнца исчез из наших глаз, лучше бы земля разверзла бы свои уста и поглотила нас живыми, чем терять такое сокровище! Потерять дружбу цезаря, земного царя, для человека великое несчастье, но не полное, ибо эта дружба не есть высшее благо для людей. Но утратить благодать Божию, а вместе с ней и жизнь, и душу, землю и небо, вечную славу, утратить навеки Бога, утратить все — это беспредельное зло, ибо Божия благодать есть высшее благо.