Священник Александр - Записи. Отрывки из дневника

Как дрожащие руки, воспаленные глаза, согнутая спина — естественное следствие дурно прожитой жизни, как ослабленная память, старческое слабоумие — результат грехов, так и более глубокое разложение личности производится отступлениями от божественного закона. Но в чем же тайна такой ценности нашего «я»? В том, — отвечает Евангелие, — что «мы теперь дети Божий» (Иоан. 32), что мы «свои Богу, род Божий». Это учение о причастности человека божеству, бывшее еще у Платона, в христианстве стало жизнью и подняло самосознание человека на небывалую высоту, открыв ему светлые перспективы будущего заповедью — «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный».

Приближение света страшно и мучительно для лжи и греха. Страх Божий — начало мудрости, начало покаяния, начало спасения.

Наша слабая власть над нашими чувствами, слабый контроль над содержанием нашего знания — от отсутствия религиозной культуры. Отсюда внутренняя хаотичность современных европейских умов и дисциплинированность людей Востока, где все на основе религии. Вне этого всякая работа над собой бесплодна.

Суть дела не в поступках, словах, действиях, а в том, чем наполнено твое сердце. Добрый поступок не тот, который по видимости добр, а который исходит от полноты милующего сердца; так же и злые слова и дела суть брызги из наполненного злой силой сердца. Быть добрым — это не значит натаскать себя на добрые поступки, а накопить тепло благодати в своем сердце, и прежде всего — очищением и молитвой. Как не простудиться на морозе? — быть внутренне согретым. Как не охладеть в мире? — обложить сердце теплотой благодати Духа Святого.

Молитва — искусство; неправильно поставленная молитва усиливает внутренний хаос, особенно у нервно неустойчивых людей.

С начала Великого Поста читаю Исаака Сирина. Восхищаюсь, умиляюсь, духовно питаюсь им. Восхищаюсь силой его рассуждения, смелым, легким взлетом в самые заповедные сферы, умиляюсь благостностью, святой любовью, которой насыщен даже его слог (в прекрасном старом переводе Моск. духов. Акад. 1854 г. ); питаюсь его мудрыми советами, всегда точными и конкретными, всегда сопровожденными любовью. Но вместе с тем и ужасаюсь: он пишет для монахов и требует от них так многого, что ввергает в безнадежность мирянина–читателя. На что же надеяться нам, погруженным в суету, ложь, злобу и страсти.

С грустью провожаю уходящий Великий Пост. В Посту так многое доброе делается легче, а злое ослабляется и завядает. так радостно видеть молящихся, говеющих, с волнением приступающих к св. Чаше. Как ни много разочарований и огорчений на исповеди, как ни велико количество вялых, равнодушных, омраченных грехом и страстями, но тоже немало людей с чуткой совестью, беспощадных к себе, любящих Бога и жаждущих очищения. Всякая исповедь — урок и духовное приобретение и для священника.

К вопросу о том, отпускаются ли грехи тому, кто без достаточного раскаяния и веры приступает к Таинству, — еп. Иннокентий Херсонский говорит: «без этого (без веры, покаяния), сколько бы священник ни говорил «прощается, разрешается» — ты от Бога не получишь разрешения».

Пост усиливает дух в человеке. В посте человек выходит навстречу ангелам и бесам.

«Корнилий сотник постился до 9 часа и тогда явился ему Ангел». То же и Петр (Деяния, гл. Х). Связь между постом и мистическими способностями.

Условия, которыми окружил нас Господь, это — первая ступень в Царствие Небесное — это единственный для нас путь спасения. Эти условия переменятся тотчас же, как мы их используем, обративши горечь обид, оскорблений, болезней, трудов — в золото терпения. безгневия, кротости.

И достоинства наши нередко оказываются недостатками. Например, равнодушие к деньгам, к своему положению иногда вытекает не столько из доверия Промыслу Божию, как из лени и легкомыслия. Обломов тоже был равнодушен к своей карьере, и Стива Облонский мог показаться бессеребренником.

С делами внутренними всегда плохо; не дай Бог, если мы увидим в один прекрасный день, что все у нас в душевном хозяйстве прекрасно. Так и будет плохо, пока Господь по бесконечному своему милосердию не примет нас всех к Себе — и сильных, и слабых, и больных грехами, и праведных — хотя бы за нашу любовь к Нему.

«Глаза их исполнены любострастия и непрестанного греха» (2 Петр. 2, 14); «непрестанный грех» — ему противопоставляется «непрестанная молитва».

«Нечувствие», каменность, мертвость души — от запущенных и неисповеданных вовремя грехов. Как облегчается душа, когда немедленно, пока больно, исповедуешь совершенный грех. Отложенная исповедь дает бесчувствие.

«Неврастения», «нервность» и т. п. , мне кажется, просто виды греха и именно греха гордости. Самый главный неврастеник — дьявол. Можно ли представить себе неврастеником человека смиренного, доброго, терпеливого. И обратно — почему неврастения выражается непременно в злобе, раздражительности, осуждении всех, кроме себя, нетерпимости, ненависти к людям, крайней чувствительности ко всему личному?

Поистине ужасна та легкость, с которой мы сдаем свои позиции, часто с трудом завоеванные. Ведь стоит нам заметить малейшее проявление недоброжелательства к себе, укора или насмешки — все наше расположение к человеку исчезает бесследно. Мы хороши, пока с нами хороши. Но ведь это не имеет ни малейшего отношения к тому, чем должно быть настоящее братское отношение к людям.

Примерный год «нормального» православного: «удачная» исповедь — некоторый подъем на 1/2 дня. Уже на другой день — срыв: спохватываешься. Через час (день) — новое грехопадение. Спохватываешься, но не так энергично. Потом — одно за другим, машешь рукой и погружаешься в беспросветную «безболезненность» на весь год — до следующего Великого поста. Тогда снова подтягиваешься, вспоминаешь о предстоящем говений и т. д. Таким образом, Богу, духовной жизни по–настоящему отдается семь–десять дней из всего года.

О том, чтобы молиться нам «чужими» молитвами (гордое противопоставление «своей» молитве): пример нам Христос. Его молитвенные вопли на кресте — «цитаты» из псалмов — «Боже мой, вскую мя оставил еси» (Пс. 21. 2). «В руки Твои передаю дух мой» (Пс. 30, 6).

«В нем открывается благодать Божия от веры в веру» (Рим. 1, 17). — очевидное утверждение о ступенях веры.

Pia fraus у православных. Рассказ о келейнике, ложью примирившем поссорившихся старцев. Совет О. Иоанна Кронштадского не только не передавать дурных отзывов, но передать лучше несуществующие хорошие. Вообще нечувствительность Православия к некоторым видам лжи. По–моему, это происходит от некоторого пренебрежения к житейской действительности. Наши дрязги, ссоры, злоба — это «не–сущее», хотя оно как–то существует, в то время, как выдуманное доброе более реально, хотя оно и выдумано.