Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

Св. Амвросий: «Адам в каждом из нас: в нем согрешило человеческое естество» (Цит. по: Макарий (Булгаков), митр. Православно–догматическое богословие. Т. 1. С. 502).

Св. Симеон Новый Богослов: «Христос, как и… Адам, Тот и другой совмещал в себе весь человеческий род» (Слова. Вып. 1. М., 1892. Слово 38. § 3. С. 319).

«Древле убо от не сущих Создавый мя, и образом Твоим Божественным почтый, преступлением же заповеди паки мя возвративый в землю, от неяже взят бых, на еже по подобию возведи, древнею добротою возобразитися» (тропарь по «непорочных»).

«Рая жителя, и земледелателя в начале мя учинил еси, преступльша же Твою заповедь изгнал еси» (Канон. Глас 6. Песнь 1).

Блж. Августин: «Сам Адам — это есть весь род человеческий». «Все разорили завет Божий в том одном человеке, в котором все согрешили» (Творения. Киев, 1912. 4. 2. С. 252; 4. 5. С. 190).

Сет. Кирилл Александрийский. Творения. СПб., 1912. 4. 15. С. 109–110.

Существенным действием Таинств крещения, миропомазания, покаяния и Евхаристии является преодоление растлевающей человека силы греха, соединение со Христом и сообщение новой жизни человеку–грешнику.

Глубокие и верные в своей основе мысли не находили у митр. Антония (Храповицкого) правильного богословского выражения. Эти особенности его изложения не всеми замечаются и до настоящего времени.

Иеромонах Софроний в статье «Единство Церкви по образу единства Святой Троицы» (Вестник Русского Западноевропейского Патриаршего Экзархата. 1950. Nq 2—3. С. 15, примеч.) говорит: «Одним из лучших выражений учения Церкви о единстве естества человеческого по образу единства естества Святой Троицы являются ранние сочинения митр. Антония «Нравственная идея догмата Пресвятой Троицы», «Нравственная идея догмата Церкви»». Автор рекомендует «непременно ознакомиться с этим чрезвычайно высокого достоинства произведением русской богословской мысли». Основная мысль этих статей митр. Антония правильна, но выражена она так, что допускает серьезные возражения. От внимательного чтения первой статьи создается впечатление, что автор от постижимого (человека) делает попытку познания непостижимого (тайны Святой Троицы), тогда как следовало бы, сохраняя основную мысль, от непостижимости тайны Святой Троицы указать на таинственность образа Божия — естества человеческого. Во второй статье (Соб. соч. Изд. 2–е. СПб., 1911. Т. 2. С. 24) автор для определения единства человеческого естества употребляет термин «слияние всех воедино» и повторяет это выражение в ряде других своих статей (Там же. С. 53, 88, 106). Если человечество — «образ вечного бытия Божия», то единство его такое же неслиянное, как неслиянно единство Лиц Святой Троицы. Понятие «неслиянного единения» (ёусоац aavYXWoq) всегда отличает православное богословие и православную мистику от всяких ложных догматических систем и подделок неправославной мистики.

Кроме указанных в настоящем исследовании сочинений митр. Антония, Вл. Троицкого (архиеп. Илариона) и Е. Трубецкого, следует отметить статью П. Левитова «Обоснования вменения первородного греха Адамова всему человечеству» (Вера и Церковь. 1905. N° 10), главу из 2–й части исследования В. Мышцына «Учение апостола Павла о законе дел и законе веры» и др.

В названном труде проф. В. Мышцына и в трудах Вл. Лосского.