Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

Но эта «несчастная ошибка» [329] Несмелов В. И. Наука о человеке. Т. 2. С. 242, 253. имела страшные последствия: «Своим суеверным поступком люди добровольно подчинили себя внешней природе» [330] Там же. С. 252. . «Они подчинили свою душевную жизнь физическому закону механической причинности и, значит, ввели свой дух в общую цепь мировых вещей. Вследствие же этого они естественно могли теперь жить лишь тою жизнью, которая возможна и существует по собственной природе физического мира, а при этих условиях смерть является неизбежной» [331] Там же. .

Различное понимание греха и его следствий приводит и к неодинаковому пониманию искупления как избавления от греха.

Спасение человека от греха в искуплении есть освобождение его не только от вины, но и от гибельных следствий греха, и заключается оно не в том, что Бог делает бывшее небывшим, не в «извинении» человека, а в том, что Бог спасает грешника, несмотря на его действительную вину.

Освобождение же от вины может состоять только в прощении ее Богом, и Бог, по Своей благости, делает святым согрешившего человека, вопреки категорическому утверждению автора [332] См.: Там же. С. 287. .

И учение о прощении грехов, а не об их извинении составляет существенную часть апостольского благовестил о спасении мира: Бог во Христе простил вас (Еф 4, 32). Во Христе мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его (Еф 1, 7. См. также: Деян 2, 38; 5, 31; 10, 43; 13, 38; 26, 18; Рим 3, 25; Кол 1, 14; 2, 13; Лк 24, 47 и др.).

Спасение же от греха, выражаемое в других понятиях («уничтожение», «очищение», истребление греха), относящихся к его следствиям, и составляет собственно «избавление» — или «искупление» Кровию Его [333] Греч, слово аяоХйтрсоок;, передаваемое в русском переводе «искупление», а в славянском — «избавление», означает «освобождение посредством выкупа от греха и его следствий» (см.: Мышцын В., проф. Учение святого апостола Павла о законе дел и законе веры. Сергиев Посад, 1895. С. 105). Различение прощения вины в грехе и потребления следствий греха является основой правильного понимания искупления. См. об этом в изложении воззрений патриарха Сергия. .

«Прощение грехов по богатству благости» Божией автор считает недостаточным для освобождения от вины в грехе, и потому средством освобождения от вины считает самое искупление — крестную смерть Сына Божия, вводя для этого такие противоречивые и искусственные понятия, как возможность перенесения вины на действительно несогрешившего, «ответственность» и самообвинение Сына Божия в тех грехах, «которых на самом деле Он вовсе не совершал» [334] Несмелое В. И. Н аука о человеке. Т. 2. С. 334. .

Освобождение же от следствий греха — смерти и тления (в соответствии с его воззрениями на смерть) — происходит только в будущем воскресении мертвых по «закону воскресения», объясняющему «необходимую всеобщность воскресения» [335] Там же. С. 353. как следствие воплощения Сына Божия [336] «Автор сводит дело нашего воскрешения к механическому действию всемогущества» (Тареев М., проф. Воскресение Христово и его нравственное значение // Богословский вестник. 1903. № 5. С. 9, примеч.). .

Но при таком понимании освобождения от следствий греха система автора не может избежать того же упрека, какой он делает «юридическому» пониманию искупления.

Несмелов справедливо замечает, что если сущность спасения заключается в удовлетворении правосудия Божия крестными страданиями и смертью Сына Божия, «то верит или не верит человек во Христа и праведно или неправедно он живет на земле, — для будущего спасения его в данном случае это совершенно безразлично, так как все долги его Богу все‑таки уплачены, а Правосудный Бог не может же, конечно, утаить от него эту уплату и не может неправедно потребовать от него, чтобы он во второй раз еще уплатил тот долг, который в действительности Ему уже уплачен крестной смертию Христа» [337] Несмелов В. И. Н аука о человеке. Т. 2. С. 336. .

Но то же самое можно сказать и в том случае, если, по мысли автора, после воплощения Сына Божия «каждый человек необходимо является членом вечного Тела Христова» [338] Там же. С. 353. , которое, конечно, не может погибнуть.

И достаточно сравнить изложение автором «юридического» понимания искупления с его собственным воззрением, чтобы убедиться в их близости.

«Юридическое» понимание: «Богу не угодно было погубить людей по суду правды Своей, и потому именно Он послал в мир Своего Единородного Сына, чтобы предать Его позору мучений и тем самым удовлетворить как вечному закону Своей неумолимой правды, так и бесконечной потребности Своего милосердия» [339] Там же. С. 53. .

Понимание автора: когда Бог «не благоволил обратиться к закону неумолимого правосудия и Сам не захотел уничтожить первых виновников зла, то эта самая ответственность составила для него достаточное обоснование, чтобы явить миру чудо спасающей любви Своей» [340] Там же. С. 334. .

В обоих суждениях одинаковое понятие «закона неумолимой правды» и одинаковое противопоставление его любви или милосердию.

«Юридическое» понимание: «По закону справедливости Богу невозможно даром простить людей» [341] Там же. С. 553. .

Понимание автора: «Сделать так, чтобы виновный человек был невиновным, — даже и Сам Бог этого не может сделать, потому что для этого было бы необходимо превратить неправду в правду» [342] Там же. С. 286. .

Здесь также одинаковое ограничение Божиих действий законом справедливости или правды.

Также одинаково понимаются и следствия искупления: невозможное делается возможным — Бог прощает грешника после удовлетворения Своего правосудия («юридическое» понимание); Бог «снимает с него вину» после обвинения Себя Сыном Божиим в грехах мира, по пониманию автора.

Эти параллели — их без труда можно было бы умножить —■ показывают, что «юридическое» понимание искупления в основе своей не было преодолено в воззрениях автора.

Ссылаясь на ряд неточных и, может быть, случайных выражений Несмелова, его рецензент профессор Е. А. Будрин обвинял автора в целом ряде погрешностей (пелагианство, неправильное понимание Таинств, отсутствие в его системе учения о Церкви и др.), которые не могут быть рассмотрены в настоящем исследовании.

Но в понимании автором отношения Бога к миру замечается некоторая двойственность. Несмелов считает возможным употребление в отношении Бога по существу неправильных понятий «может» или «не может» и на этом строит значительную часть своих рассуждений. Автор часто говорит о чуде Божия всемогущества, но вся его концепция поражает какой‑то странной механичностью, усиливаемой многократным употреблением слов «естественно», «неизбежно», «необходимо».