Виктор (Мамонтов) - Таинство детства БЕСЕДЫ С АРХИМАНДРИТОМ ВИКТОРОМ (МАМОНТОВЫМ)

И.Г.Условия жизни современных детей, особенно в больших городах, не способствуют проявлению у них чувства заботы о ком–то. Семьи малодетные, нередко в них единственный ребенок, на которого обрушивается любовь родителей, бабушек–дедушек, родственников, друзей и знакомых. Можно сказать, что поневоле у детей возникает ощущение «Я — центр мира. Вся жизнь происходит вокруг меня». Как помочь ему сойти с пьедестала, ни в коей мере не унизив его?

О.В.Если ребенок занят собой, значит, он эгоистичен. Это духовная болезнь. Читать морали — это ни к чему не приведет. Только жизненным примером можно изжить эгоизм. Переместить центр жизненного внимания с себя на ближнего можно только путем служения. Надо показать ему человека, которому реально нужна помощь. Важно, чтобы он начал о нем заботиться. Но для этого и самим родителям надо жить так, чтобы не ставить себя в центр мира, а служить другим людям. Тогда можно будет взять ребенка с собой на служение и сделать что–то вместе с ним. Надо показать, что «мне одному трудно будет, а вместе мы справимся».

И.Г.Дети — невероятные «законники». Ритуал для них — очень важная вещь. Начиная с пеленок, они хотят, чтобы все было, как вчера: например, отходя ко сну, должна быть одна неизменная сказка, в нужный момент — поцелуй матери. Если что–то изменится, они сразу замечают.

Потом это нередко переходит в духовную жизнь. Они привыкли читать какие–то молитвы с родителями. Вдруг, услышав другую молитву, или ту же самую молитву, но с немного измененными словами, они сразу бурно реагируют: «Это неправильно»! Если же они привыкают к богослужению в одном храме, то, когда попадают в другой, могут сказать: «Тут неправильная служба!» Конечно, поправить их легко, но в будущем может родиться проблема. Взрослые иногда говорят очень близкие, и даже похожие слова: «Тут не православно!» на основании только того, что тут немного не такая мелодия, которую они привыкли слышать. Как же преодолеть такую инертность в нашей духовной и церковной жизни, если она закладывается еще в очень раннем детстве?

О.В.Это проблема взрослых, потому что дети учатся у них. Если речь идет о традиции и о ее носителе, то дети еще не несут в себе никакой традиции. Что им передадут, тем они и будут жить. Поэтому родители должны быть внимательны к тому, что они имеют и хотят дать детям.

Можно больше петь дома, чтобы дети знали больше разнообразных песнопений, чтобы понимали особенности утренних и вечерних молитв. Тогда не будет такого разрыва между храмом и домом.

И.Г.Когда взрослые разговаривают с маленьким ребенком, они обычно присаживаются или наклоняются, чтобы быть с ним на равных. Но это не истинное умаление, а лишь функциональное. А как показать ребенку, что Бог перед ним не садится на корточки, а действительно становится малым, что Он близок к нему, что Он буквально рядом?

О.В.Ребенок знает, как мама любит его. Вот так и Бог любит! Если ребенка попросить объяснить, откуда он знает, что мама любит его, как он это ощущает, то ответы будут очень разные.

И.Г.Когда спрашиваешь об этом детей, они нередко отвечают: «Она обо мне заботится, подарки мне делает». Это — пример потребительского отношения. Родители нужны, чтобы от них что–то получать. Так они и к Богу относятся. А если таких даров нет, то они очень огорчаются.

О.В.Один капитан дальнего плавания рассказывал мне во Владивостоке, что, когда возвращался из длительного рейса домой, все свои подарки оставлял на корабле, а домой приходил с пустыми руками. Он поступал очень мудро, потому что дети радовались отцу, а не подаркам.

И.Г.Можно ли говорить о детской святости?

О.В.Святость — это непричастность ко злу. Причастен ли ко злу маленький ребенок? В чине отпевания младенцев нет никаких разрешительных молитв. В таком возрасте, когда ребенок сознательно не творит греха, он находится в особом положении. Если он даже делает что–то нехорошее, то чаще по неразумию, а вовсе не по злому побуждению. Однако святые отцы говорили, что ревность есть и у грудного младенца. Но насколько это действительно ревность — трудно сказать.

И.Г.Значит ли, что к взрослым людям, не имеющим сознания, надо относиться, как к святым?

О.В.Святой — не только тот, которого канонизируют. Мы все святые — по призванию, не по исполнению. А они — по исполнению, потому что не творят зла.

Жан Ванье говорит, что умственно больные люди в его общине понимают только язык любви. А кто может понять язык любви? Человек, который пребывает во зле, языка любви не может терпеть. Любовь его раздражает, он начинает кощунствовать, даже дети такие бывают. Я уже рассказывал о мальчике, над которым его одноклассники издевались в школе. Его душевный мир и любовь раздражали их.

У нас в приходе есть девочка с тяжелым синдромом Дауна, которую редко приводят в храм. Сначала, когда она входит, то очень боится, кричит бабушке, указывая на меня:

— Я его боюсь!

а потом, после некоторого времени:

- Я его не боюсь!

Может быть, все начинают молиться, и она это хорошо чувствует. Всё отступает, и она улыбается. Милый такой ребенок, ласковый. Видно, что ей хорошо в храме. Она подходит к Чаше, причащается. Иногда я встречаю ее на кладбище, когда совершаю поминовение усопших. Там происходит то же самое — сначала пугается, потом улыбается.

И.Г.А как Вы понимаете слова Евангелия: «Будьте, как дети [48] Мф 18.3 »?

О.В.Будьте незлобными.

М.Г.Иногда у ребенка возникает такое представление, что у Бога есть все. Надо только уметь попросить — Он даст. Все, что пожелаешь. Только попроси хорошо, «как следует!». Некий синдром пушкинской старухи из «Сказки о золотой рыбке».

Но если бы Он был полон всем, то Ему бы от нас ничего не было нужно. А Он всегда чего–то ждет от нас: «Сын мой! Отдай сердце твое мне! [49] Притч 23.26 » Это очень непросто понять нам самим, но как показать ребенку Бога, нуждающегося в человеческой любви — решительно не знаю…

О.В.Ребенок должен представить себе Бога, Христа, как Друга. Когда могут дружить люди? Когда между ними есть общение. Дружить — это общаться. Если друг с тобой разговаривает — ты отвечаешь.

Действительно, Бог — нуждающийся. Бога нуждающегося обычно не показывают. А Он, действительно, ждет нашей любви. Он нас всегда любит, а мы так не можем: мы можем Его полюбить, а можем отвергнуть и даже убить, распять. Бог умаляется: Он не может насильно заставить Себя любить. Он может только ждать. А если просит, то очень мягко, давая человеку свободу. Просит и ждет.