Виктор (Мамонтов) - Господь — Пастырь мой

Во время войны о. Кирилл тайно помогал партизанам, ходил к пленным по лагерям, бедным детям посылал хлеб. За это гестаповцы били его плетками и преследовали. Он скрывался в лесах, молился в подвалах. Немцы заставляли его пилить дрова и давали ему трехсотграммовую пайку хлеба с опилками. Однажды он увидел женщину с двумя детьми, очень истощенных и голодных, идущих мимо его окна. Он побежал за ними и отдал им свою пайку.

За связь с партизанами немцы приговорили о. Кирилла к расстрелу. Два конвоира увезли его в лес, поставили к березам.

«Я перекрестился, закрыл глаза, сложил руки на груди. Слышу три выстрела. Это моя смерть. Глаза не открываю. После выстрелов не падаю. Почему? Потом они подходят и ищут дырки от пуль на моей телогрейке. Нет ни одной. Тогда говорят по–русски:

— Ты нас не подведешь?

Я вздрогнул и открыл глаза.

— В чем?

— Мы тебя убивать не будем, если ты будешь скрываться от нашей комендатуры. Не показывайся, пока она не переедет. Если покажешься, нас расстреляют.

Я им дал слово, что не буду показываться. Они завели машину и уехали.

Добирался ночами до Саблино. Брату и многим людям было уже известно, что меня расстреляли. Я ночью пришел к брату и постучал. Брат открыл по голосу. Не верил, что перед ним я. Открыл, мы обнялись и заплакали».

Близкие о. Кирилла держали в тайне место его пребывания. Покуда немцы не ушли, он не показывался. И только после их отступления открылся. Вместе с диаконом Михаилом он совершал требы в Любани, в селах, ходя туда с посохом пешком пятнадцать километров.

Отец Кирилл не мог открыто ходить в рясе, надевал штатское, но из‑под длинного пальто у него виднелась маленькая ряска. Наперсный крест носил всегда.

По приглашению верующих станции Саблино о. Кирилл служил в кладбищенском Никольском храме, но всего только восемь месяцев, ибо был отстранен от служения благочинным о. Иоанном Амосовым, самосвятом, начавшим травлю батюшки. Бывший милиционер, агент органов безопасности, он объявил себя священником, а сам носил рюкзак, сшитый из старинных парчовых риз. Он постоянно писал в Управление миссии в Псков и немецким властям, а также в другие учреждения клеветнические письма на о. Кирилла, называя его самозванцем, лжепастырем, продавшимся большевикам. Эти письма сохранились в личном деле о. Кирилла и стали венцом блаженства на его главу исповедника и бескровного мученика.

В Православной миссии, созданной во время войны в Пскове для управления церковной жизнью по благословению митрополита Сергия (Воскресенского), дело о. Кирилла было рассмотрено положительно, и в 1943 году он был назначен обслуживать несколько приходов — Любанский, Пельгоровский, Ильинский, Хоченский, Сустие–Поляны.

В том же году в ходе эвакуации всего населения немецкими властями о. Кирилл вместе со своей общиной, со всей церковной утварью был увезен в Латвию, в г. Бауск.

Здесь, в Латвии, до конца своей жизни о. Кирилл служит только в Церкви.

20 сентября 1943 года Рижским епископом Иоанном (Гарклавсом) он был назначен в Спасо–Преображенскую пустынь Валгундской волости Митавского уезда.

Но постоянного служения о. Кирилла в Пустыньке пока не получилось: из‑за нехватки священников его часто отзывали служить в разные места Латвии. Он временно, до приезда о. Сергия Виноградова, служит в женском монастыре г. Илуксте, Двинского уезда, а осенью 1949 года помогает ослепшему настоятелю Троицкого храма в с. Голышево в Латгалии; затем совмещает служение в Дубултском Свято–Владимирском и в Кемерском Петропавловском храмах.

На Пасху 30 марта 1953 года по благословению архиепископа Филарета о. Кирилл был возведен в сан игумена и осенью этого же года — 23 октября — его назначили на постоянное служение в Спасо–Преображенскую пустынь. С этого времени началось ее возрождение, духовное и материальное, превращение ее в духовный центр для жителей не только Латвии, но и всей страны. Все это совершилось благодаря духоносному служению в ней старца Кирилла, великого молитвенника и доброго пастыря.

Пустынька была мало кому известна за пределами Латвии. В нее, бедную, разоренную войной, приезжали редкие паломники, в основном из Латвии. Но прошло немного времени, и народ потянулся в нее со всех концов страны — от Владивостока до СанктПетербурга.

Существует предание, что на месте Пустыньки жил когда‑то старик–лесник, латыш. Трижды ему было видение православного креста. «Что‑то здесь должно быть, — говорил он собратьям, — наверное, русская церковь».

Сестры Мансуровы, Екатерина Борисовна (1861–1926) и Наталья Борисовна (1868–1935), подвижницы, исполненные миссионерского духа, основали в Риге в 1892 году женскую общину, переименованную в 1902 году в Свято–Троицкий женский монастырь — оплот Православия в Прибалтийской окраине. Они попросили землю для нужд монастыря, и в июле 1894 года монастырь получил высочайший дар от Государя: 173 десятины земли с лесными угодьями недалеко от Митавы [2] Ныне — г. Елгава. — Прим. изд. , близ реки Аа.

В августе 1894 года сестры Мансуровы приехали из Риги осмотреть участок и выбрать место для храма и для воскобелильни. В дневнике 20 августа они сделали запись: «Выбрали место селения Славы Божией и прикрепили к дереву образок явления Божией Матери преподобному Сергию». Так появилось место молитвенного уединения для сестер Рижской обители, напоминавшее своей тишиной и соснами знаменитую Саровскую пустынь.

Первые пустынножительницы появились летом 1895 года. Они построили в лесу маленькую келью, водрузив у дерева с образком деревянный крест (крест сохранился и находится в часовне у храма преп. Иоанна Лествичника), и стали собираться сюда на молитву. Слух о бесстрашных подвижницах, живущих в лесу, быстро пронесся среди местных жителей–хуторян, и они стали приходить молиться вместе с инокинями.

Беление воска продолжалось с мая по сентябрь, а осенью сестры возвращались в Рижскую обитель.

Для непрерывного пустынножительства нужен был храм; в нем нуждались и православные рабочие, приезжавшие из России трудиться на кирпичных заводах, расположенных на большом протяжении по реке Аа вблизи Митавы. Летом их число достигало шести тысяч, а зимой рабочих оставалось от шестисот до восьмисот человек. И вот эти бедняки посоветовали сестрам обратиться к хозяевам заводов с просьбой пожертвовать кирпичи для постройки храма.

6 августа 1897 года состоялась закладка в Пустыньке первого храма во имя Преображения Господня, а 20 июня 1899 года он был уже освящен. День освящения Преображенского храма является датой основания Пустыньки.

С этого времени и начала созидаться в лесной тиши монашеская жизнь пустынниц. Постепенно число сестер увеличивалось: в 1911 году их было более тридцати, к 1915 году — сорок четыре.