Николай Арсеньев - Единый поток жизни

Невероятное, невозможное совершилось! Прорыв Божий в мир совершился, и мы стоим в созерцании его, покоренные и объединенные единой открывшейся нам Любовью.

Это - основная ось всего содержания этой книги. "Мы видели и свидетельствуем", "мы видели славу Его" — вот основа и содержание всей проповеди христианской. Прорыв Божий в мир! и освящение жизни и начаток освящения твари через это. Это уже теперь - источник объединения "верующих во имя Его", ибо они захвачены и покорены одной силой, участвуют в одной жизни — Его жизни.

Если под словами "мистический опыт" понимать ощущение непосредственное покоряющей близости, или вернее, превозмогающего присутствия Божественного, то эти слова в полной мере можно и следует отнести к содержанию опыта первых провозвестников христианства. "Мы видели славу Его" — эти слова 4-го Евангелия относятся к опыту всех апостолов и к содержанию не только 4-го, но всех четырех Евангелий. Слава эта сокрыта в уничижении и смирении Сына Человеческого. Но вместе с тем она сияет через них и раскрывается восприимчивым сердцам. Есть целый ряд "классических" мест в Евангелиях, повествующих о таких встречах. В них явна их мистическая окраска, т. е. ощущение Превозмогающего Присутствия.

Петр после чудесного лова рыбы, потрясенный, "припал к коленам Иисуса" со словами: "Господи, выйди от меня, ибо я человек грешный": "Ибо ужас напал на него и на всех бывших с ним" (Лк 5. 8-9). Известны слова благочестивого сотника: "Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой..." Мытарь Закхей, радостно встречает Его на пороге своего дома и отдает пол-имения своего бедным (Лк 19. 2-9); грешная жена, потрясенная до глубины, начала обливать слезами и покрывать поцелуями ноги Его и отирать их своими волосами прежде чем она, наконец, исполнила то, для чего она пришла — помазать ноги Его благовонным миром: так внезапно охватила ее покоряющая сила Его присутствия. Слепорожденный, исцеленный Им, исповедует свою веру в Него: "Верую, Господи!" и поклонился Ему (Ин 9. 37). Ученики, шедшие в Эммаус и узнавшие Его только позднее в "преломлении хлеба" ("но Он стал невидим для них"), вспоминают, как "горело" их сердце, когда Он изъяснял им Писание по дороге. С надеждой, с уверенностью идут к Нему. "Если хочешь, можешь меня очистить!" восклицает прокаженный. "Сыне Давидов, помилуй нас!" взывают слепцы. Мария сидит у ног Его и слушает слова Его. Ученики бросают все и идут за Ним.

Это, конечно - вспышки "интуиции", прозрения - в превозмогающее величие Его присутствия. И это присутствие прежде всего раскрывается в благостности и милосердии Его. Недаром Матфей, пытаясь изобразить характер Его воздействия, Его проповеди, Его присутствия, прибегает к этим словам Исайи о кротком Избраннике Божием: "Се Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя... Не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его. Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит..." (Мф 12. 18-20; срв. Ис 42. 1-3). Еще сильнее и непосредственнее это выражено в собственных Его словах, сохраненных нам в том же Евангелии от Матфея: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня..." (11. 28-30).

Все снова и снова говорится в евангельских повествованиях о том, как теснились вокруг Него люди, как молили Его о помощи. Но мы знаем, что народ жаждал земного Мессию, облеченнего земным могуществом; и покинули Его даже ученики, испугались и бежали. Петр трижды отрекся. Остались у Креста только Матерь Его и группа преданных женщин и любимый ученик. Крестная смерть явилась катастрофой, тяжелой душевной катастрофой для учеников и близких Ему людей. Ученики не только бежали, но были в состоянии глубокого морального кризиса — они потеряли веру. Они сидят вечером с запертыми дверями "страха ради иудейского"; они не верят сначала женщинам, которые говорят, что видели Его воскресшим. Христианская проповедь о победе не могла родиться в душах этих потрясенных, запуганных, потерявших свою веру людей. И вдруг, неожиданный перелом, психологический разрыв - они идут и проповедуют, что Он воскрес из мертвых, что это есть осуществление и венец величайшего плана Божия, и готовы умереть за эту проповедь. Это психологически необъяснимо, если не случилось что-то неожиданное, невероятное как раз в этот промежуток времени между глубиной их разочарования и их же победной, покоряющей сердца, торжествующей, мужественной проповедью — Его воскресение.

Воскресение и Сошествие Духа создает новых людей, но эти новые люди выросли из своего духовного прошлого, и это их духовное прошлое связано с Ним! — с теми семенами, которые Он бросил в сердца, с теми мистическими интуициями и "мистическими встречами" с Божественным и Превозмогающим Присутствием, которые они пережили в бытность свою с Ним, в общении своем с Ним. Произошло то, о чем Он говорил им в прощальной, основоположной Своей беседе с ними, согласно Евангелию от Иоанна: прошедшее ожило в их сердце, но еще ярче, еще внятнее и убедительнее, чем это было тогда. Случилось то, о чем Он сказал им: "Утешитель, Дух Истины, Которого Отец пошлет вам во имя Мое, Он вас научит и напомнит вам все, что Я говорил вам". И еще: "Он будет свидетельствовать обо Мне, ибо вы от начала со Мною" (14. 26; 15. 26-27). Вот - корень евангельской проповеди, мистический опыт встречи с превозмогающим Божественным Присутствием, данной им в Учителе и Господе и обновленной и углубленной в их сердцах силою Духа. Вот — истоки христианства и всего благовестия, и новой жизни, открывшейся им, и записей евангельских, и всей веры христианской, и всего миросозерцания и всей динамики и силы христианства... Мистическая встреча с Ним, явившимся во плоти. Величие в уничижении и в победе. Но величие сокровенное, однако достаточно сильное, чтобы перестроить жизнь. Величие той закваски - небольшой, не бросающейся в глаза, — от которой подымается все тесто; величие зерна горчичного, которое, выросши, бывает выше всех злаков, становится деревом, и птицы небесные гнездятся в нем.

Этот опыт — то, что они слышали, видели, рассматривали своими глазами, и что руки их трогали - предрешает все христианство. Ибо это было "Слово Жизни": не посланец с неба, не великий носитель пророческого слова и служения, а сама "Вечная Жизнь", которая вошла в мир, которая "была у Отца и теперь явилась нам". В этом — благовестие. И жизнь в этом, и из этого проистекает: "Ему должно расти, мне же умаляться" и "не я живу, но живет во мне Христос". Из встречи с Ним — жизнь с Ним и в Нем с участием в послушании Его, в муках Его, в Кресте Его и в подвиге Его Себя - отдающей любви. Глубины и высоты иной жизни, тут среди нас, уже теперь раскрываются в Нем, в явлении Его в мире, в глубине снисхождения Его.