Николай Арсеньев - Единый поток жизни

Жизнь во гробе положился ecu, Христе, и ангельская воинства ужасахуся, снисхождение славяще Твое.

Животе, како умиравши? како и во гробе обитавши? смерти же царство разрушавши, и от ада мертвыя возставляеши?

так читает Церковь над плащаницей в ночь с Великого Пятка на Великую Субботу. Или, вот, трепет Ангела-благо-вестника перед тайной Воплощения:

... и со безплотным гласом, воплощаема Тя зря, Господи, ужасашеся (из Акафиста Божией Матери);

или:

Ветия многовещанныя яко рыбы безгласныя видим о Тебе, Иисусе: недоумевают бо глаголами: како Бог непреложный и человек совершен пребываеши... (из Акафиста Сладчайшему Иисусу).

Церковь потрясена созерцанием благостной тайны, она не может от нее оторваться взором, и это питает ее душу.

Богатство духовное, сокровища духовные, которых так много и в Западном христианстве, не только в католицизме, но и в верующем протестантизме, как бы расцветают, раскрываются с большей силой теперь, в наше время испытаний, угроз, страха и неверия, но и усиленной веры и угдубленного контакта между христианами. Католическая Церковь как бы несколько сняла с себя ту броню, в которую она себя заковала в борьбе с реформацией и в которую отчасти облекали ее все усиливавшийся юридизм ее внешней структуры и рационалистический метод богословия, развитого схоластикой. Но как многое изменилось за последние 40-50 лет, особенно в промежутке между Первой и Второй Великой войной и еще больше после Второй войны! На голос жизни, на страдания людей, на их недоумения, сомнения, честные и искренние искания и вопросы пастыри католические и мыслители и богословы современного католичества все больше стали отвечать не формулами и подразделениями учебников, а из глубины опыта евангельского, из сокровищницы жизни Духа, жизни во Христе. Никогда, конечно, эта мощная струя жизни Духа не замирала в католичестве - в ее святых и праведниках и в самоотверженном подвиге служения ближним, в заботах о больных и сиротах, в миссионерских трудах среди азиатских и африканских народов, в молитвенном подвиге и созерцании, в совершении таинства Евхаристии.

Но были и преграды для духа, проявление юридическиформального подхода к духовному богатству жизни церковной, не способствовавшие развитию религиозного сознания. В 20-ом веке в связи с потрясениями Первой Мировой войны (а потом и Второй), с притеснениями, которым подвергалась Католическая Церковь во Франции в начале XX в. и духовным пробуждением в кругах верующих мирян, верующей (или близкой к христианской вере) писательской и интеллектуальной элиты, особенно во Франции (об этом говорят, напр., такие имена как Charles Péguy, Marc Sagier, Francis Jammes, Paul Claudel, Antoine St Exupéry или философы Emile Boutroux, Maurice Blondel, Gabriel Marcel, Etienne Gilson, Jacques Maritain, Jean Guitton, отчасти Bergson, чтобы назвать только некоторых) пробудилось также углубленное и одухотворенное церковное самосознание в кругах католических богословов и проповедников благочестия; так, уже начиная с 20-их годов, среди деятелей немецкого "Литургического движения" (Liturgische Bewegung), в высоко культурной писательской и просветительной деятельности известного о. Романо Гуардини (немца), особенно в трудах руководящих богословов Франции (доминиканцев Yves Congar и P. Dumont) и целого ряда лиц, связанных с издательством "Les Editions du Cerf" и другими высококультурными, близкими к католичеству издательствами в Париже; иезуитов Henri de Lubac, Jean Daniélou и других, но также и в немецком католичестве (иезуит Karl Rahnet и ученейший немецкий швейцарец Urs von Balthazar).

Очень большая роль по внутреннему оживлению и одухотворению современного католичества выпала на долю бенедиктинского ордена и его монастырей, этих рассадников высокой духовной культуры и высокого благочестия: в Германии — аббатства Maria Laach, Beuron, Niederalteich (назову лишь несколько лиц: аббат Odo Casel, аббат Emmanuel Heufelder, P. Athanasius Wintersieg и другие); во Франции — Solesmes, в Бельгии — Maredsous, St Andre, Mont Cesar. Во главе Maredsous стоял с 1909 по 1923 гг. аббат Dom Marmion (ирландец), один из великих наставников духовных в современном католичестве, писавший о внутренней жизни во Христе согласно ап. Павлу. Монастырь Chevetogne в бельгийских Арденнах, является одним из главных центров Западного мира по работе сближения христианских церквей и по изучению православия; руководящим в этом направлении является и его журнал "Irénikon" (назовем лишь некоторые имена: Dom Lambert Beauduin, Dom Clement Lialine, Dom Olivier Rousseau).

Сходная роль в Германии принадлежит, может быть, особенно аббатству Niederalteich, во Франции — доминиканскому монастырю, соединенному с высшей богословской школой — Saulchoir под Парижем (где преподает Yves Congar). Замечательны писания Louis Bouyer (ораторианца, бывшего протестантского пастора, большого ценителя и любителя православного благочестия), который — особенно в своей книге "Spiritualité chrétienne" — с огромной силой подлинно "иоанновского" созерцания подчеркивает превозмогающее величие раскрывшейся во Христе Тайны Божией [5] О периоде сразу после Первой войны и вообще о религиозном возрождении во Франции в первой четверти 20-го века см., напр., превосходную книгу Боннского профессора HERMANN'a PLATZ'a. .

Тайна нашего спасения, неразложимая, непередаваемая, неуловимая никакими формулами реальность Божия и тайна снисхождения Божия ("Любовь Божия, превосходящая всякое познание", по словам ап. Павла - Еф 3. 19) встает перед духовным взором этих наших современников, как нечто Покоряющее, Превосходящее, перед чем в трепете и умилении смолкает всякое познание человеческое, как это вставало перед взором Отцов Церкви - Афанасия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, и как оно встает перед взором Православной Церкви в ее литургическом молитвенном созерцании.

Неадекватность всех наших познавательских средств перед превосходящим величием Тайны Божией и тайны снисхождения Божия, о чем не устает говорить Православная Церковь, эта глубина и тайна снисхождения, о которой в 13 веке в изумлении св. Франциск восклицал: "О sublimitas humilis, о humilitas sublimis" — эта всепокоряющая реальность Божия и безмерность любви (о которой свидетельствуют, напр., две великие итальянские мистические созерцательницы Средних Веков и эпохи Возрождения — Екатерина Сьеннская и Екатерина Генуэзская и еще больше, может быть, английская созерцательница конца 14 века — Lady Julian of Norwich), превышающие способности нашего постижения, но раскрывающиеся нам действенно через преображение нашей жизни, через начало нашей жизни во Христе, — то, о чем учил, напр., Исаак Сирин и другие отцы Востока (и из чего в России родилась в 19 веке религиозная философия Ивана Киреевского - его учение о познании Истины) - все это теперь со все увеличивающейся силой и глубиной свидетельствуется руководящими мыслителями и богословами нынешней Католической Церкви (не всеми, конечно) в противовес схоластическому логическому рационализму, в значительной мере господствовавшему в католическом богословии доныне, (я не говорю, конечно, о жизни подвига и праведности, которых так много в западном христианстве). Тем самым католическое богословие возвращается к своим собственным истокам, к нашим общим истокам — к свидетельству апостолов Павла и Иоанна о превозмогающем и животворящем характере познания Истины, к свидетельству и общему преданию великих Отцов Восточной Церкви. Поэтому так привлекает теперь католических богословов (Urs von Balthazar's и других) изучение Григория Нисского, Оригена, Максима Исповедника; поэтому такое большое впечатление, именно в руководящих католических кругах, произвела маленькая, но очень сконцентрированная книжка молодого еще, рано умершего, нашего богослова и религиозного философа Владимира Николаевича Лосского "Essai sur la théologie mystique de l'Eglise orthodoxe".