Блаж Стридонский - Житие преподобного отца нашего Иллариона Великого

7. Многочисленны были его искушения и разнообразны днем и ночью демонские козни: если бы я захотел исчислить все, то вышел бы за пределы книги. Сколько раз видел он на своем ложе обнаженных женщин, сколько раз великолепные яства во время голода! По временам чрез него перескакивал, во время молитвы, волк с воем или [7] лисица с криком, и, когда он пел, ему являлась в видении толпа гладиаторов и один, как бы убитый, пав к его ногам, просил погребения.

8. Однажды он молился, опустив голову в землю и, по свойству человеческой природы, мысль его, отвлекшись от молитвы, думала о чем-то другом; тогда на спину вскочил ему всадник и ударяя его в бока пятами, а в голову бичом, сказал:

«эй, чего ты дремлешь?», и издеваясь сверху, если он уставал, спрашивал, не хочет ли он ячменя?

9. Итак, с шестнадцатого до двадцатого года жизни он защищал себя от жара и дождя небольшой кущей, сплетенной из тростника и смоквы. Затем он выстроил маленькую келлию, существующую и доныне, вышиною в пять футов, т. е. ниже его роста, длиною несколько побольше вышины его тела, так что можно было подумать, что это скорее могила, нежели дом. 10. Волосы он стриг раз в год, в день Пасхи, спал до самой смерти на голой земле и тростниковой подушке. Хитон, в который одевался, он никогда не мыл и говорил, что излишне искать чистоты во власянице. И он не надевал другой туники прежде, нежели совершенно разорвется прежняя. Зная наизусть священное писание, он читал его, как бы в присутствии Божии, после молитв и псалмов. И так как было бы долго в отдельности рассказывать о разновременных его восхождениях, я вкратце соберу их [8] перед очами читателя, в тоже время излагая его жизнь, и затем возвращусь к порядку повествования. 11. С двадцать первого по двадцать седьмой год, в течении трех лет, он ел пол секстария 13 чечевицы, смоченной холодной водой, а в течении других трех – сухой хлеб с солью и водой. Затем, с двадцать седьмого по тридцатый он поддерживал себя полевыми травами и сырыми кореньями некоторых злаков. А с тридцать первого по тридцать пятый он имел нищей шесть унций ячменного хлеба и слабо отваренные овощи без масла. Чувствуя же, что глаза его помрачаются и все тело стягивается от чесотки и какой-то парши, имеющей вид пемзы, к прежней пище он прибавил масло и продолжал эту степень воздержания до шестьдесят третьего года жизни, не вкушая, сверх этого, ни плодов, ни овощей, ниже чего другого. Затем, когда он увидал, что изнемогает телом и полагая, что ему предстоит близкая смерть, с шестьдесят четвертого года до восьмидесятого воздерживался от хлеба, вследствие невероятного пыла душевного, так что в это время; когда другие обыкновенно живут не так строго, он, как бы новичок, приступал к работе Господней. Ему приготовлялась из муки и крошеных овощей похлебка, весом – пища и питье – едва в пять унций; и он, ведя такой образ жизни, никогда не разрешал поста [9] до солнечного заката даже в праздничные дни или в тяжкой болезни. Но уже время возвратиться к порядку (повествования). 12. Когда он еще жил в куще, на девятнадцатом году его жизни, пришли к нему ночью разбойники, которые или полагали, что у него есть что-либо, что они могут взять, или считали для себя оскорблением, что одинокий отрок не боится их нападений. И так, с вечера до восхода солнца, бродя между морем и болотом, нигде не могли найти места, где он почивал. Затем, при дневном свете, обретя отрока, спросили его, как бы в шутку: «Чтобы ты сделал, если бы к тебе пришли разбойники?»

Он отвечал им: «Нагой не боится разбойников». – «Но за то», сказали они, «тебя могут убить». – «Могут», ответил он, «могут, и я не боюсь разбойников, потому что готов умереть». – Тогда, подивившись его твердости и вере, они признались в блуждании ночью и в ослеплении очей, обещая впредь вести более правильную жизнь. 13. Он уже провел в уединении двадцать два года, известный всем лишь по молве, распространившейся по всем городам Палестины; в это время некая женщина из Елевферополя 14, видя, что муж презирает ее из-за бесплодия, – в течении пятнадцати лет она не принесла брачного плода – первая [10] дерзнула нарушить уединение блаженного Илариона; когда тот не подозревал ничего подобного, она, припав внезапно к его ногам, сказала: «Прости моей дерзости, прости необходимости. Что ты отвращаешь очи? Что бежишь от просящей? Смотри не на женщину, а на несчастную. Наш пол родил Спасителя. «Не требуют здравии врат, но болящии» (Лук. V, 31). Наконец он остановился и тогда только взглянув на женщину, спросил о причине ее прихода и плача. И узнав, поднял взоры к небу и велел иметь веру, затем, проводив ее слезами, по истечении года увидел с сыном. 14. Это начало его чудес сделало известным другое, большее чудо. Аристенета, жена Елпидия, бывшего в последствии префектом претория 15, весьма известная между своими и более известная между Христианами, возвращаясь с мужем и тремя детьми от блаженного Антония, остановилась в Газе, ради болезни детей. Там, или по причине испорченного воздуха, или – как сделалось известным впоследствии – ради прославления раба Божия Илариона, они все трое заболели лихорадкой 16 и врачи отказались от них. Мать, рыдая лежала и (затем) переходя как бы от одного трупа к другому, не звала, кого оплакивать прежде. Узнав, что в соседней пустыне есть некий [11] монах, она, позабыв о пышности матрон – ибо сознавала себя только матерью – отправилась (к нему) в сопровождении рабынь и евнухов; с трудом убедил ее муж, чтобы она ехала верхом на осле. Когда она прибыла к нему, то сказала: «Умоляю тебя Иисусом, милосерднейшим нашим Богом, заклинаю крестом и кровью Его, возврати мне моих трех сыновей, и пусть прославится в языческом городе имя Господа Спаса, и вступит раб Его в Газу, и сокрушится идол Марны» 17.

Когда он отказывался и говорил, что никогда не выходил из келлии, что у него нет обыкновения входить не только в город, но даже и в небольшое селение, она поверглась на землю, часто восклицая: «Иларион, раб Божий, возврати мне моих детей. Те, которых Антоний сохранил в Египте, пусть будут спасены тобою в Сирии».

Все присутствующие плакали, плакал и сам отказывавшийся. И что говорить много?

Женщина удалилась не ранее, как он обещал прийти в Газу после захода солнца.

Когда он прибыл туда, то, назнаменовав постель каждого и пылающие члены, призвал Иисуса. И – о дивное чудо! – одновременно появился обильный пот как бы из трех источников; и в тот же час они вкусили пищи и, призвав плачущую мать и благословя Бога, облобызали руки святого. Когда это было услышано и разошлось в даль и в ширь, к нему [12] стали на перерыв стекаться из Сирии и из Египта, так, что многие уверовали во Христа и произнесли монашеские обеты. В то время в Палестине еще не было монастырей и до святого Илариона в Сирии никто не знал монаха. Он был основателем и руководителем этого образа жизни и подвигов в этой области. Господь Иисус имел в Египте старца Антония, имел в Палестине юнейщего Илариона. 15. Факидия есть предместье Ринокоруры 18, города Египта. Из этого предместья привели к блаженному Илариону женщину, которая уже десять лет была слепою; и когда братия – потому что с ним было уже много монахов – подвели ее к нему, она сказала, что издержала все свое состояние на врачей. Он ей ответил: «Если бы то, что ты потеряла на врачах, ты раздала бедным, то исцелил бы тебя истинный врач Иисус». Когда же она стала вопить и молить о милосердии, он плюнул ей на очи и тотчас за примером Спасителя последовало такое же чудо. 16. Также один возничий 19 в Газе, пораженный на колеснице бесом, весь оцепенел, так что не мог ни двинуть рукою, ни повернуть шеи. И так, будучи принесен на одре, и, для моления владея только языком, он услышал, что может исцелиться не прежде, как уверует в Иисуса и даст обещание, что откажется от прежнего занятия.