Ириней Лионский - Творения

5. Но Бог, будучи весь Ум и весь Слово, то и говорит, что мыслит, и то мыслит, что говорит. Ибо Его мысль есть Его Слово и Слово есть Ум, и всеобъемлющий Ум есть Сам Отец. Посему, кто говорит об Уме Божием и приписывает Ему особенное Его происхождение, тот объявляет Его сложным существом, как будто нечто иное есть Бог и иное — первообразный Ум. Подобным образом и тот, кто и Слову приписывает третье место в происхождении от Отца — почему и не знает Его величие — очень далеко отделяет Слово от Бога. Пророк говорит о Нем: «род Его кто изъяснит» (Ис. 53:8)? А вы, толкующие о рождении Его от Отца, переносите произведение слова человеческого посредством языка на Слово Божие, и чрез то сами себя обличаете, что вы не знаете ни человеческого, ни божеского.

6. Неразумно надменные вы дерзко говорите, что знаете неизреченные таинства Божии, — тогда как и Господь, Сам Сын Божий, объявил, что Один Отец знает день и час суда, ясно говоря: «о дне же том и о часе никто не знает, ни даже Сын, но Один только Отец (Мк. 13:32)». Если Сын не постыдился приписать знание того дня только Отцу, но сказал истину; то и мы не должны стыдиться предоставить Богу высшие встречающиеся нам вопросы. Ибо никто не выше учителя (Мф. 10:24; Лк. 11:40). Посему, если кто спросит нас: как же Сын рожден от Отца, — мы скажем ему, что никто не знает того произведения, или рождения, или наречения, или откровения, или как иначе кто–либо назовет Его неизреченное рождение. Ни Валентин, ни Маркион, ни Сатурнин, ни Василид, ни ангелы, ни архангелы, ни начальства, ни власти (не знают сего), но только Отец родивший и Сын рожденный. Когда таким образом Его рождение неизреченно, то усиливающиеся изъяснить рождение и произведение находятся не в своем уме, обещаясь изъяснить неизъяснимое. Ибо, что слово происходит от мысли и ума, это все люди знают. И так не великое что–либо и не сокровенное таинство открыли те, кто выдумали (теорию) порождений, когда общеизвестное они перенесли на Единородное Слово Бога; и называя Его неизреченным и неименуемым, они изъясняют происхождение и образование Его первого порождения, как будто бы сами были при родах, уподобляя Его произносимому слову человеческому.

7. Мы не погрешим, если то же самое скажем и о существе материи, потому что ее произвел Бог. Ибо мы знаем из Писаний, что Бог владычествует над всем. Но откуда или каким образом Он произвел ее, об этом ни Писание нигде не открыло, ни нам не следует предаваться мечтанию, пускаясь по собственным мнениям в бесконечные гадания о Боге, но мы должны предоставить такое знание Богу. Подобным образом и вопросы о причине, почему, тогда как все сотворено Богом, некоторые (из Его тварей) согрешили и отпали от покорности Богу, а некоторые и даже самая большая часть их пребыла и пребывает в покорности своему Творцу; а также о том, какой природы те, которые согрешили, и какой те, которые пребывают, должно предоставить Богу и Его Слову, Коему Одному Он сказал: «Сиди по правую сторону Меня, пока Я врагов Твоих сделаю подножием ног Твоих» (Пс. 19:1). А мы еще пребываем на земле и не присутствуем еще у Его престола. Ибо хотя Дух Спасителя, сущий в Нем, «испытывает все и глубины Божия» (1 Кор. 2:10), но относительно нас есть «разделение дарований, и разделение служений, и разделение действий» (1 Кор. 12:4–6), и мы на земле, как говорит Павел, «отчасти познаем и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13:9). Посему, если мы отчасти познаем, то все вопросы мы должны предоставить Тому, Кто отчасти дарует нам благодать. Что для грешников приготовлен вечный огонь, об этом и Господь ясно сказал и прочие Писания свидетельствуют. И что Бог предвидел это, так как Он изначала приготовил и вечный огонь для имеющих согрешить, также Писание свидетельствуют, но о самой причине природы согрешивших ни Писание не открыло, ни Апостол не сказал, ни Господь не научил. Итак должно знание о сем предоставить Богу, как и Господь — о дне и часе (суда) - и не впадать в такую крайность, чтобы ничего не предоставлять Богу, особенно когда мы имеем благодать только отчасти. Когда же исследуем то, что выше нас, и чего достигнуть нам не дано, тогда [легко] дойти до такой дерзости, чтобы разоблачать Самого Бога и то, что еще не найдено нами, как будто бы мы уже нашли это, и, пустословя о разных произрождениях, утверждать, что Сам Творец всего, Бог, получил Свою сущность от недостатка и неведения, и таким образом измышлять нечестивое учение вопреки Богу.

8. Кроме того, они не имеют никакого доказательства в пользу недавно вымышленной ими системы в том что свои баснословные, ими изобретенные, сказание стараются подкрепить посредством то каких–либо чисел, то слогов, то имен, то букв, содержащихся в буквах, то притчей, неправильно объясняемых, то каких–либо предположений. Ибо, если кто будет искать причины, почему Господь сказал, что Отец, во всем имеющий общение с Сыном, Один только знает день и час (суда), то не найдет теперь другой более годной, приличной и безопасной причины, как то, чтобы мы научились чрез Него, — ибо Господь есть единый истинный Учитель, — то Отец выше всего. Ибо «Отец» — говорит Он — «больше Меня» (Ин. 14:28). И Отцу приписано Господом нашим превосходство относительно знания для того, чтобы и мы, поколику пребываем в образе сего мира, предоставили Богу совершенное знание и такого рода вопросы, и чтобы, усиливаясь исследовать возвышенную природу Отца, как–нибудь не подверглись опасности спрашивать, нет ли выше Бога еще другого Бога.

9. Если же кто, любя спорить, станет противоречить сказанному мною и тому, что утверждает Апостол: «мы отчасти познаем и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13:9), и будет думать, что он имеет не отрывочное, но всецелое познание всего существующего, таковы напр. Валентин, Птолемей, Василид, или кто–либо из хвалящихся тем, что исследовали глубины Божии, — то пусть он, тщеславно украшая себя, не хвалится, будто он имеет большее познание, чем другие, относительно невидимого или не подлежащего нашему наблюдению, но пусть тщательно исследует и, научившись от Отца, поведает нам о причинах, которых мы не знаем, того, что есть в этом мире: например, о числе волос на своей голове, о воробьях, ежедневно ловимых, и о других прежде не знаемых нами вещах, и тогда мы можем поверить ему и в большем. Если же те, которые «совершенны», еще не знают того, что в руках, пред ногами, на глазах и на земле, и особенно расположение волос на своей голове, то каким образом поверим им относительно духовного, пренебесного и того, что по их суетному убеждению выше Бога? Это довольно сказать о числах, именах, слогах, о вопросах относительно того, что выше нас, и о неправильном толковании ими притчей, так как сказать пространнее ты можешь сам.