Григорий Двоеслов - Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души

Муж достопочтенной жизни Максимиан, епископ Сиракузский, который долго настоятельствовал в Риме над моим монастырем, обыкновенно рассказывал страшное происшествие, случившееся в области Валерии. Там один куриал [26] Член Римской Курии. в Великую Субботу воспринял в Таинстве Крещения одну молодую девицу. Возвратившись после поста домой и напившись чрез меру вина, он упросил эту (восприемную) дочь свою остаться с ним и в ту же ночь (что и сказать непристойно) растлил ее. Встал он утром и нечистый стал собираться в баню, как будто банная вода смывает греховные пятна. Сходил в баню, омылся и со страхом стал размышлять о том, как пойдет он в церковь: не идти в такой день в церковь — стыдился людей, а идти — боялся суда Божия. Стыд пред людьми победил, и он пошел в церковь, но стоял со страхом и трепетом, ежеминутно ожидая, как овладеет им нечистый дух и станет мучить пред всем народом. Однако ж, вопреки сильному опасению, с ним не случилось такого несчастия в продолжение Литургии. С радостью вышел он, и на другой день, уже беззаботный, отправился в церковь; и таким образом во все шесть дней ходил в церковь, веселый и беззаботный, воображал, что Бог или не видел его злодеяния, или, по милосердию, простил. Но на седьмой день он умер внезапною смертью и предан был погребению. Спустя долгое время на виду у всех появился из гроба его пламень и дотоле жег его кости, пока не сжег весь гроб и землю, которая была насыпана над ним. Этим действием всемогущий Бог показал, что терпела втайне душа того человека, тело которого перед глазами человеческими истреблено пламенем. Нам же, слушающим об этом событии, дал страшный урок, что претерпевает за свои грехи живая и чувственная душа, если таким огнем сожигаются и нечувствующие кости.

Петр . Желал бы я знать, узнают ли добрые добрых в Царстве Небесном и злые злых во аде?

Григорий . Яснее света ответ на этот вопрос дан в словах Господних, которые мы уже приводили. Там сказано: Человек же некий бе богат, и облачашеся в порфиру и виссон, веселяся на вся дни светло. Нищь же бе некто, именем Лазарь, иже лежаше пред враты его гноен и желаше насытитися от крупиц падающих от трапезы богатаго: но и пси приходяще облизаху гной его (Лк.16,19–21). Затем прибавлено, что бысть же умрети нищему и несену быти Ангелы на лоно Авраамле: умре же и богатый, и погребоша его: и во аде возвед очи свои, сый в муках, узре Авраама издалеча, и Лазаря на лоне его: и той возглашь, рече: отче Аврааме, помилуй мя и посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и устудит язык мой, яко стражду во пламени сем. Рече же Авраам: чадо, помяни, яко восприял еси благая твоя в животе твоем, и Лазарь такожде злая (Лк.16,22–25). Богач, не имея уже надежды на свое спасение, обращается к заботливости о спасении своих родственников, говоря: молю тя убо, отче, да послеши его в дом отца моего: имам бо пять братий: яко да засвидетельствует им, да не и тии приидут на место сие мучения (Лк.16,27–28). Этими словами ясно дается знать, что узнают и добрые добрых, и злые злых. Если бы Авраам нисколько не знал Лазаря, никак не мог бы говорить с богачом, вверженным в мучения, о прошедших страданиях его, утверждая, что Лазарь восприял злая в животе своем. И если бы злые не узнавали злых, то богач, вверженный в муки, не стал бы упоминать о своих братьях, еще отсутствующих: почему же он не узнал бы их при свидании, если за них, отсутствующих, молит по воспоминанию? Здесь можно видеть и то даже, о чем ты не спрашивал, именно: что и добрые узнают злых, и злые добрых. Богача узнает Авраам, когда говорит ему: восприял еси благая в животе твоем; и избранного Лазаря узнает отверженный богач, когда молит Авраама послать его, называя по имени: посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и устудит язык мой. От этого узнавания с той и другой стороны возрастает мера воздаяния: и добрые более радуются, когда видят блаженствующими вместе с собою тех, кого любили, и злые, когда с ними мучатся те, кого они любили в сем мире, забывши Бога, страдают не только от своих, но и от их мучений. Между избранными случается еще нечто более чудное: они узнают не только тех, которых знали в сем мире, но признают, как известных и знаемых, таких добрых, которых никогда не видали. Ибо когда увидят древних отцов в вечном наследии, не будут неизвестны тем, которых всегда знали в делах. Если там все в общем свете созерцают Бога, то чего они не могут знать там, где знают Всеведца?

Один из наших, человек весьма достопочтенной, благочестивой жизни, умерший за четыре года перед сим, по свидетельству других благочестивых мужей, бывших при его кончине, в час смерти своей видел пророков Иону, Иезекииля и Даниила и называл их по именам своими господами. Он сказал окружавшим о прибытии пророков, своими смиренными взглядами выразил благоговение к ним и потом отдал дух Богу. Из этого обстоятельства можно ясно понять, какое познание будет в той нетленной жизни, если сей муж, находясь еще в тленной плоти, узнал святых пророков, которых никогда не видел.

Весьма часто случается, что исходящая душа узнает даже тех, с которыми за одинаковые грехи или добродетели приговорена будет жить в одном месте. Муж достопочтенной жизни старец Елевферий, о котором я много рассказывал в предыдущей книге (гл. 35), имел в монастыре своем родного брата по имени Иоанн, который, по его словам, за сорок дней предсказал братиям свою кончину. Ежедневно считал Иоанн уменьшающиеся дни своей жизни, и за три дня перед смертью заболел. При наступлении смертного часа он принял Таинство Тела и Крови Господних. Потом заставил созванных братий петь псалмы и сам отвечал им антифоном: Отверзите мне врата правды: вшед в ня исповемся Господеви. Сия врата Господня: праведнии внидут в ня (Пс. 117, 19–20). Во время пения окружающих Иоанна братий он внезапно возвысил голос и вскричал: "Урс, иди". После сих слов он тотчас окончил свою бренную жизнь. Братия удивились, потому что не знали, к кому вскричал умирающий брат. Смерть его произвела в монастыре великую печаль. На четвертый день братии нужно стало послать за чем-то в монастырь, находившийся вдали от сего монастыря. Посланные туда братия нашли весьма печальными всех монахов того монастыря. На вопрос: "Какая причина столь горькой печали вашей?" — монахи отвечали: "Мы оплакиваем потерю монастыря: один брат наш, жизнь которого поддерживала нас в этом монастыре, вот уже четвертый день, как перешел из сего мира". Пришедшие братия заботливо спросили, как звали умершего, и им отвечали: "Урс". Подробно расспрашивая о часе его смерти, они узнали, что Урс умер в ту самую минуту, в которую позван был Иоанном, умершим у них. Из этого обстоятельства видно, что заслуги умерших были равны, и тем, которые умерли в одно время, дарована была награда жить в одном месте.