Дитрих Бонхеффер - Следуя Христу

Что говорится о содержании следования Христу? Следуй за Мною, поспешай позади Меня! Это всё. Идти следом за Ним — это же что-то совершенно бессодержательное. Это и вправду не жизненная программа, осуществление которой могло бы показаться исполненным смысла; не цель, не идеал, к которому надо устремиться. Это вовсе не такая вещь, за которую надо ожидать похвалы от людей, частично или полностью отдав себя ей. И что происходит? Тот, кого призвали, бросает всё, что имеет, не для того, чтобы содеять нечто особенно ценное, а просто по призыву, ибо иначе он не сможет пойти за Иисусом. Как таковое, это деяние оценено совершенно незначительно.

Само по себе оно остается чем-то, полностью лишенном значения, не заслуживающим внимания. Мосты разрушены, и надо просто идти вперед. Будучи вызванным, надо «выступить» из прежнего существования и начать «существовать» в строгом смысле слова. Старое остается позади, оно полностью миновало. От относительных жизненных гарантий к полной незащищенности (т. е. на самом деле в абсолютную защищенность и укрытие благодаря единению с Иисусом); от зримого и исчисляемого (т. е. на самом деле совсем не исчисляемого)

— в совершенно необозримое, полное случайностей (т. е. на самом деле в единственно необходимое и поддающееся исчислению); из сферы конечных возможностей (т. е. на самом деле бесконечных возможностей) в сферу бесконечных возможностей (т. е. на самом деле в единственно свободную действительность) — вот куда брошен ученик. Это опять же не всеобщий закон, напротив прямая противоположность всякой закономерности. Это опять же не что иное как связь единственно с Иисусом Христом, т. е. полный обвал любой программности, всякой идеальности, всякой закономерности. Поэтому последующие содержания становятся невозможными, ибо Иисус и есть единственное содержание. Рядом с Иисусом уже более нет другого содержания. Он Сам является таковым.

Итак, призыв следовать есть единение, связь с Личностью только Иисуса Христа, ломка всякой законности по благодати Того, Кто призывает. Он есть исполненный благодати призыв, исполненная благодати заповедь. Он по ту сторону враждебности к закону и Евангелию. Христос зовет, ученик следует. Это и благодать, и заповедь в одном. «Буду ходить свободно; ибо я взыскал повелений Твоих». (Пс 118,45).

Следование Христу есть связь со Христом; поскольку есть Христос, должно быть и следование Ему. Идея о Христе, ученая система, всеобщее религиозное сознание благодати или прощения грехов не делают следование Христу необходимым, ведь они исключают себя из истины, будучи враждебными к следованию. К идее приходят в силу познания, воодушевления, а быть может, и осуществления ее, но никак не в силу личного послушного следования Христу. Христианство без живого Иисуса Христа неизбежно остается христианством без следования; христианство же без следования всегда есть христианство без Иисуса Христа, оно всего лишь идея, миф. Христианство, в котором есть только Бог-Отец, но нет Христа, Сына живого, оно отменяет следование. Здесь остается разве лишь доверие к Богу, но не следование. Поскольку Сын Божий был Человек, поскольку Он Спаситель, следование Ему есть единственно правильное отношение к Нему. Следование связано со Спасителем, и где правильно сказано о следовании, там сказано о Спасителе нашем Иисусе Христе,

Сыне Божьем. Только Спаситель, Богочеловек может призывать следовать за Ним.

Следование без Иисуса Христа является самовольным выбором, быть может, идеального пути; быть может, даже мученического пути, но оно лишено обетования. Иисус отвергнет это.

«Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов; а ты иди, благовествуй Царствие Божие. Еще другой сказал: я пойду за Тобою. Господи! но прежде позволь мне простится с домашними моими. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия».

(Лк. 9:57–62).

Первый ученик сам стремится следовать, но он не призван; ответ Христа указывает воодушевившемуся, что он не знает, что делает. И вообще не может узнать о том. В этом смысл ответа, в котором ученику показывается жизнь с Иисусом в ее действительности. Здесь говорит Тот, Кто идет к Кресту, Тот, жизнь Которого в апостольском символе веры обозначается словом «страдавший». Никто не может желать этого по своему выбору. Нельзя призывать самого себя, говорит Иисус, и Его слово остается без ответа. Различие между свободным предложением следования и действительным последованием — разительно.

Но где Иисус зовет Сам, там Он тоже преодолевает глубочайшую пропасть. Второй ученик прежде, чем последовать, хочет похоронит, своего отца. Его связывает закон. Он знает, что хочет и может делать. Сперва надо исполнить закон, потом он согласен следовать. Здесь между призванным и Иисусом встают ясные предписания закона. На пути ученика властно возникает призыв Иисуса, и в этот момент никакие обстоятельства не могут встать между Иисусом и призванным, будь то величайшее и самое святое, будь то и закон. Это должно произойти в этот же момент, и закон, норовящий тут вмешаться, должен быть отброшен во имя Христа; ибо между Христом и тем, кого Он призывает, он уже более не имеет силы. Так Иисус восстает здесь против закона и взыскует следования. Так говорит только Христос. Его слово — последнее. Ничто не может противиться ему. Это призыв, эта благодать не таковы, чтобы им противиться.

Третий понимает следование, как первый, — как сугубо к нему сходящее повеление, как собственную, лично выбранную жизненную программу. Но в отличие от первого он считает себя вправе ставить свои условия. И тем он приводит себя к совершенному противлению. Он хочет приставить себя к Иисусу, но одновременно и ставит кое-что между собой и Иисусом: «Прежде позволь». Он хочет следовать, однако сам же ставит условия следования. Следование для него есть возможность, осуществление которой связано с выполнением неких условий и предпосылок. Так следование Христу становится чем-то по-человечески доступным и понятным. Сначала делаешь одно, потом другое. Всему свое право, и всему свое время. Ученик сам предоставляет себя в распоряжение, но при этом ощущает себя вправе ставить условия. Явно, что в этот момент следование перестает быть следованием. Оно становится человеческой программой, которую я распределяю по своему усмотрению, которую я могу оправдать рационально и этически. Этот третий ученик, конечно, хочет следовать, но уже тем, как он это выражает, видно, что он более не намерен следовать. Он отменяет своей просьбой само следование, поскольку следование не терпит никаких условий, которые могут стать между Иисусом и послушанием Ему. Так что этот третий ученик находится в противоречии не только с Иисусом, но и с собой. Он не хочет того, чего хочет Иисус, не желая при этом и того, чего хочет сам. Он считается лишь с самим собой, разымая самого себя, и все — через вот это: «Прежде позволь». В ответе Иисуса ему указуется образ этого саморазъятия, исключающего следование: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия».