Александр Мень - От рабства к свободе

Даниил Андреев объясняет, что каждый класс обладал своей традицией и духовностью. Краткий пример: культура аристократии. В России это и Пушкин, и все от Пушкина до Бунина — все это культура аристократии. Культура буржуазии: в Европе, например, ее представляет Бетховен. Культура монашества как прослойки — это и Рублев, и Нестор-летописец, и отцы из Печоры.

Культура крестьянства: народные промыслы, сказки, в большинстве своем родившиеся в крестьянской среде, частично былины, определенный сельский дизайн в различных регионах нашей страны и так далее.

Единственной прослойкой, оказавшейся полностью расшатанной и лишенной культурной традиции, оказалась та, которую пригнали из деревень тяжкие обстоятельства и приковали к несовершенным чаще всего машинам. В результате они стали тем, кого называли пролетариатом. И у таких духовно бездомных людей, действительно, ничего не было, им уже нечего было терять, кроме своих цепей…

Один человек, прочитав Даниила Андреева, сказал: ну, это не совсем верно, ведь был рабочий класс Урала, и он создал сказки Бажова. Но, во-первых, сказки создавал Бажов. А во-вторых, у них была другая ситуация — они ведь жили не в городах и не на заводах, а они все-таки жили в окружении гор, лесов — это были земледельцы, только особого типа…

Даниил Андреев заключает свой социальный анализ тем, что именно на этот пролетариат, как самую несовершенную и несостоявшуюся часть общества, и делали ставку те, кто разрушал общество, кто строил удобный для себя механизм. Вот откуда «диктатура пролетариата». На самом деле это мифологический лозунг, потому что была диктатура тех, кто использовал пролетариат в своих интересах.

Я сделал отступление, для того чтобы показать важность традиций — не каких-то глупых и ненужных, а коренных традиций, на которых многое строится.

Этика Закона связывается с собственностью. Когда нам говорят: «не кради» — это значит, что нельзя брать чужое… Это очень сложный вопрос, и я думаю, что сейчас вы все над ним задумываетесь, поскольку эта проблема у нас долго и нудно дебатируется… Вероятно, человек полностью отрешенный, подобный Будде или какому-нибудь китайскому даосу, или афонскому монаху, способен настолько отказаться от мира, что для него проблема собственности уже не существует.

Но на самом деле собственность есть уже у животных. Не только вещественная собственность, но и земельная. Я в свое время изучал «земельную собственность» у птиц. Наши обыкновенные птички — певчие, лесные — каждая владеет определенной территорией, и если на этой территории появляется другая птица, ее изгоняют.

Так же, по-видимому, происходило и в человеческом обществе, в котором собственность всегда существовала. Другое дело, что человек, благодаря своему несовершенному нравственному состоянию, мог делать с собственностью несправедливые манипуляции… И никто в истории не доказал с такой убедительностью утопичность и иллюзорность общества без всякой собственности (я не имею в виду, конечно, мелкие, личные вещи, а более серьезную собственность), как те, кто пытался реализовать на практике общество без частной собственности. Собственность все равно оставалась, но происходило ее перераспределение и таким образом, что она оказывалась в руках у власть имущих.

«Не прелюбодействуй». Это старинное слово означает «не нарушай брака». Как это выглядело в древности, легко себе представить, потому что это вещи непреходящие. Я не буду здесь повторяться и говорить, что есть любовь как идеал, как песнь, как высшее счастье. Любовь по своей природе моногамна. Я думаю, что некоторым из вас все-таки приходилось любить по-настоящему, и если вы это чувство проанализируете, то поймете, что, любя одного (или одну), уже не любишь другого — в таком, специфическом смысле слова. Значит, здесь сама модель говорит за себя.

И наконец (я опускаю текст о клевете, о которой мы говорили): «не произноси на ближнего ложного свидетельства» — на этом мы 70 лет стояли и произносили на ближних ложное свидетельство. Результат налицо!

Я хотел бы остановить ваше внимание на последнем моменте: «не пожелай дома ближнего твоего…» Зависть является очень сильным фактором, не только личным, но и социальным.

Элементарные основы Закона находят свое подтверждение в Евангелии. Вы все слышали термин «Нагорная проповедь». Почему она так называется? В Евангелии от Матфея евангелист собрал важнейшие изречения Христа, касающиеся духовно-нрав-ственной, религиозно-нравственной жизни, и как бы сгруппировал их в некое единое целое. Но перед этим он говорит: «Увидев народ, Иисус взошел на гору, и когда сел, приступили к Нему ученики Его, и Он, отверзши уста Свои, учил их». Взошел на гору. Наверное, Христос не раз учил с горы, потому что Он любил беседовать с людьми под открытым небом.

Но здесь был намек на гору Синай. Древняя гора, на которой гремел гром и сверкали молнии и откуда Моисей принес свои скрижали, сменяется другой горой. Это зеленый холм, который сейчас называется Курн-Хатин, находящийся на западном берегу чудесного голубого Галилейского моря. Галилейское море — это озеро с прозрачной и свежей пресной водой, практически оно является плесом от Иордана.

Там, на холме Курн-Хатин, Христос произнес Заповеди блаженства. Он начал со слов, которые всегда вызывают вопрос, — «Блаженны нищие духом».

Много раз я говорил вам, что Его слова — «Блаженны…» — имеют особый смысл. Человек всегда думал (так было и в древности, во времена Ветхого Завета), что если он преуспевает в жизни — он счастливый человек, а те, кто терпит какие-то испытания, трудности, — это несчастные люди — miserandus.

И вдруг вопреки этой укоренившейся (и в общем естественной) традиции Христос говорит: нет! Счастливы голодные, потому что они насытятся; счастливы нищие духом, потому что они будут богаты духом; счастливы плачущие, потому что они утешатся и их слезы будут отерты. Те, кого мир считает мусором, будут счастливы, и последние — станут первыми! Потому что масштабы Божественные совершенно иные по сравнению с масштабами человеческими.

И действительно, возьмите любой пример. Вспомните несчастного Александра Иванова, которого весь Петербург оплевал за его «Явление Христа народу». Бедного Модильяни, который за рюмку коньяка писал портрет с любого зашедшего посетителя… Вспомните о горькой судьбе наших современников — поэтов, мыслителей, писателей. Счастливыми победителями считали себя их палачи! Но они не были счастливыми, они проводили ночи в пирах Валтасара, которые так ярко описаны у Фазиля Искандера в «Сандро из Чегема». Почему клика Иосифа Виссарионовича пила день и ночь? Потому что они все-таки были люди, и их точил червь сомнения. От счастья не запьешь. А ведь они себя непрерывно разрушали этими ночными оргиями. Это был их образ жизни — такой же, как у Нерона, у императора Гая Калигулы, у многих других людей такого типа.