Саи Баба - Притчи и истории , том 1

Пундалик, великий преданный Пандуранги (ипостаси Кришны, почитаемой в г. Пандарпуре), массировал как-то стопы своей матери. И как раз в это время Пандуранга, божественный образ которого он хранил в своём сердце и на своём алтаре, явился во всём Своём великолепии и предстал перед ним! Как велико было искушение оставить заботу о матери и броситься к стопам своего Бога! Но Пундалик сказал: “Пожалуйста, подожди несколько минут. Я закончу своё служение матери и тогда окажу Тебе почтение”. И он бросил кирпич к стопам Пандуранги, чтобы Тот встал на него, ибо первое правило гостеприимства – предложить место гостю.

Кабир, гуру Пундалика, сказал ему, что служение матери совершается во имя милости Господа, – и вот, он добился её, и Сам Господь пожаловал к Нему! Но даже после этих слов Пундалик не отошёл от матери, пока не исполнил свой долг. Таковы были его стойкость и его вера.

Четверо младших Пандавов хотели напиться воды из озера, но якша , сидевший на дереве, сказал, что сначала они должны ответить на его вопросы, и когда ни один из братьев не смог сделать этого, он умертвил их! Дхармараджа нашёл братьев мёртвыми, а якша и ему предложил свои вопросы. Дхармараджа справился с заданием, и тогда якша сказал: “Я оживлю лишь одного из братьев и ты сможешь увести его с собой, а какого – выбирай сам”. Дхармараджа был поставлен перед тяжкой задачей, но думал он недолго. Он не указал ни на Арджуну, ни на Бхиму, хотя они были для него как две его руки. Из близнецов он выбрал Накулу. Якша спросил, почему он сделал такой выбор, и Дхармараджа ответил: “Я, Бхима и Арджуна – сыновья Кунти, а Накула и Сахадева – сыновья моей мачехи Мадри. Я у матери – живой, и я хотел бы, чтобы у моей мачехи тоже был живой сын, поэтому я и выбрал одного из её сыновей”. Какое благородное сердце! Якше это так понравилось, что он оживил всех четверых.

* * * Якши – “Быстрые”, злые демоны, слуги бога богатства Куберы, пожиратели сырого мяса.

Самартха Рамадас, великий святой, ходил и просил милостыню. Он остановился у дворца Шиваджи, мимо которого пролегал его путь, и крикнул: “Подайте милостыню!” Шиваджи сам спустился к нему и вложил ему в руки листок бумаги. “На что голодному клочок бумаги?” – спросил Рамадас. “Пожалуйста, прочти, что там написано”, – сказал Шиваджи смиренно и почтительно. Бумага была документом, по которому Шиваджи передавал всё своё царство под надзор и попечение своего учителя Самартхи Рамадаса. Рамадас рассмеялся и сказал: “Ну что ж, управляй царством от моего имени, строго следуя своей дхарме ”, – и, вернув Шиваджи бумагу, отправился за нищенским подаянием.

Между дуалистом и монистом (приверженцами двайты и адвайты – философий двойственности и единства) как-то разгорелся спор. Монист говорил, что джива (индивидуальная воплощённая душа) не есть на самом деле джива , а есть Дева, Бог, что человек есть Бог и что всё есть Бог. Дуалист не соглашался с этим, хотя адвайтист для доказательства своей правоты приводил множество цитат из Вед и других текстов. Дуалист окликнул проходящего мимо дхоби (прачку) и спросил его: “Послушай! Скажи нам, кто ты такой? Ты – Бог?”. Тот ужасно испугался и сказал: “Нет, нет, я – это только я”. Тогда дуалист сказал монисту: “Ты слышал? Любой человек с улицы знает, что он всего лишь джива ”. Но адвайтист ответил: “Вовсе нет. Он сказал, что “я это я”. Каждый, от царя до прачки, скажет “я это я”. Но “я” – это отражение Бога в теле каждого человека”.

Паломника на пути в лесную обитель застала ночь, и он, не видя дороги, соскользнул в старый колодец и едва-едва не свалился на дно. К счастью, при падении ему удалось уцепиться за торчащий из стенки корень дерева. Рано утром недалеко от колодца проходил садху (подвижник), распевая песни во славу Господа. Паломник позвал его на помощь, и тот, заглянув вниз и увидев отчаянное положение бедняги, спустил в колодец крепкую верёвку, чтобы вытащить его. А на паломника нашло помрачение: он не мог решиться отпустить корень, чтобы ухватиться за верёвку. И это было очень глупо. Человек должен держаться за корень только до тех пор, пока сверху не появится верёвка. Когда Бог постигнут, вся карма будет отброшена.

Один торговец, который очень боялся смерти, в течение многих лет поклонялся Яме, богу смерти, и совершал в его честь длительные пуджи . Яма, довольный таким вниманием и почтением, пообещал ему, что не явится за ним неожиданно, а предупредит заранее, чтобы тот мог привести в порядок свои дела, прежде чем покинет этот мир.

Когда же наконец пришёл его срок, и купец почувствовал, что умирает, то впал в ярость и обвинил Яму во лжи, неблагодарности и мошенничестве. Он сказал, что не получал никаких предварительных оповещений. Но Яма на это ответил: “Как же так? Я послал тебе не одно, а целых четыре предупреждения, задолго до наступления последнего дня”. Торговец настаивал, что не получил ни одного из них. Яма тогда сказал: “Твои волосы поседели. Это было первое предупреждение, но ты стал красить волосы и забыл об этом. Тогда я сделал тебя лысым, но ты и этому не придал значения и надел парик. Я сделал так, что у тебя выпали все зубы, но ты вставил новые и вообразил, что я очень далеко. Я сделал четвёртое предупреждение: испещрил всю твою кожу морщинами, но ты и это оставил без внимания”. Яма действительно сдержал своё слово.

Когда Рама, Сита и Лакшмана уезжали в лес на колеснице, подчинившись данному Дашаратхой слову, сам Дашаратха, вне себя от отчаяния, поехал им вдогонку на другой колеснице и в великом горе кричал им вслед: “Остановитесь! Остановитесь! Вернитесь назад!” Рама сказал своему возничему, Сумантре, министру при дворе Дашаратхи: “Не останавливайся. Поезжай быстрее”. Сумантра возражал, что он, как слуга Дашаратхи, обязан повиноваться царю и что за неповиновение может понести наказание. Но Рама ответил: “Скажешь ему, что не слышал его приказов”. – “Но ведь это будет неправдой!” – “Нет! Как царь, он просил тебя увезти нас из Айодхьи на этой колеснице, теперь же он просит тебя остановиться не как царь, а как потрясённый горем отец. Ты, разумеется, должен выполнять приказы царя, и не имеешь права слушаться убитых горем отцов, желающих взглянуть на своих сыновей”. Так Рама учил Сумантру истинной дхарме . Убитый горем человек не может правильно оценить, что хорошо, а что плохо.