Николай Скабаланович - Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.

С раннего времени, а именно начиная с Мурада I, османские султаны заключали договоры с христианскими государями, по которым последние обязывались присылать на помощь туркам вспомогательные отряды. Такие обязательства принимали на себя сербские крали — Лазарь, Стефан, Юрий Бранкович, князь болгарский Шишман, воевода Валахии Мирче, наконец, константинопольский император Иоанн V Палеолог. Действительно, отряды греческих и славянских войск являлись по требованию султанов в их армию и принимали участие в военных экспедициях. Кроме этих отрядов, которые временно участвовали в предприятиях османов и по окончании похода возвращались домой, в турецкой армии был еще постоянный корпус, в который поступали христианские подданные султанов и назначением которого было сторожить во время походов обоз и заботиться о перевозочных средствах армии. Корпус этот назывался «воинак» и был учрежден султаном Мурадом I. Христиане, служившие в нем, были освобождены от податей. Османский флот тоже почти исключительно комплектовался христианами, и не только из провинций, подвластных туркам, но и из западно-европейских стран. Долгое время османы не имели собственного флота и в случае надобности пользовались услугами византийского императора и генуэзцев. Когда же они стали заводить собственный флот, то по неопытности должны были отдать это дело в руки христиан; из них составлялся экипаж. Первое серьезное поражение турецкий флот потерпел при Магомете Г, у Галлиполи, от венецианского адмирала Лоредано: все почти турецкие офицеры, солдаты и матросы были перебиты, остальные попали в плен. О последних Лоредано писал в своем донесении венецианскому дожУ Мочениго:

«Между пленниками я нашел генуэзцев, каталонцев, сицилийцев, провансальцев и критян, — все они по моему приказанию были повешены. Я нашел также между ними Георгия Календжа, бунтовщика против вашей светлости; я приказал разрубить его на куски на корме моей галеры. Я прибегнул к такой строгости для того, чтобы отбить у христиан охоту служить неверным». [3123]

Несмотря, однако же, на эту строгость, османский флот и после того наполнялся главным образом христианами, особенно греками с островов Архипелага, критянами и выходцами из разных стран, изгнанными из отечества за преступления. Не только во флоте, но и в сухопутной армии османов христиане играли видную роль. Германцы и венгры были у турок литейщиками пушек и первыми учителями в искусстве владеть ими. Франкские стрелки и копьеносцы составляли авангард в войске Мурада II, [3124]и когда Магомет II осадил Константинополь, то «в числе осаждающих было много христиан греческих и других наций, которые хотя были подданными турок, однако же не были принуждаемы ими к отречению от христианской веры и поклонялись по своему желанию». [3125]

Мирные отношения, которые завязывались между османами и христианами вследствие родственных связей между ними, благодаря присутствию христиан на турецкой службе, по причине соседства христианских и мусульманских поселений, и при разных частных случаях не могли не сопровождаться взаимной передачей понятий и привычек, и так как османы по образованию и степени культуры стояли ниже христиан, то первые не могли не подчиниться влиянию последних. Прежняя резкость и нетерпимость османов к христианам постепенно сглаживаются. Появляются личности, которые, подобно визирю Халилю-паше (при Мураде II и Магомете II), были дружественно расположены к христианам. Это смягчение всего лучше выразилось в тех правах, которые были даны христианам после завоевания Константинополя. Османские султаны перенимают от византийских императоров некоторые политические учреждения (пиаде — пехота, названная греческим именем и устроенная по греческому образцу при Урхане), отчасти заимствуют придворный византийский этикет и церемонии; нравы их, отличавшиеся прежде строгостью и простотой, становятся более изысканными; сербская принцесса, жена Баязета, приучает своего мужа к употреблению вина, запрещенного Кораном; в домашней жизни султанов вводятся неизвестные прежде утонченность и комфорт, которые потом переходят за пределы придворной сферы и распространяются между более знатными и богатыми османами. Христианское влияние отразилось и на религиозных воззрениях османов; оно выразилось частью в обращениях османов в христианство, частью в стремлении сблизить ислам с христианством, объединить и слить обе религии.

Из времени, предшествующего завоеванию Константинополя турками, известны три случая обращения османов в христианство. Первый был в Константинополе при императорах Мануиле II и Иоанне VI. Был обращен из ислама сын Баязета Юсуф, который был послан в Константинополь своим братом Сулейманом в качестве заложника и был здесь воспитан вместе с сыном Мануила, Иоанном. Этот Юсуф «просил императора Мануила, чтобы он дозволил ему принять крещение по христианскому обряду, каждодневно объявляя ему, что он христианин и не держится догматов Магомета. Император не хотел внимать этому, чтобы не вызвать соблазнов. В то время свирепствовала болезнь (моровая язва), опустошавшая город и уносившая в могилу людей всякого возраста; ей подвергся и сын Баязета. Поэтому он обратился к императору Иоанну с такой речью: "Римский император, господин мой и отец! Вот я умираю, бросаю против воли все и отхожу на судилище, туда... Я исповедую себя христианином, а ты мне не даешь залога веры и печати Духа. Итак, знай, что если я умру без крещения, то явлюсь пред судилищем нелицеприятного Бога с обвинениями против тебя”. Император, потрясенный этими словами, послал крестить его и сам был восприемником. На следующий день он умер. Император с подобающей честью похоронил его в Студийском монастыре Предтечи, в мраморном гробе, близ храма, возле дверей». [3126]Другой случай записан польским историком Длугошем; он сообщает, что какой-то искатель приключений, османского происхождения, обратившийся в христианство, по имени Давид, проживал в Венгрии и Польше и употреблял большие усилия, чтобы склонить короля Казимира к походу против турок, но успеха не имел. [3127]Наконец, третий случай имел место в Албании при Мураде II и албанском герое Скандербеге. Когда Георгий Кастриота, он же Скандербег, с помощью хитрости овладел Кроей, поднял всю Албанию и заставил турецкие гарнизоны разных городов сдаться на капитуляцию, то он предложил этим гарнизонам или удалиться из пределов Албании, или остаться и жить под покровительством местных законов. Некоторые гарнизоны действительно удалились, другие же остались. Из оставшихся большинство удержало прежнюю веру (магометанскую), но некоторые приняли христианство.’ Нет сомнения, что обращение совершилось без всякого принуждения, по доброй воле, потому что Скандербег не только не преследовал османов, оставшихся верными исламу, но еще помогал им в материальном отношении и всячески покровительствовал.