С. А. Федченков - Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Роопс [46] Ropes. Op. cit. P. 308-327. подробно разбирает все 105 цитат, которые, по мнению Г ар вея, взяты св. Иринеем из Пешито [сирийского перевода Св. Писания], и находит, что 30 примеров, приведенных английским ученым, не доказательны; в 5-и случаях иринеевский и сирийский тексты расходятся; в 36-и — видно влияние латинского перевода; в 16-и — кодекса Безы (Д); в 3-х — другах манускриптов; 8 можно приписать плохому переводу; 2 взяты из еретических сочинений, и Ириней за них не ответственен. Только 5 нельзя отнести на счет существующих текстов. Но если .бы все кодексы сохранились, вероятно, можно было бы и это объяснить помимо Пешито. Таким образом, мнение английского ученого несомненно ошибочно.

Объясняя же разницу в цитации, Роопс приходит к любопытным выводам. По его мнению, переводчики Иринея (а также· и переписчики) для придания своему переводу большей ценности и облегчения труда приводили иринеевские цитаты так, как они стояли в кодексах, распространенных в их время, КIX—XIII вв., когда появились сохранившиеся доныне латинские рукописи сочинений св. отца, таких осложнений накопилось достаточно, и теперь мы имеем дело во многих случаях не столько с иринеевским чтением текстов, сколько с позднейшими наслоениями и влияниями; так что решить, каким кодексом пользовался сам св. отец, в настоящее время не легко. Ввиду этого и вообще основание, выдвинутое в данном случае Гарвеем, не может иметь особенного значения. [47] Точку зрения Роопса подтверждает также специально исследовавший латинский теКст творений св. Иринея Иордан (Das Alter und die Herkunft der lateinischen Uebersetzungdes Hauptwerkesdes Irenaeus // Theologische Studien 1908. S. 182-192). Тщательный анализ библейских цитат Contra haereses привел его к выводу, что уже первый переводчик антигностического труда Иринея массу текстов приводил по существовавшей тогда латинской до-Иерони-мовой церковной Библии

При определении кодекса Св. Писания, бывшего у Иринея, приходится делать лишь более или менее вероятные предположения на основании того, по какой редакции приводится большее количество текстов. Приняв в основу своих исследований этот принцип, Роопс, вопреки Гарвею, утверждает, что Ириней при цитации Ветхого Завета, по всей вероятности, пользовался переводом LXX. [48] Роопс насчитывает до 60-и таких цитат (Op. cit. Р. 306-307, прим. 6). Что же касается новозаветных цитат, то тот же ученый насчитывает до 76-и только из кн. Деяний, по которым видно, что у Иринея был под руками греческий кодекс, лежащий в основе нынешнего Безы. [49] Op. cit. Р. 328-333. И это вполне вероятно: указанный кодекс найден был, как известно, в одном Лионском монастыре (см.: Гэрике. Введение в новозаветные книги. Перев. архим. Михаила. М., 1869. С. 249).

Таким образом, мнение Гарвея, что св. Ириней сириец по происхождению, не имеет под собой достаточных оснований.

Этим объясняется то, что, несмотря на ученую известность автора, большинство исследователей не согласилось с его теорией и отвергло ее (некоторые даже без подробной критики), как явно несостоятельную, считая св. отца несомненно греком. [50] Zahn. RE. S. 40 7\Mannucci. P. 8-9; Lipsius/ /Diet, of Chr. Biogr. P. 255; Harnack/ /Gesch. d. altchr. Litt. 11,1. S. 324. Ср. также старых: Erasmus// у Stieren’ a Irenaei opera. Т. II. P. 2; Feuardentius, Kling/ /RE. 1857. Bd. VI; Freppel. P. 172; Bohringer. S. 206; Ziegler. S. 14-15; Tillemont. P. 79.

Такое вполне естественное предположение имеет за собой довольно веские основания. Некоторые из них уже были раскрыты нами при критике гипотезы Гарвея. Сюда относится, например, греческий язык автора книг «Против ересей» и «Доказательство апостольской проповеди». Правда, Т. Цан [51] RE. S. 407. и некоторые другие исследователи умаляют почти до нуля силу этого аргумента и справедливо замечают, что во времена св. Иринея греческий язык был общим литературным языком пеех национальностей, живших в Европе и Малой Азии. Но как мы мидели, св. отец признает его не просто языком своих сочинений, а, противопоставляя еврейскому и себя евреям и их ученым, дает понять, что это его природный язык, язык его национальности. А в таком слу-ню значение данного аргумента немаловажно.

Как мы уже опять видели из статьи Роопса, Ириней цитирует Ветхий Завет большей частью по переводу LXX, Новый же — по кодексу, родственному Безы. [52] Кодекс Безы пред лагает греко-латинский текст Евангелий и Деяний апостольских (см.: Гэрике. Русск. перев. С. 249). А это также предполагает само собой, что он читал с детства Св. Писание на греческом языке.

Св. отец, как мы увидам ниже, хорошо знал греческую философию и поэзию, знаком был и учился у Поликарпа, Папия и др. «пресвитеров» — непосредственно и по сочинениям. Словом, все образование его было исключительно греческим. [53] См. у нас об этом подробнее далее во 2-й главе.

Все эти данные при несостоятельности двух первых предположений и отсутствии других заставляют и нас признать наиболее верным мнение большинства исследователей, что св. Ириней был греком по пюей национальности.

В связи с вопросом о национальности св. отца стоит также вопрос о его месте рождения. Прямых исторических свидетельств, дававших бы возможность решить его в ту или иную сторону, и здесь нет. Приходится поэтому обращаться к косвенным основаниям. А в этом отношении прежде всего имеет значение указание св. Иринея на место жительства его в ранние годы. Таким, по его признанию, была Нижняя Л.чия. «Я видел тебя, — пишет он Флорину, [54] Отрывок из этого письма сохранился у Евсевия в «Церковной истории» (V, 20,4-8) (у Schwartz'&S. 207-208; русск. перев. С. 276-277; у Mig-/!(·'я Col. 12-25-1228; в русск. перев. творений св. Иринея. С. 529-530). Более подробный разбор этого места см. у нас далее: в отделе о времени рождения св. Иринея. —будучи еще мальчиком Οαχΐς 8X 1ών), в Нижней Азии (έν τη κάτω Άσί$) у Поликарпа».

С другой стороны, уже здесь подчеркивается св. отцом связь ранних лет его жизни с Поликарпом (παρά Πολυκάρπω). О знакомстве своем с епископом Смирнским в это время весьма определенно говорит он и в Contra haereses (III, 3, 4): «Поликарп... которого и мы видели в первом нашем возрасте... (δν και ήμεΐς έοράκαμεν έν τη πρώτη ήμών ήλικία)». [55] У Migne' я Col. 851-852; русск. перев. С. 224; см. также: Евсевий. Церковная история. IV, 14,3-5 (у Schwartz' a S. 139-140; русск. перев. С. 187— 188). У нас подробный разбор этого места см. также в отделе о времени рождения Иринея. Подтверждает его также Евсевий в «Церковной истории», называя Иринея «слушателем» (άκουστής) Поликарпа, [56] НЕ. V, 5,8 (у Schwartz'г S. 187; русск. перев. С. 250). и сам св. отец, когда ссылается на Поликарпа, желая подкрепить те или иные свои взгляды. [57] Напр., Contra haereses. V, 33,4, в письме к папе Виктору по поводу спора о Пасхе и др. местах. У нас см. подробнее о знакомстве Иринея с Поликарпом в отделе о времени рождения св. отца и во 2-й главе.