Игнатий Брянчанинов - Том VIII

1867 года

№ 3

Милостивейший Государь

Феодор Петрович!

Податель этого письма есть родный брат мой, Петр Александрович Брянчанинов, о котором я имел честь говорить Вашему Превосходительству в письме моем к Вам от 28-го января, посланным по почте, и которого я просил лично явиться к Вашему Превосходительству для получения наставлений и приказаний Ваших по представлению моему о награде Федотова.

Вашего Превосходительства

покорнейший слуга

Епископ Игнатий.

30-го января 1867 года

Корнилов Федор Петрович (1809–1895) — управляющий канцелярией Московского военного генерал-губернатора графа А. А. Закревского (1848–1859), управляющий делами Комитета Министров (1861–1874), член Государственного Совета.

Письмо

к святителю Игнатию

от Статс-секретаря князя А. Н. Голицына

Высокопреподобный Отец Архимандрит Милостивый Государь!

По письму Вашему, докладывал я Государю Императору и Его Величество указать соизволил, чтоб Ваше Высокопреподо{стр. 317}бие, приехали в первое воскресенье после возвращения Государя в С. Петербург к обедни в Аничковский дворец.

Поручая себя молитвам Вашим, честь имею быть с истинным почтением и таковою же преданностию

Вашего Высокопреподобия

Покорнейший слуга

Князь Александр Голицын.

Царское Село

14-го октября 1838 года

Письмо

к святителю Игнатию

от Духовника Николая Музовского

Ваше Высокопреподобие Милостивый Государь!

Государь Император Высочайше повелеть соизволил: вновь устроенную Церковь при Петергофском Военном Госпитале во имя Св. Николая Чудотворца освятить 25 сего марта, в день Праздника Пресвятой Богородицы.

А как в сей торжественный праздник в городе Петергофе священники все заняты, кроме протоиерея Л.-Г. Уланского полка Прокоповича, то я покорнейше прошу Ваше Высокопреподобие назначить двух иеромонахов и одного иеродиакона для освящения означенной Церкви.

С истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть Вашего Высокопреподобия Милостивого Государя

Покорнейший к услугам

Духовник Николай Музовский.

16 марта 1842 г.

Его Высокопреподобию

Архимандриту Игнатию.

Письмо

святителя Игнатия

к графу Петру Андреевичу Клейнмихелю

Многомилостивый Государь! Граф Петр Андреевич!

Позвольте принести Вашему Сиятельству искреннейшую благодарность за то милостивое внимание, которое Вы, посреди Ваших многочисленных занятий, обратили на обветшавшие часовни Сергиевой пустыни. Возобновление их будет вполне принадлежать Вашему усердию. {стр. 318} Таким образом Вы включили себя в число тех, о коих ежедневно в храмах Сергиевой пустыни произносится и будет произноситься сия глубокая и сильная молитва: Благословляяй, благословляющия Тя, Господи, и освящаяй на Тя уповающия, спаси люди Твоя и благослови достояние Твое, освяти любящая благолепие дому Твоего: Ты тех воспрослави Божественною силою!

Граф! Сие благословение, сие спасение, сие освящение да освятит Вас и все семейство Ваше к благополучию на земле и к блаженству на небе!

С чувством совершенного почтения и преданности имею честь быть <���…>

19 июля 1845

Сергиева Пустынь

Гр. Клейнмихелю.

Письмо

святителя Игнатия

к некоему высокопоставленному лицу

Со мною совершилось несчастие! 23-го августа, полубольной, я ехал к Преосвященному Митрополиту по делам Монастыря и Благочиния; на 10-й версте от Стрельны дорожный рабочий испугал лошадь моего экипажа, которая, выскочив из постромок, его задела, уронила, от чего он и умер. Дав знать о сем куда следует, я возвратился в монастырь, сраженный болезнию и сердечною и телесною. Ныне немного оправясь телом и умом, осмеливаюсь повергнуть к стопам Вашим… просьбу, извлекаемую из сердца, растерзанного горестию! Дозвольте мне… в глубоком уединении, вне всякой должности, — как бы заживо умершим, окончить дни мои! Для сего повелите уволить меня от Начальства Сергиевой Пустыни с дозволением избрать уединенное место, соответствующее моему слабому здоровью. — Понесу в мое гробище тяжкую мысль и тяжкое чувство, что за все милости … истекавшие ко мне прямо из глубины великой души Вашей, я принес Вам только одни огорчения!

Повергая сердце мое, уязвленное острым жалом скорби, к стопам Вашим, с глубочайшим благоговением и совершенною, неограниченною преданностью имею счастие, хотя и недостойный его, быть…

Сергиевой Пустыни Архимандрит Игнатий.

31 августа 1845

Сергиева Пустынь

Подбор писем и комментарии А. Н. Стрижева.

{стр. 319}

Размышления

святителя Игнатия Брянчанинова

о живописи церковной

Нахожу, что описание двух картонов, сделанное Вами, украшает эти картоны многими прекрасными мыслями. Этим описанием приготовляется воображение, приготовляются взоры, чтоб увидеть прекрасные иконы, — почти живые, говорящие поучительнейшую проповедь. По крайней мере я получил такое настроение. Но когда перенеслись взоры из чтения на рисунки, мое ожидание не осуществилось: я увидел не иконы нашей Православной Церкви, но карикатуры икон. Словно если б певец с италианской сцены начал петь на свой лад с излиянием романического чувства нашу величественную Херувимскую Песнь.

О картоне Б-и

Прекрасная, возвышенная мысль — неизобразимое изображением Божество изобразить словом Сый, от Которого — лучи!

Для чего же Ангелы отвратили взоры свои от изображенного так превосходно Божества? Они должны бы были учить предстоящих благоговению пред Божеством; в них бы должно показать стремление к Божеству всем сердцем, всею душою, всем помышлением, всею крепостию, как этого требует, этому научает Сам Спаситель. В этом состоянии находятся по самой вещи Ангелы, предстоящие славе Божией, как открывает нам Писание. Напротив, здесь Ангелы оказывают мало внимания и уважения Божеству, ни один не удостаивает взглянуть на Него, все зевают (извините за выражение) по сторонам. И стоит уединенно величественный Сый, отделенный, отсеченный от всей кар{стр. 320}тины! Неужели у художника таилось в душе намерение написать критику на наше время, намекнуть нам, что Бог нами забыт, что по видимому мы простираем к Нему руки, а по самой вещи отвратились от Него.

Четыре верхние Ангела суть фигуры женские. Этим нарушено предание Православной Церкви, которая всегда изображает Ангелов прекрасными юношами. Нет примера во всем Священном Писании, чтоб Ангел явился в образе женщины. Здесь дамы и не важные дамы. Судя по физиономиям, в которых нет ничего Божественного, которые слишком обыкновенны, надо предполагать, что натурщицами были не более, как горничные девушки, а натурщицею для верхней фигуры на левой стороне — какая-нибудь кастелянша немочка, уже, как видно, пожилая, с выражением беззаботного выражения на лице, — вероятно того чувства, которое было в ее душе в то время, когда она стояла пред художником. Отымите у фигур крылья, вместо Сый поставьте люстру и спросите, что представляет картина? — Пляску.