А Осипов - Откровенный разговор с верующими и неверующими

Пусть мой сложный и трудный путь к свету и реальной правде жизни, мой мучительный разрыв с миром иллюзий, самообмана и "потустороннего" послужат целительным предостережением более молодым, стоящим на пороге жизни людям, вокруг которых нередко копошатся со своей проповедью православные фанатики и сектантствующие "божьи люди". Может быть, кого-нибудь из них и предостерегут эти страницы от губительного размена гордого звания Человека на сомнительную честь "раба господня", "спасенной души", "слуги смиренного" несуществующего бога.

Другим побудительным поводом к написанию предлагаемой книжки было недоумение многих хороших, но никогда как следует не задумывавшихся над сутью и корнями своих взглядов людей: как это так, жил-жил человек, богу служил, а потом вдруг откланялся и ушел...

Нет, не просто было дойти до решающего часа, когда наступил срок "откланяться"... Долог был путь...

...И ЗАСТАВИТЬ ЗАДУМАТЬСЯ ДРУГИХ

Уходя из церкви, я отчетливо сознавал, что меня ожидает осуждение со стороны многих фанатиков, что придется прочесть и выслушать немало злых и полных ненависти слов. Предчувствовал, что некогда превозносившие меня люди начнут возводить на меня всевозможные грязные обвинения.

Случайная встреча на улице показала мне, какая кампания очернения ожидает каждого порывающего с религией. У Московского вокзала меня остановил мой бывший студент, протоиерей одной из ленинградских церквей. Поздоровались, и он сказал: "Все пописывают о нас всякие мерзавчики! Впрочем, Дулуман среди них определенно умный..." Помните этот разговор, отче? Вот и меня вы, говоривший некогда, что я был лучшим вашим профессором, причисляете теперь, очевидно, к "мерзавчикам, хотя и умным!.." И это понятно.

Это акт своеобразной самозащиты. Ведь если признать серьезными и честными тех, кто раскрывает все невежество веры в бога и разоблачает суеверия, лежащие в основе религиозных "таинств" и обрядов, то кем же придется считать людей, которые проповедуют религиозные благоглупости?! Сознательных или бессознательных лжецов?! Невежественных людей в тогах философов?! Слепых вождей "словесного стада"? Действительно, надо же им выходить из этого положения!

Только простите мне эти рассуждения, дорогой отче (дорогой! ибо я всегда очень любил и люблю моих бывших студентов), но от исторического развития человеческого общества никуда не уйдешь! Истории вспять к каменному веку не повернуть! Все подобные попытки были и останутся поведением страуса, прячущего в опасности голову в песок. Они не что иное, как самовнушение и самообман, тщетная потуга уйти от неизбежного конца.

И что бы ни твердила церковь о словах, якобы сказанных некогда ее "основателем" Христом: "Я созижду церковь мою, и врата ада не одолеют ее!" не "врата ада", благо его нет, а прогресс человечества и вырождение самого христианства, превращение его в археологический парадокс властно говорят о близком грядущем его конце...

Я с глубоким сожалением смотрю теперь на людей, мечущихся в бесполезных поисках путей сохранения религии и церкви. Ведь среди них есть неглупые, даже просто умные по-своему люди. Как же их не жалеть!..

И я пишу эти страницы с некоторой надеждой помочь не "заматеревшим в косности своей", говоря языком самой церкви, пастырям церкви, среди которых столько моих бывших учеников. Может быть, кто-нибудь из них и откликнется еще не уснувшими под напевы церкви рассудком и совестью на мой призыв, ведь среди них есть хорошие, хотя и глубоко ошибающиеся люди... Я не говорю о тех, кто давно подменил веру цинизмом служения своей корысти. Этим "пастырям божиим" фининспектор страшнее совести и всех мук ада, в который они давно не веруют. Они - надежный оплот церкви христовой. Кошелек и сберкнижка приковывают их к "престолу господню" крепче, чем железные цепи. Им говорить что-либо поздно. А остальным говорить нужно. Здесь уместны евангельские слова: "Имеющий уши слышать, да слышит!"

КАК Я СТАЛ ВЕРУЮЩИМ И ПАСТЫРЕМ ЦЕРКВИ.

НЕМНОГО О ДЕТСТВЕ И ЮНОСТИ

Как я стал верующим человеком и пастырем церкви? Как веровал, жил и работал, будучи пастырем и богословом? И, наконец, как пришел к сознанию необходимости уйти из церкви, порвать с ней?

Биографические данные лучше всего могут осветить жизненный путь человека, становление и развитие его мировоззрения.

Я не из кастовой духовной семьи. И в этом мое счастье. Семейное воспитание в обстановке духовной касты так калечит людей, что только редкие из них оказываются способными избавиться от напускаемого подобным воспитанием духовного тумана. Не знаю, сумел ли бы я совершить подвиг преодоления кастовости.

Родился я в 1911 году в городе Таллине (тогда он назывался Ревелем) в семье служащего местного отделения Госбанка. Мать была дочерью морского офицера. Дед, из великоустюжских крестьян, после многолетней службы матросом пробился в офицеры и много лет проработал в Ревельском порту. Поэтому и мое раннее детство было связано с Балтикой. Позже отца переводили то в Сухуми, то в Оренбург.

Во время гражданской войны почти все мои родственники погибли от голода, тифа и других бед. В 1922 году жизнь привела остатки семьи на родину отца, в Иванове. Здесь семья распалась, и мать со мной и бабушкой вернулась в родной ей Таллин.

Так начался "заграничный" период моей жизни. Мне было тогда одиннадцать лет.

Эстония была в то время буржуазной, "независимой" (только не от засилья иностранного капитала) республикой.

Жили мы нелегко. Поначалу всей семьей, втроем, клеили на дому папиросные коробки для фабрики "Лаферм". Потом мать стала работать корректором в газете, прирабатывала шитьем. Зарабатывала мало, еле концы с концами сводили. Я учился, а летом каждый год старался подработать на ботинки, на одежду: монтерствовал, малярил, рекламы на улицах раздавал, мячи на теннисных кортах подавал, на побегушках в редакции был, газеты по киоскам развозил, "собственным корреспондентом" работал, туристов в качестве гида водил.

Как у всякого мальчишки, а позже юноши, были и у меня свои мечты. Всегда любил я естествознание. Собирал коллекции жуков и окаменелостей. Мечтал геологом стать. Очень любил еще и историю. Много читал и собирал книги. Рано потянуло писать стихи.

Влекло меня все время к коллективу, к общественной работе. Был я в пионерах, потом эта организация у нас закрылась. В скауты пошел. Но они из ведения Христианского союза молодых людей (так называемая ИМКА международная, финансируемая из США юношеская организация) перешли под руководство русской монархической эмиграции (генерал Байов).

Покинув по совету матери, отрицательно относившейся к эмигрантской политической возне, скаутскую организацию, пытался сам себе создать общественную работу - школьный журнал на стеклографе печатал, в юношескую труппу записался, на курсах выразительного чтения работал.