Александр Лопухин - Толковая Библия. Том 4

15-21

В этих семи стихах говорится главным образом о земных благах, ценности их и способе приобретения и употребления. Возвышающее самочувствие и самонадеянность человека, значение богатства и принижающее на человека действие бедности (ст. 15) - факт опыта. Премудрый этим изречением предостерегает - богатого от самонадеянности, порождаемой богатством, а бедного от лености, приводящей к бедности и нищете. При этом как богатство, так и бедность рассматриваются главным образом с нравственной точки зрения: богатство, предполагается, должно быть приобретено жизненной мудростью и средствами нравственно-безукоризненными и в свою очередь должно быть употребляемо на дела мудрости, любви и благочестия; напротив, бедность, являющаяся следствием лености и других пороков, может, в свою очередь, приводить к новым порокам. Что Премудрый рассматривает богатство и бедность главным образом с моральной точки зрения, показывает следующий стих - 16-й, где прямо говорится, что прочны лишь приобретения праведника, а стяжания нечестивого ведут ко греху, - а равно и ст. 17-й, где уже со всею определенностью выступает нравоучительное направление и содержание речи: говорится о спасительности хранения учения мудрости и о гибельности пренебрежения обличением (ср. XII:1): не принимающий обличения не только сам гибнет, но, через пагубную силу примера, губит и других (Мф. XV:14). В следующих ст. 18-21 говорится преимущественно о правильном, спасительном и неправильном, гибельном пользовании даром слова: осуждается злоречие по адресу ближнего (ст. 18), вообще празднословие, неизбежно приводящее ко греху (ст. 19, ср. XIII:3; XXI:23; Еккл. X:14; Сир XX:7; XXII:31; XXVIII:25; Мф. XII:35), похваляется, напротив, обдуманное слово праведного (20а) как назидательное для многих (21а), в противоположность пустому, бессодержательному слову нечестивого (20б, 21б.)

22-25

Соответственно неодинаковой настроенности безумного нечестивого и мудрого - праведного (ст. 23), неодинаковы и внешняя судьба того и другого: у праведника все спорится, все ему дается без труда, забот и тревоги, так как на жизни и делах его почивает благословение Божие (ст. 22, сн. Пс. CXXVI:2 сл.), всякое желание его исполняется (ст. 24б); напротив, удел нечестивого - вечный страх за свое благополучие (ст. 24а, сн. Ис. LXVI:4; Иов III:25), а конец его - внезапная и полная гибель, при полной непоколебимости праведника (ст. 25; сн. I:27; Иов I:19).

26

В этом стихе высказана, особняком здесь стоящая, мысль о вреде лености (ср. VI:6 сл.; XII:27; XIX:24).

27-30

Повторяются не раз высказанные мысли о различном до противоположности жребии праведных и нечестивых (ср. III:2; IX:11; сн. Иов VIII:13; Пс. CIX:6).

31-32

Об устах праведного и нечестивого и плодах их.

Глава 11. 1-11. О значении справедливости в отношении ближних и о пагубности несправедливости. 12-15. Против болтливости, пристрастия к клевете, неразумии в советах и легкомысленных поручительств. 16-23. Различное поведение и противоположные плоды праведного и нечестивого. 24-26. Против скупости и несострадательности. 27-31. Прочны лишь плоды благочестия

1-11

Предостережение от применения неправильных весов и увещание к добросовестности в этом отношении (ст. 1, сн. XX:10), составляет повторение постановления закона (Втор. XXV:13-16); нередкое повторение этого правила требовалось частыми случаями его нарушения особенно в торговле (Сир XXVI:27). Премудрый подкрепляет наставление свое мыслью о Всеведущем и Всеправедном Боге. О пагубности гордости (ст. 2) Премудрый говорит неоднократно (см. XVI:18; XVIII:12), равно как и о благе противоположной добродетели - смирения (сн. III:34), которое, по контексту данного места (ст. 2), есть вместе и мудрость и прославление. LXX делают здесь прибавку, - по-славянски: умираяй праведник остави раскаяние, удобна же бывает и посмеятелна нечестивых погибель , - выражающую ту мысль, что противоположное нравственное настроение праведного и нечестивого при жизни сопровождается или имеет следствием различный до противоположности характер самой смерти и посмертной памяти того и другого. Ст. 3 продолжает мысль ст. 2 о превосходстве прямодушия праведности пред коварством злобы - даже для одного внешнего благополучия человека. Ст. 4 усиливает мысль ст. 2 гл. Х-ой: не только богатство, собранное неправыми путями и средствами (X:2), но и вообще всякое богатство не принесет пользы нечестивому, спасение заключается лишь в правде, праведности, - спасение именно "в день гнева" , т. е. Божественного гнева и суда Божия (ср. Иез. VII:19; Соф I:18; Сир V:10). Ст. 5-6 совершенно параллельны как между собой, так и со ст. 3 (ср. также X:3; Прем V:15), выражая противоположность жизненного жребия праведного и нечестивого, соответствующую противоположной нравственной настроенности того и другого. Из особенностей духовного настроения праведного и нечестивого объясняется, по ст. 7-8, противоположная судьба того и другого, как при жизни, так и по смерти: праведник, выше всего ценящий благо общения с Богом, переходя в загробную жизнь, в этом самом убеждении своем имеет крепкую и благую надежду на милосердие Господа (ср. X:28); напротив, нечестивый, при жизни всею душой преданный земным благам и пренебрегавший благом общения с Богом, умирая, лишается благ земных, к которым страстно был привязан душой (Пс. XLVIII:18), уразумевает, наконец, истинную цену благ духовных, и в этом позднем сознании - заключается для него источник новых мучений. Прижизненное спасение праведника от скорби, которая вместо него постигает нечестивого (ст. 8), - примеры часто бывали в библейской истории (по книге Есфирь, гибель, ожидавшая иудеев в Мардохее, в действительности постигла язычников и Амана гл. VII-IX; по кн. пророка Даниила, нечестивые клеветники этого пророка погибли вместо него, Дан VI:25), - составляло скорее благочестивое теократическое верование избранного народа Божия (ср. Ис. XLIII:3), чем факт опыта, который (опыт) всегда даст гораздо более примеров противоположного свойства. На почве этого выражения могло создаваться убеждение, что общественное мнение всегда сорадуется счастью праведника и радуется гибели нечестивого (ст. 10-11, ср. Есф VIII:15; III:15), хотя действительность, конечно, предоставляет немало явлений и обратных тому. Во всяком случае, присутствие в городе людей праведных есть залог благополучия и общества (ср. Быт. XVIII:24 сл.).

12-15

Следует ряд изречений разнородного содержания, частью в отношении к личной нравственной жизни человека, (ст. 12-13), частью в связи с общественными (ст. 15) и государственными (ст. 14) отношениями. Именно, осуждается как горделивое, презрительное отношение к ближнему, обыкновенно служащее признаком глупости гордого (ст. 12а ср. XIV:21), так и легкомысленное отношение к чести и доброму имени ближнего, выражающееся в распространении слухов и речей, служащих к его опорочению (ст. 13а, ср. Лев. XIX:16; Иер. IX:3); похваляется, напротив, скромность, молчаливость (12б) и верность в хранении вверенной тайны (13б, ср. Сир XIX:10; XXVII:16-21). В отношении народного управления одобряется присутствие при царе многих советников (ст. 14, сн. XV:22; XXIV:6), разумеется, если они люди - глубокого ума и доброй совести. В ст. 15 повторяется, данное уже в Притч. VI:1 предостережение против необдуманного поручительства, и одобряется житейская осторожность в этом отношении.