Александр Лопухин - Толковая Библия. Том 8

Последние слова этого выражения - τ. ρότερον έπί τήν Ελλάδα - имеют в виду только первоначальную историю самого Александра, безотносительно к Дарию, вместо которого Александр воцарился потом в других его собственных странах. Воцарение прежде над Элладою было, таким образом, прежде воцарения во владениях Дария и вместо Дария. Это и хочет сказать писатель. Как вводные слова, и отступление мысли в предшествующие описываемым события, это выражение «прежде над Елладою» следовало бы поставить в скобки. «Царем Эллады», собственно, Александр провозглашен был значительно позднее, вначале же он вел свои войны с персами лишь как свободно избранный объединенными греческими силами главный военачальник, полководец. Замечание VI: 2 ст., что он «первый (царь) воцарившийся над Еллинами» - не совсем точно, так как уже отец его Филипп на равных правах управлял эллинами; поэтому надо полагать, что «первым (царем) воцарившимся над еллинами» Александр представлялся признанию Иудеев, как сломивший могущество персов, сменивший их значение на Востоке, как основатель новой мировой эллинской монархии, перед славою которой совершенно померкла слава отца. Право на наименование Александра первым царем Греции давалось также Иудею и известным пророчеством Даниила - VIII: 21 - о новых слагавшихся мировых событиях.

2. он произвел много войн и овладел многими укрепленными местами, и убивал царей земли.

2. «Убивал царей земли…» - это было не «убиение» их в сражениях, а обычное древним варварам, в том числе и грекам, предание на смерть по взятии в плен, - на смерть, иногда крайне мучительную и бесчеловечную (Иер XXXIX: 6–7; LII: 10–11). Под «царями земли» (греч. Βασιλείς, без члена) здесь разумеются цари и князья подвластные персидскому великому царю и носившие царский титул наместники и правители различных провинций великой монархии.

3. И прошел до пределов земли и взял добычу от множества народов; и умолкла земля пред ним, и он возвысился, и вознеслось сердце его.

3. «Прошел до пределов земли…» - гиперболическое выражение, имеющее некоторое оправдание в выдающихся успехах завоевателя. - «Умолкла земля пред ним…» - смысл выражения может быть тот же, что в Пс LXXV: 9 - «земля убоялась и утихла» (ср. XI: 38–52 ), или это может обозначать и действительное успокоение и мирное настроение земли, как VII: 50 ; IX: 57 ; XIV: 7 ; ср. Суд III: 11; V: 31.

4. Он собрал весьма сильное войско и господствовал над областями и народами и властителями, и они сделались его данниками.

4. «Сделались его данниками…» , греч. έγένοντο είς φόρον, ср. Суд I: 30, 33, 35.

5. После того он слег в постель и, почувствовав, что умирает,

6. призвал знатных из слуг своих, которые были воспитаны с ним от юности, и разделил им свое царство еще при жизни своей.

6. Повествование, что Александр «еще при жизни своей» разделил свое царство между своими сподвижниками, не находит подтверждения у других историков Александра. Достовернейшие и обстоятельнейшие из них (Арриан, VII, 26 и Курций X, 5) передают о последних минутах его жизни, что окружающие его одр действительно задали ему вопрос: «Кому поручает он свое царство?» Но на этот вопрос Александр лишь ответил одним словом: «достойнейшему!» (τώκρατίστω). При этом он передал свой царский перстень своему главному телохранителю, Пердикке, в знак назначения его наместником царства, которое было затем поделено самими главными военачальниками и сподвижниками Александра.

7. Александр царствовал двенадцать лет и умер.

7. «Александр царствовал двенадцать лет…» По Арриану, XII, 28 - двенадцать лет и 8 месяцев. В ночь под 1 июня на него напала жестокая лихорадка, и к вечеру 11 его не стало…

8. И владычествовали слуги его каждый в своем месте.

8 . «Владычествовали слуги его каждый в своем месте…» , т. е. в доставшейся каждому части, объявив себя царями.

9. И по смерти его все они возложили на себя венцы, а после них и сыновья их в течение многих лет; и умножили зло на земле.

9. «Все они возложили на себя венцы…» Под «всеми» здесь надлежит разуметь собственно упоминаемых в 6 ст. «знатных» из слуг Александра, каковы были: Антигон, получивший Азию, Птоломей - Египет, Селевк - Вавилон, Лизимах - Фракию, Кассандр - Македонию. - «А после них и сыновья их в течение многих лет…» , т. е., царствовали, - возлагая на себя венцы. - «И умножили зло на земле…» , - т. е. причинили много страдания и скорбей своими междоусобными войнами и неправдами всякого рода. Отсюда писатель делает естественный переход к описанию жестокостей Антиоха Епифана, разразившихся над Иудеею.

10. И вышел от них корень греха - Антиох Епифан, сын царя Антиоха, который был заложником в Риме, и воцарился в сто тридцать седьмом году царства Еллинского.

10. «И вышел от них корень греха…» Смысл выражения «корень греха» ('ρίζα αμαρτωλός) уясняется из сопоставления его с подобными же выражениями у Исаии XI: 1 - «корень Иессеев» , цвет, отрасль, ветвь от него, а также у Сираха, XLVII: 26 - «корень Давидов» . Во всех этих случаях - «корень» употребляется в смысле «отпрыск», «отросток» от чего-либо, но не в смысле - «начало» или «источник». «Корень греха» в данном случае значит «отпрыск греха», как злого начала в мире, порождение, воплощение этого начала в Антиохе и его нечестивой жизни. Этот «корень» «вышел от них» , т. е. преемников Александра, в их совокупности представлявших удобную для этого среду или почву. Частнее - здесь разуметь можно и династию царей «Селевкидов», в ряду которых Антиох приходился 8-м, а с именем Антиоха - 4-м [ 4 ]. Прозвание его Епифан - Επιφανής - означает «блестящий», «славный», «благородный». - «Сын царя Антиоха…» , т. е. Ill-го или Великого, царствовавшего 223–187 г. и оставившего после себя двух сыновей - Селевка IV Филопатора (187–175 г.) и Антиоха Епифана (175–163 г.). - «Который был заложником в Риме…» - относится к ранее упомянутому Антиоху Епифану, а не к отцу его, тоже Антиоху, хотя имя его и ближе к определению «который». Это было после битвы при Магнезии, в 189 г. до Р. Х. - «В сто тридцать седьмом году царства Еллинского…» , т. е. эры Селевкидовой, начало которой совпадает с 117, 1 г. эры Олимпиад, с 442 г. от основания Рима, и с 312 г. до Р. Х. При более точном вычислении и сопоставлении времени по всем этим эрам необходимо иметь в виду, во-первых, различные начальные пункты или времена года, с которых ведется счет каждой эры. Так, год основания Селевкидской монархии - от осени до осени - падает на 1-ю Олимпиаду 117 г., ведущую свой счет от лета до лета 312–311 г. до Р. Х., а этот последний (год христианской эры), как известно, ведет свой счет от зимы до зимы. Во-вторых, немало может запутывать в данном случае то обстоятельство, что писатель Маккавейской книги везде держится странной манеры считать годы по Селевкидовой эре, между тем как счет месяцев ведет по еврейскому обычаю от Нисана до Нисана (т. е. от апреля до апреля, или от весны до весны), как видно, напр., из IV: 52 ; X: 21 и др. мест, а иногда и по римскому обычаю - от января до января. Принимая во внимание эти соображения, можно точнее установить, что год воцарения Антиоха Епифана - 137-й по эре Селевкидовой - соответствовал 175 году до Р. Х., точнее - продолжаясь от осени 176 года до осени 175 года христианской эры. - Обстоятельства воцарения Антиоха Епифана заслуживают быть отмеченными, равно как не излишне для большей ясности и обстоятельности представить хотя краткий очерк событий, предшествовавших истории Антиоха. Селевк Никатор, родоначальник династии Селевкидов - один из замечательнейших полководцев великого Александра, был, между прочим, основателем особого Сиро-Македонского царства, в состав которого в 312 году вошел Вавилон, а также многие страны по прибрежьям Средиземного моря. Объединивший, таким образам, большую часть монархии Александра, Селевк открывает собою могущественную эру Селевкидов, с судьбами которой надолго связались судьбы иудейства, в продолжение, между прочим, всего периода Маккавеев. Время владычества Селевкидов над Сириею и Палестиною дало одну из наиболее оживленных и плодотворных эпох иудейства, когда борьба с увлечением обычаями эллинскими, возгоравшаяся в лучшей части иудейского народа, не только выдержала блестяще множество нахлынувших бедствий, но и успела на время воскресить счастливые времена лучших царей иудейских. Первые Селевкиды не только не были в большую тягость для Иудеев, но и ознаменовали себя многими по отношению к ним милостями. Так, Селевк Никатор пожаловал права гражданства многим иудеям в построенных им в Азии и нижней Сирии городах, и даже в самой столице своей - Антиохии. Это право поддерживали за иудеями и ближайшие преемники Селевка - Антиох I Сотер (282–262) и особенно Антиох II Феос (262–246). При Селевке Каллинике, преемнике Антиоха II (246–226), Иудея начала переживать много бедствий, сделавшись ареною борьбы Селевкидов с Птолемеями (царями египетскими), вынужденная угождать двум сторонам и расплачиваться одинаково как в победах одной, так и в поражениях другой стороны. Особенной силы достигли эти бедствия Иудеи с выступлением Антиоха III Великого (после Селевка III Керавна, 226–223 г.), увлекшегося в борьбу не только с Египтом, но и Римом (223–187 г.). Сражение с римлянами (при Магнезии, в 189 г.), очень неудачное для Антиоха, вынудило его на постыдный мир с Римом, одним из условий которого было, между прочим, и владычество Антиоха Епифана. Для самого Антиоха Епифана это имело ту добрую сторону, что помогло ему получить надлежащее, хотя и в Римском духе, воспитание, соответствовавшее его будущему предназначению, и завести связи с молодою знатью мощно расцветавшего мирового города. Когда Антиох III умер, и на престол вступил Селевк IV Филопатор, старший брат Антиоха Епифана, последний тотчас же был вызван к сирийскому двору. Но еще прежде, чем Антиох дошел до Сирии, его встретило известие о гибели его брата от руки Илиодора, который, однако, не успел утвердиться на престоле убитого, и сам погиб от сторонников Антиоха. Беспрепятственно унаследовав престол брата, Антиох не умедлил применить в своем положении все, чему научил его Рим. Хорошо понимая, что упадок и слабость Селевкидской монархии с самого начала обусловливались отсутствием действительного национального единства, Антиох не остановился перед тем, чтобы вступить для достижения и упрочения этого единства на новый путь усиленнейшего «эллинизирования» своих владений, т. е. введения в них повсюду одних обычаев, одного языка, веры и просвещения в тогдашнем языческом духе, - путь, который, между прочим, привел его к роковой борьбе с евреями, и создал ему столь печальную известность в истории. О всех этих событиях подробнее и начинает повествовать 1 книга Маккавейская, с дальнейшего стиха 11-го.

Читать дальше