Шломо Пинес - Иудаизм, христианство, ислам: Парадигмы взаимовлияния

У Абд аль-Джаббара в главе о христианстве (лист 88а) [204]помещён рассказ об обращении хазар в иудаизм; здесь можно усмотреть явно благожелательный интерес к иудаизму и в чём-то даже солидарность с ним со стороны иудеохристиан или одной из их сект.

Это самый ранний из известных нам текстов, где подчёркивается роль еврейского миссионера в обращении хазар и превозносятся его личные качества. Повествование призвано проиллюстрировать мысль о том, что распространение христианства путём исключительно убеждения, без использования принудительных методов, имеет параллель в истории иудаизма (разумеется, ради подобной иллюстрации необходимо предположить, что христианство распространялось именно таким путём) [205], На самом деле, этот пример лишний раз доказывает, что Абд аль-Джаббар не писал текст самостоятельно, а лишь приспосабливал существующую традицию: для мусульманского богослова естественнее было бы привести пример об обращении в ислам (из трактата видно, что в религиозном рвении Абд аль-Джаббару не было равных, а глава об иудаизме выдаёт его очень сильный антииудейский настрой). Однако здесь не упоминается ни один эпизод, связанный с обращением в ислам; отсутствует даже хорошо известная история о споре мусульманского, христианского и иудейского проповедников, пытавшихся каждый обратить хазар в свою веру. Очевидно, что рассказ об обращении хазар не сочинён самим Абд аль-Джаббаром, а взят из некоего иудеохристианского источника. Рассказ этот можно рассматривать как позднейшее добавление — таких, судя по всему, было несколько (см. выше) — к более древней части текста, написанной, по моему убеждению, в V или VI в. (некоторые разделы, возможно, датируются и более ранним периодом).

Зададимся, однако, вопросом: следует ли видеть в факте возникновения этого повествования знак очевидного удовлетворения, с которым иудеохристиане воспринимали данный исторический эпизод? Положительный ответ с необходимостью привёл бы нас к предположению об очень высокой, может быть, даже невероятной степени самоидентификации части иудеохристиан с евреями вообще. В принципе следовало бы рассмотреть здесь и альтернативную гипотезу. По разным поводам время от времени выдвигалось предположение, что хазар обратили адепты некой неизвестной еврейской секты. Это могло бы среди прочего объяснить тот факт [206], что столь важное событие не вызвало практически никакого интереса и энтузиазма со стороны как караимов, так и приверженцев раввинистического иудаизма на Востоке. Как мы видели, однако, совсем иной была позиция иудеохристиан. Можно резонно предположить (хотя это не более чем предположение), что интерес иудеохристианских авторов выражает их симпатию к некой иудейской секте, доктрины которой были сродни их собственному учению. Данное предположение влечёт за собой другое, а именно: что в какой-то поздний период влияние упомянутой секты на хазар, принявших иудаизм, было вытеснено влиянием караимов и приверженцев раввинистического иудаизма. Разумеется, всё это не более чем гипотезы.

Дополнительные сведения об обращении хазар, которые можно извлечь из текстов Tathbīt , хотя и дают пищу для размышлений, слишком скудны, чтобы обеспечить твёрдую почву для дальнейших выводов.

В заключение этого раздела я хотел бы упомянуть ещё один вопрос; обсуждать его здесь неуместно — он будет темой отдельной статьи. Я имею в виду рассмотрение возможности того, что иудеохристиане, культивировавшие, как мы знаем, еврейский язык, были авторами по меньшей мере одного из текстов, включённых в медицинский труд, приписываемый известному еврейскому врачевателю Асафу ( Asaf ha-rofe ).

Как уже было сказано, в иудеохристианских текстах, включённых в Tathbīt , попадается большое количество цитат из канонических и других евангелий. Перевод некоторых цитат (большинство из которых не приводилось выше) я привожу в этом разделе [207]. В тех случаях, когда версия Абд аль-Джаббара в общем согласуется с канонической, я отмечаю только те пункты, по которым налицо расхождения с традиционной новозаветной версией.

(94 b) (Сказано) в Евангелии, что, когда Мессия (Христос) родился, он был обрезан на восьмой день [208], и что Иосиф Плотник взял его (вместе) с его матерью и отправился с ними ( kharaju hihima ) в Египет [209]. Он оставался там двенадцать лет, затем он взял их и вернулся с ними в Иерусалим.

(Сказано также): Иосиф вошёл в дом и спросил Мариам: [210]«Где мальчик? ( sabi )», т. е. Иисус Христос [211]. Она сказала ему: «Я думала, он с тобой». А он сказал: «Я думал, он в доме вместе с тобой». Оба встревожились, боясь, что он потерялся, и вместе пошли искать его. Иосиф Плотник сказал Мариам: «Иди по той дороге, а я пойду по другой. Может быть ( ja-la'alla ), один из нас и найдёт его». И они пошли, исполненные тревоги [212]. Мариам, его мать, нашла его и сказала: «Сынок, где ты был? Я думала, что ты с отцом, а отец думал, что ты со мной. Не видя тебя, мы встревожились. Я пошла по этой дороге, а отец пошёл по другой. Где ты был и с кем? Твой отец исполнен тревоги [213]о тебе». Он сказал: «Я был в Иерусалиме [214]и там учился ( ata'allam )» [215] .

Начало описания искушений Христа (78а — 78b) цитируется следующим образом:

(78а) Написано в вашем Евангелии: сатана пленил Мессию (Христа) и держал его в узах, чтобы (предать суду); Христос же воздерживался от еды и питья из опасения, как бы сатана хитростью не взял над ним верх.

Продолжение описания по большей части отличается от канонического лишь незначительно или не отличается вовсе. Порядок, в котором следуют искушения, совпадает с таковым в Мф 4:1 11, а не в Лк 4:1 13. Описание второго искушения начинается так:

(78а) Затем сатана принёс (привёл?) его в город Иерусалим [216]и поместил на крышу (?) Храма [217].

В ходе третьего искушения сатана говорит Иисусу:

(78b) Если ты падёшь предо мною ниц и будешь поклоняться мне, я дам тебе весь этот мир, как я давал его тем, кто был до тебя [218].

Приведя ответ Иисуса, наш текст добавляет:

(78b) Затем Бог послал ангела, который удалил от него сатану, ввергнув того в море, и освободил путь перед Мессией (Христом) [219].

Далее следует повествование о страстях судя по всему, ту же версию использовали караимы, доказывая, что Христос не признавал за собой пророческого достоинства. Абд аль-Джаббар или кто-то из его мусульманских помощников используют её же, дабы показать, что вместо Иисуса был распят другой человек. Это полемическое утверждение явным образом сформулировано во вступительном замечании к повествованию о страстях:

(65а)… Если бы христиане учитывали те сведения, которые у них имеются и которые содержатся в их евангелиях, то, именно поскольку они верят евангелиям, они бы поняли, что распят и убит был вовсе не Христос,