Лао-цзы - Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник)

80. Пусть государство будет маленьким, а население редким. Когда [в государстве] имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко [от своих мест]. Если [в государстве] имеются лодки и колесницы, не надо их употреблять. Даже если имеются воины, не надо их выставлять. Пусть народ снова начнет плести узелки и употреблять их вместо письма. Пусть его пища будет вкусной, одеяние красивым, жилище удобным, а жизнь радостной. Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, а люди до самой смерти не посещают друг друга.

81. Верные слова не изящны. Красивые слова не заслуживают доверия. Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым. Знающий не доказывает, доказывающий не знает.

Совершенномудрый ничего не накапливает. Он все делает для людей и все отдает другим. Небесное дао приносит всем существам пользу и им не вредит. Дао совершенномудрого – это деяние без борьбы.

Дао [11]покрывает небо, поддерживает землю, разворачивает четыре стороны света, раскрывает восемь пределов [12]. Высоко беспредельно, глубоко безмерно, обнимает небо и землю (Вселенную) [13], сообщается с бесформенным [14]. Бежит источником, бьет ключом [15]. Пустое, постепенно наполняется. Клокочет и бурлит. Мутное, постепенно очищается. Встанет между небом и землей и наполнит все пространство; ляжет между четырьмя морями и заполнит всю ширь. Раздает и не иссякает. Нет для него ни утра, ни вечера [16]. Растянутое – покрывает шесть сторон [17]. Свернутое – не заполнит и ладони [18]. Сжатое – способно расправляться, темное – способно быть светлым, слабое – способно быть сильным, мягкое [19]– способно быть твердым. Натягивает четыре шнура [20], таит во рту инь-ян [21]. Связывает пространство и время, сообщает свет трем светилам [22]. Предельно разжиженное, оно как кашица [23]; предельно тонкое [24], оно едва уловимо. Горы благодаря ему высоки, пучины благодаря ему глубоки, звери благодаря ему бегают, птицы благодаря ему летают, солнце и луна благодаря ему светят, звездный хоровод благодаря ему движется, линь благодаря ему бродит, феникс благодаря ему парит [25].

В глубокой древности два государя [26]овладели рукоятью дао и воцарились в центре. Разум [27]сопутствовал изменениям [28], и четыре стороны света пребывали в мире. Вот почему небо может вращаться, а земля – стоять в покое.

Колесо крутится, не прерываясь; вода течет, не останавливаясь [29], начинаясь и кончаясь с тьмой вещей. Поднимается ветер, сгущаются облака, и ничто не остается безответным [30]. Грохочет гром, падает дождь. Одно другому//откликается бесконечно, [незримо], как явление духов, [мгновенно], как молния. Поднимаются драконы, слетаются луани [31]. Движется по кругу форма [32], вращается ступица. Один оборот сменяет другой. Отграненное и отшлифованное вновь возвращается в необделанное [33].

[В природе] все и без насилия согласно с дао [34], и без уговоров проникнуто благом [35], [каждая вещь] в спокойной радости [36], не зная гордыни [37], обретает гармонию [38]. Вся тьма существующих неподобий находит для себя соответствующее в своей природе [39]. На разум опирается и кончик осенней паутинки, и целостность всего огромного космоса [40]. Его [дао] благо приводит в согласие небо и землю, в гармонию инь и ян, сочленяет четыре времени года, согласует пять первоэлементов [41]. Оберегает и пестует – и тьма вещей во множестве рождается. Оно напаивает деревья и травы, напитывает металлы и камни. Вырастают большими птицы и звери, умащивается их подшерсток и шерсть, крепнут перья и крылья, у оленей отрастают рога. У зверей нет выкидышей, у птиц – яиц-болтунов, отцы не знают печали утраты сына, старшие братья не плачут по младшим, дети не остаются сиротами, жены – вдовами. Радуга [42]не показывается, зловещие небесные знамения не являются. Это достигается тем, что во всем содержится благо.

Высшее дао рождает тьму вещей, но ею не владеет; творит многообразные изменения, но над ними не господствует [43]. Те, что бегают и дышат, летают и пресмыкаются, – наступает время [44]– и рождаются, но не из-за его благоволения; наступает время – и умирают, но не из-за его вражды [45]. Приобретая с пользой, оно не может быть восхваляемо; тратя и терпя убыток, оно не может быть порицаемо. Делает раздачи и одаряет, а не скудеет. Вращается, и вращению этому нет конца. Тончайшее, мельчайшее, оно не знает устали. Громозди его – оно не станет выше; обрушивай его – оно не станет ниже; прибавляй к нему – оно не умножится; отнимай у него – оно не уменьшится; обтесывай его – оно не отслаивается; руби его – оно не разрубается; буравь его – оно не просверливается; засыпай его – оно не мелеет.

Древние возничие Фэн И и Да Бин [50], // всходя на облачную колесницу, входили в облака и радугу, плыли в легком тумане, неслись в неясном, смутном, дальше созвездий, выше бескрайней выси – в беспредельное [51]. Пересекали заиндевелые снега и не оставляли следов. Освещались солнцем и не оставляли тени [52]. Подхваченные смерчем, крутясь, взвивались ввысь [53]. Пересекали горы, проходили потоки, стопой попирали Кунь-лунь [54]. Распахивали ворота Чанхэ, проскальзывали в Небесные врата [55]. А теперешние возничие, хоть и есть у них легкая колесница и добрые кони, крепкая плетка и острые удила, но не могут они соперничать с теми. Великий муж [56]спокойно бездумен, покойно беззаботен. Небо служит ему балдахином, земля – основанием колесницы, четыре времени года – конями, инь-ян – возничим. Оседлав облако, поднявшись над туманами, следует творящему изменения [57]. Ослабив волю, расправив суставы, в стремительном движении несется через пространство. Гд е можно шагом – там шагом, где вскачь – там вскачь. Повелевает богу дождя (Юй-ши) оросить дороги, посылает бога ветра (Фэнбо) смести пыль. Молния служит ему плеткой, гром – колесами колесницы. Поднимается вверх и странствует в занебесном пространстве. Спускается вниз и выходит из ворот безграничного. Внимательно все осматривает и обозревает, возвращая всему полноту [58]. Приводит в порядок все четыре предела и возвращается в центр. Та к как небо для него – балдахин, то нет ничего, что бы он ни покрывал. Та к как земля для него – основание колесницы, то нет ничего, что бы он ни поддерживал [59]. Т а к как четыре времени года его кони, то нет ничего, что не могло бы ему служить. Та к как инь-ян его возница, то нет ничего, что было бы не предусмотрено. Стремителен, но недвижен [60], мчится далеко, а не ведает усталости. Четыре конечности неподвижны, слух и зрение не истощаются [61]. Откуда же знает он границы восьми пределов и девяти сторон [62]света? В руках у него рукоять дао [63], и потому он способен странствовать в беспредельном.