Варсонофий Оптинский - Духовное наследие

Псалмы. Петь псалмы значит читать их нараспев, как, например, в церкви прочитывают после "Господи, воззвах" на вечерни. (Письма епископа Феофана, Затворника Вышенского, к Н.Н.) // Душеполезное чтение. 1894. Июнь. С. 35).

Пустыня. Много приводит в преуспеяние внутренняя пустыня, понеже в ней несть никоего же утешения, еже имеется в мире сем, им же душа могла суетно заняться, зане рукоделие излишнее не потребно, пойти для увеселения не к кому, разглагольствовать не с кем! Никто не посетит, не имать трапеза соутешающихся и утешающих брашен, разве единаго твоего ученика и суроваго постнаго насыщения; ужас от бесов, скука и тоска от уединения всегдашняго и неисходнаго. Страх смертный, беспрестанно в душу входящий, стража звериным нападениям, ядовитых гад уязвлением и умерщвлением и от злых людей убиением; скудость во всех, нищета крайняя, недостаток во всем; притом змеиная хижина, ничтоже в себе имущая, разве малых книг, в них же всю отраду имать и утешение. О друзьях своих, о жительстве их не слышит, о родственных здравии не знает, о любимых своих вести не имеет. Все приятное от него удалилось: мертвым учинился он миру и мир — ему.

Но зато несть о чесом временном порадоватися, или иначе помрачался бы ум, отлетая от Бога; но присно вся: ум, мысль, память и все чувство, и весь человек бывает в Боге погружен, наставляясь к Нему чрез единое размышление и смотрение премудрости величества и Промысла Его в творении Его. И яко две книги имать пред собою разверстые во всегдашнее время: небо и землю, смотряя в тыя и удивляяся, сколь велик и премудр есть Бог наш… И таковым внутренним пустынным пребыванием приходит в страх Божий и в чувство о своей гибели. (Из жизни в Бозе почившего блаженного старца схимонаха Зосимы. С. 100–101.)

***

Удалением вещей и людей стяжавается бесстрастие. (Преп. Петр Дамаскин. Добротолюбие (слав.). Кн. 1. С. 75 на об.)

С

Самодержавная власть. Преданность православного русского народа царям своим совсем не то, что преданность западных народов их государям. По современным западным понятиям государь есть не что иное [не кто иной], как представитель своего народа, и народы западные любят своих представителей и охотно повинуются, когда они верно выполняют это назначение или когда силою своего гения увлекают народ за собой и ослепляют его блеском славы и могущества государственного, как Наполеон во Франции и Фридрих в Пруссии; но это любовь своекорыстная и эгоистичная. На Западе в своих государях народы любят лишь самих себя. Если король по личному своему характеру не в состоянии быть верным отражением, представителем воли народа и господствующих в нем стремлений, идей и страстей, то ограничивают и сжимают его волю посредством конституционных тисков. Если же король не поддается этим усилиям и не в силах поддаваться вкусу и характеру подданных, то лишается не только любви народной, но и престола, как это было с Карлом X, с Людовиком-Филиппом и с сардинским королем Альбертом.

Совсем не то у нас, в России. Наш царь есть ставитель воли Божией, а не народной. Его воля священна для нас, как воля помазанника Божия; мы любим его потому, что любим Бога. Славу же и благоденствие дарует нам царь, мы принимаем это от него как милость Божию. Постигает ли нас бесславие и бедствие, мы переносим их с кротостью и смирением как казнь небесную за наши беззакония и никогда не изменим в любви и преданности царю, пока они будут проистекать из наших православно-религиозных убеждений, из нашей любви и преданности Богу. (Источник не обозначен.)

Скит. Монастырский иеромонах и духовник Иларий поведал мне, что отец Лев как-то однажды выразился, что придет время, когда скит наш запустеет и в нем будут жить одни кошки. На вопрос мой, в каком смысле должно понимать — в прямом или иносказательном, отец Иларий сказал, что не знает. При этом были отец Борис, вратарь скита, и отец Пимен, бывший гостинник [36] Гостинник — монах, несущий послушание в гостинице для паломников. . (См.: "Предсказание о запустении Оптиной пустыни".)

Скорби. "От терпения находящих [скорбей] да начинаем, — глаголет преподобный Петр Дамаскин, — и тако на прочая благомощно пойдем, со всяким рачением имущи намерение [за все] благодарите Богови". (Добротолюбие. Творения. М., 1993. Кн. 1. С. 75 на об.)

***

"Посему разумеем, яко от Бога промышляемы есмы, егда послет нам присно печали, и путь Божий — крест повседневный есть" (свт. Исаак Сирин).

Сновидения. В Житии священномученика Харалампия память которого празднуется 10 февраля, упоминается следующее: "Дщери царевой бе видение, еже сказа Харалампию святому, глаголя: мнихся стояти при водах многих и се внезапу узрех огражден сад велик, в немже насаждена бяху всякаго рода благовонныя [древеса], посреде же виноград бе красен, и в винограде кедр превысок, при корени же древа — источник. Страж же места того страшен бе и никому же попущаше внити тамо. Видех же близ стояща отца моего и Криспа епарха и простре стрегий на них жезл свой огненный, отгоняя их оттуду, аз же со многим страхом стоях и молих того, да повелит мне пребыти тамо, и глагола ми той: прииди семо и аз на раменах моих с честию внесу тя.

Егда же бых внутрь при источнице под кедром, слышала глас глаголющ: тебе дано есть сие место и иже суть тебе подобии. Таково видение видех и молю тя, извести ми сказание его. Святый же Харалампий рече к ней: сказание сна твоего сие есть: множество водное есть дарование Духа Святаго, огражденный сад рай есть, виноград — праведных водворение, благовонныя древеса — лики святых Ангелов, высокий кедр — крестная слава, источник от корене кедра знаменует Жизнь Вечную, Крестом Святым дарованную человеческому роду, страж же места того, на рамене тя приемый, есть Христос Господь, Иже девять овец на горах оставивши, иде во след заблудшия и тую обрет, приятую на рамена Своя. Отец же твой с епархом отженутся от Божия рая".

***

Сегодня (21 сентября 1893 г.) память открытия мощей святителя Димитрия Ростовского, в этот же день — день Ангела нашего скитского монаха отца Димитрия (Болотова). Пришел я поздравить его с днем Ангела. За чаем он рассказал мне два предивных сна, виденных им еще в миру.

Первый сон видел он, когда ему было пятнадцать лет от роду: будто он со своей семьей собрался в лес для чаепития. Поехали они на тарантасе, запряженном тройкой лошадей, как это случилось и наяву. Едут каким-то большим и прекрасным полем. На поле строится необыкновенной величины храм, но стены его возведены не из кирпичей, а из человеческих голов. Храм почти уже оканчивался постройкой, только оставались несведенными купола в верхних своих частях. Он, то есть отец Димитрий, будто, завидев этот дивный храм, соскакивает с тарантаса и бежит к храму, чтобы разглядеть его, семья уезжает в лес без него.