Джон Элдридж - Пленительная красота

Буря пронеслась, и теперь Стейси плачет. За последние годы она вложила в свой сад столько любви и труда! Множество часов было посвящено ею заботливому созданию этого поражающего своей красотой уголка земли. Стейси занималась селекцией растений, аккуратно высаживала рассаду, с особой тщательностью проводила другие необходимые агрокультурные мероприятия: удобряла и мульчировала [24] Мульчирование — покрытие почвы перегноем или соломой для зашиты ее от пересыхания и вымерзания. почву, пропалывала сорняки. Она подрезала, поливала, обрызгивала саженцы раствором от прожорливой тли, по многу раз пересаживала растения и снова возвращала их на прежнее место, внимательно отслеживая результативность подобных манипуляций. И результат был поистине ошеломляющим. Проходя мимо нашего дома, люди останавливались и любовались творением ее рук. Сад Стейси был просто восхитителен! Дикие розы, лаванда, дельфиниумы, пеннисетум скальный, махровые маргаритки Шаста представляли собой такое многообразие цветов и форм, которое я даже не берусь описать. То было место покоя и утешения, убежище от невзгод этого мира, наполненное ароматами Эдема.

Таким был наш сад еще вчера.

Град пошел около шести часов вечера. Поначалу казалось, что особой угрозы он не представляет. Ливневые дожди с градом в Скалистых горах — не редкость: каждое лето несколько грозовых туч просыпаются на землю ледяной крупой размером с горошину, и обычно разгул стихии не длится более десяти минут. Но на этот раз все началось с градин размером с небольшие стеклянные шарики, а через пятнадцать минут отдельные градины уже были величиной с мяч для игры в гольф. Обрушившийся на сад ливень походил на тот, что уже однажды излился на землю во времена Ноя. Он не стихал в течение сорока минут, обдирая ветви деревьев и уничтожая все живое, словно одна из ветхозаветных казней. А когда туча, наконец, скрылась за вершинами Скалистых гор, сад Стейси лежал в руинах.

Выглянув в окно, я в шоке замер на месте, от огорчения потеряв дар речи. В наших краях лето такое короткое, и за те несколько месяцев, что оно длится, вы едва успеваете насладиться великолепием цветов и зеленого наряда земли. То, что произошло с нашим садом, было не иначе как результатом нападения . Красота была буквально стерта с лица земли. Обсуждая опустошение, свидетелями которого мы стали, мы с женой вернулись к мыслям… о Еве. Руины, в которые превратился наш сад, как нельзя более подходили для описания того, что произошло с венцом творения Божьих рук. Но насколько печальнее и катастрофичнее выглядит картина разрушения, когда речь идет о жизни и сердце женщины!

Да, согрешив, женщина лишилась благодати. Да, впоследствии она была ранена. Но для того чтобы разобраться с не оставляющими вас сомнениями относительно собственной женственности, для того чтобы понять, почему так редко можно встретить по-настоящему жизнелюбивую и энергичную женщину, нам придется продолжить дальнейшее знакомство с этой историей.

К тому времени, когда я стала подростком — девочкой, превращающейся в девушку, я довольно сильно отдалилась от своей семьи. Моя старшая сестра уехала учиться в Европу. (В течение семи лет она приезжала домой только на трехмесячные каникулы. Это само по себе характеризует атмосферу в нашей семье.) Мой брат тоже уехал, его примеру последовала и вторая моя сестра, а я осталась дома, чтобы окончить среднюю школу. В этот момент мои родители начали уделять мне некоторое внимание, которого я так страстно желала в детстве, но было уже поздно. Мое омертвевшее сердце к тому времени было надежно спрятано. Родителям я демонстрировала жизнь «примерной дочери и успешной ученицы», а за их спиной жила совсем другой жизнью.

Чтобы заглушить боль своих душевных ран, я успела попробовать алкоголь и наркотики. Как и многие мои сверстницы, чьи сердца были ранены агрессивными или пассивными отцами, в поисках любви я обратила внимание сначала на мальчиков, а позднее на мужчин. По крайней мере, я убедила себя в том, что в подобных встречах пытаюсь обрести хоть немного любви , пусть даже и на одну ночь.

Лето последнего учебного года я провела в Европе. Я была совершенно очарована красотой ее древней архитектуры и внезапно выпавшей мне неограниченной свободой. Но молоденькая глупенькая девушка, оказавшаяся вдали от дома, с билетом Eurail Pass [25] Eurail Pass — железнодорожный билет, позволяющий его владельцу перемешаться на любые расстояния в пределах оплаченной зоны в любое удобное для него время. в кармане и раненым сердцем в груди привлекала внимание далеко не самых законопослушных представителей мужского пола. Во время путешествия по Италии я подверглась сексуальному насилию, и хотя, придя в ярость, была готова убить своего обидчика, в глубине своего сердца я считала, что заслужила подобное обращение. Я была убеждена, что сама виновата в том, что со мной случилось. Я согласилась с врагом своей души, что представляю собой порочное создание и ничего, кроме боли, не заслуживаю. Позднее, уже на юге Франции, я невольно вновь оказалась в опасной ситуации. Выпив чуть более дозволенного и потеряв осторожность, мы с подругой приняли приглашение нескольких молодых людей подвезти нас до отеля. Именно в их обществе и происходила дегустация горячительных напитков в местном баре. Читая эти строки, вы, должно быть, качаете головой, ведь нетрудно догадаться, что за этим последовало. Я и сама качаю головой. Приняв их предложение, мы вместо отеля оказались в чьей-то квартире, где я была вновь изнасилована.

Случившееся повергло меня в шок. Я помню, как, отказываясь верить своим глазам, разглядывала на своем теле кровоподтеки, при этом меня охватывал вполне понятный ужас. Испытывая негодование по отношению к своим насильникам, в глубине души я терзалась чувством стыда и отвращения к самой себе. Мечтая быть сильной, отважной и добропорядочной женщиной, я не находила в себе ни силы, ни отваги, ни тем более добропорядочности. Я купила и стала носить приглянувшийся мне медальон, в центре которого была изображена пиктограмма, символизирующая женский пол: окружность с примыкающим к ней крестиком. В центре окружности красовался кулак. Я носила это «украшение» с гордостью феминистки, демонстрируя, как мне казалось, свою независимость, но при этом боялась лишний раз высунуть нос из отеля. Я боялась не только мужчин — я боялась своей красоты. Красота представляла опасность. Я была убеждена, что именно из-за нее я подверглась насилию, что именно она причинила мне невыносимую душевную боль, а вместе с ней принесла слишком многим женщинам хорошо знакомое чувство стыда.