Панайотис Неллас - Христианская антропология по св. Николаю Кавасиле

Что нужно человеку для того, чтобы, усваивая полученные в церковных таинствах рождение, движение и жизнь, обожить во Христе свои ум, сердце и волю, Кавасила показывает в двух последних Словах»О жизни во Христе».

Не вдаваясь в описания разных родов подвижничества как средства очищения и собрания ума воедино, он сосредоточивает свою мысль на том, что Христос есть сама Истина, и что согласно с естеством и потому необходимо для нас Им Единым занимать свой ум.

В частности, пишет он, размышление о делах божественного Промысла наполняет человека сознанием величия и красоты Христовых и не позволяет уму рассеиваться на зло. Ибо как сможет»взирать на лукавое»тот, кто познал»крайнюю»и»безмерную»любовь, которой Бог возлюбил нас до того, что»измыслил Свое истощание», чтобы воспринять боль нашего бытия,«сделаться способным терпеть жестокости и страдания»за отвергающего Его человека, взять на Себя наши грехи и смерть, соделав наш прах Своим и храмом, и Телом? [93] «Семь слов…», 6, 641 А. С. 121. Таинства не приводят к желаемому результату без содействия человека:«Говорят о двух действиях благодати в честных Дарах: во–первых, в освящении самих Даров, и во–вторых, в освящении нас благодатью через них. Первому действию благодати, коим действуются сами Таинства, не может воспрепятствовать никакое зло человеческое… Второе же требует человеческого усилия. Посему ему может воспрепятствовать наше нерадение. Ибо благодать освящает нас через Святые Тайны тогда, когда находит нас в устроении, расположенном к освящению; если же застает нас неготовыми, то не только пользы не приносит нам, но может произойти и немалый вред («Изъяснение…«34, 444 D-445 A). .

Такое размышление подводит нас ко второй стороне созерцания Божественной любви — к познанию достоинства человеческой природы: наши члены»суть члены Христовы, Главе же сих членов поклоняются херувимы; ноги сии, руки сии зависят от Его сердца» [94] Там же, 6, 644 — 645 A. С. 125. . Что»может быть священнее сего тела, с которым Христос соединен теснее всякого естественного соединения?… Не будем устремлять ног и простирать руки к чему‑либо худому, если будем иметь в душе действительный помысл о них,… что они священны… Ибо если храм, и сосуды, и иное что‑либо священное… всячески сохраняем неприкосновенным», то тем более не предадим в нечестие своего тела [95] Там же, 6, 652 A. С. 127. .

Такое отношение к жизни возможно выработать при постоянном памятований о божественном Домостроительстве и о том, что наше тело»подобно фиалу, носящему Кровь Христову». Здесь нет ни сентиментальной восторженности, ни метафоры. Под поэтичностью выражений и образов Кавасилы лежит твердое основание новой антропологии во Христе . Чтобы ярче высветить это основание, он в том же Слове объясняет, что»естество человеческое от начала составлено было для нового человека, и ум, и желание приготовлены были для него, и разум мы получили, чтобы познавать Христа, и желание, чтобы к Нему стремиться, память имеем, чтобы Его держать в ней, потому что и для творимых Он был первообразом» [96] Там же, 6, 648 B — 649 A. С. 127–128. . Вот в чем причина того, что»и естеством, и волею, и помыслами человек всегда стремится ко Христу не ради божества только, которое составляет конец всего, но и ради другой природы, и Он с одной стороны прибежище человеческих желаний, с другой наслаждение помыслов» [97] Там же, 6, 680 A. С. 154. . Уклонение любви или ума к тому, что вне Христа,«есть опущение долга и уклонение от вложенного в душу от начала», потому что Он по естеству»главный предмет»человеческих мыслей.

Мы уже говорили о том, что Кавасила не рассматривает различные ступени и формы духовной жизни. Его интересует онтологическая основа, общая всем этим формам. Поэтому он фазу дает онтологическую картину созерцания , которого исихасты достигают в конце долгого пути очищения и погружения ума в сердце. Такой ум способен видеть Бога и упокоеваться в Нем, потому что Он действительно стал»главным предметом его помыслов».

Однако Кавасила показывает и то, как на тех же онтологических принципах возможно постепенное очищение и обновление ума: через обращение мыслей ко Христу и ко всему, составляющему Его Тело и способствующему вхождению всякой твари в Тело Церкви. Такое делание способно усовершить ум всякого верного, погруженного в житейские заботы, и возвести каждого к полноте духовной жизни. Если такой взгляд на духовную жизнь был важен в четырнадцатом столетии, то не более ли сейчас, для наших современников?

Кавасила говорит о различии условий жизни и о соответственном различии добродетелей. Не может не различаться прохождение духовной жизни»у людей, управляющих общественными делами, и у занимающихся только своими собственными», у тех, кто»после купели ничего более не обещали Богу»и у произнесших обеты девства и нестяжания и ведущих»жизнь отшельническую». Однако есть то, что»составляет общий долг для всех имеющих имя от Христа». И это, в свете интересующей нас темы, есть возведение ума ко Христу, обретающее полноту в молитве.

Он поясняет, что для молитвы нет необходимости ни в чем внешнем.«И не приготовление к молитвам, не место, и не вопли нужны призывающим Его, ибо нет места, где не присутствовал и где не был бы с нами Тот, Который для низших Его ближе их собственного сердца» [98] Там же, 6, 681A B. С. 156. . Нет также нужды и в восхождении до высот святости:«ибо мы просим Бога не о том, чтобы Он увенчал,… но чтобы помиловал нас» [99] Там же, 6, 681 B. С. 156–157. . Таким образом, всем надлежит молиться, наипаче же грешным,«ибо Призываемый благ»и безблагодатным и злым. Молитва и таинства — общий всем путь, общее содержание всех без исключения форм духовной жизни.

Молитвой все движения ума — и с ними все то, к чему они направлены: люди, вещи, понятия, ситуации — возводятся ко Христу, и Христос побуждается пребыть с ними. Даже когда она не достигает созерцания, молитва возносит ум со всем его содержат ем к Богу, просвещает его и освещает все Нетварным светом, так что человек познает истину. Поэтому святоотеческая традиция видит в молитве источник истинного знания и в искусстве»умного делания» — собственно науку и философию.

Постоянное, непрестанное общение человеческого ума со Христом приводит к тому, что человек видит действительность так, как смотрит на нее Бог, мыслит в тонкой сонастроенности с умом Христовым.

Полнота такого общения составляет действительное преображение и обожение во Христе ума и дарует совершенное знание. Отец узнает в тварном уме ум Своего Сына, и мы умом Христовым восходим к познанию Отца. В этом, согласно св. Иоанну Богослову, и состоит вечная жизнь:« Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа »(Ин. 17, 3).