Сборник - О молитве Иисусовой

Первое, т. е. благодать Божия, созидает внутреннего человека, а последнее, т. е. наше делание, только охраняет здание благодати, при том при содействии той же благодати. От одного же нашего внешнего молитвенного делания — и простого и художественного — рождается и воспитывается евангельский фарисей, зараженный самомнением или, в меньшей мере, последует за ним духовное бесплодие в простых неразумных молитвенниках. «Господи, научи нас молиться» просили апостолы, или «Господи, просвети тьму мою» постоянно молился один из первых умных молитвенников, Св. Григорий Палама.

После обеда за чаем прочитали для проверки мой «молитвенный дневник» за три последних дня (с 24 по 27 августа). Мой сотрудник заметил по дневнику и по объяснению моему на его замечание, что неправильное у меня управление дыханием во время умной молитвы: я употреблял усиленные вдыхания, — где оно кончается — места сердечного и тем утруждал свою грудь, производя в ней волнение, т. е. тогда как в художественной молитве требуется тихое и плавное дыхание — «удерживать, по святоотеческому выражению, борзое дыхание и задерживать». С сим я согласился. Другое замечание сделано было на мое выражение (26 августа): «Само сердце видит Господа и себя и свое молитвенное призывание». — «Это у вас, Батюшка, заметил мой сотрудник, соединился ум с сердцем и из сердца видит, а вам кажется сердце видит, но не сердце, а ум видит». С ним я согласился до времени, когда убеждусь более от святоотеческих слов. Так же освободил мой сотрудник наперед от необходимости поклонов и призывания слов молитвенных с биением сердечным, особенно затрудняющим меня в числе приемов художественных, святыми отцами прямо не указанных приемов, как и всякой истинной молитвы, состоит в смиренном, внимательном и усердном призывании Господа умом в сердце.

28 августа

Сегодня на утрене, во время «художественной» молитвы, грудь уже не болела после того, как перестал делать частые вдыхания для определения «места» сердечного, а вместо того сдерживать немного вдыхание и выдыхание, чтобы дыхание, по святоотеческому учению не борзо было. От такого сдержанного дыхания в сердце и во всем теле чувствовался покой, что отражалось и на спокойствии духа и способствовало скорее ощутить «место сердечное» и творить там умную молитву. Так требуются нам вразумления и поправки друг от друга.

Исповедь в тот день прошла мирно, хотя и ожидал с некоторыми из братии неспокойных объяснений на исповеди и сам был озабочен до исповеди. Всякую заботу и в этом отношении надо возлагать на Господа и не приготовлять своих объяснений с неисправными исповедниками, по упованию: «В тот час (на исповеди) дается, еже подобает рещи». Проводив братию сел в притвор и продолжал свое обычное правило молитвенное. От утомления, вероятно, и рассеянности, предыдущей в обращении с исповедниками забылся на минуту или менее того. Но то диво, что после минутного незаметного тонкого забвения сном, пробуждался с более ясным зрением умом Господа в глубине сердечной, и молитва после краткой остановки сама продолжала твориться опять до тех пор, пока она постепенно незаметно останавливалась, и я снова затем пробуждался с нею. Так продолжалось в течение часа несколько раз.

После обеда послышался издалека голос идущего к нам поклонника, русского беженца из Югославии к нам на беседу. Как ни прятались мы, но вынуждены были принять его. Так как до вечерни и после нее пришлось с ним долго беседовать о разных скорбных обстоятельствах беженских и требовалось оказывать внимательное сочувствие скорбному, то я под влиянием сего чувства забыл о своем занятии умною молитвою, потерял и место сердечное, с большим вниманием приобретенное. И в тот вечер под праздник Усекновения главы Св. Предтечи Господня Иоанна и на другой день на утрени никак не мог собраться умом и обрести место сердечное, и только призывание на помощь, после молитвы Иисусовой Пресвятыя Богородицы и празднуемого Св. Предтечи несколько смягчило сердце и привело в чувство.

29 августа

На Литургии, слава Богу, причастился с чувством, но после Литургии в новой беседе с гостем снова рассеялся и утомился, но оставивши гостя до обеда не мог ни отдохнуть, ни направиться на молитву. Во время обеда продолжение той же беседы на три часа до провода гостя. Пришел после этого в свое тихое помещение, но не смог ни спать, ни молиться внимательно ибо потеряно место сердечное. Хотя совесть спокойна была за проведенное время в беседе. Пришлось сознаться в своей немощи. Вместе с участием и вниманием к ближнему, в то время надо хранить и свое состояние молитвенное. Но и сознавши эту немощь и напрягавшись не раз на умную внимательную молитву, не мог получить, пока не вспомнил так часто забываемое нами то необходимейшее для нас в трудах спасения евангельское предупреждение Христа Спасителя: «Яко без Мене не можете творити ничесоже». Вспомнив же и помолившись Господу в сердце о помощи, тотчас незаметно и получил ее: в сердце самом изреклась молитва: «Иисусе Сыне Божий помилуй» и обрелось таким образом без художественных приемов место сердечное. Теперь мне пришлось пользоваться ими для поддержания молитвы, начавшейся Божиею помощью.

Итак, благодарение Богу, помолился около часу и усталость от беседы долговременной пропала и забыл, о чем говорил с гостем, тогда как до сего, все что приходило на ум отвлекало его от молитвы. Сначала мы порадовались, когда на время уклонились от гостя, и он отошел в другое место. Мы же, узнав об этом, потом укорили себя в совести, что, охраняя свое безмолвие, пренебрегаем заповедью Евангельскою о страннолюбии и любви к ближнему. И вот Господь дал нам случай исполнить заповедь Христову и увидеть свою немощь и неспособность еще служить ближнему без ущерба своему духовному устроению. Что чему и когда предпочесть, да вразумит Господь на будущее в свое время в совести. Теоретически же это трудно обучить себя навсегда: чтобы заповеди о любви к ближнему и молитве для монаха были всегда равносильны. Одни от святых предпочитали иногда одно, а другие другое (Арсений и Моисей преподобные). В определении того, что чему предпочесть когда, много значит нравственное состояние, возраст духовного преуспеяния: любовь к ближним и молитва могут быть в равной степени усвоенными преуспевшими духовно. Немощным же иногда вполне должно оставить служение ближнему для преуспеяния в молитве, а иногда и восполнять недостаток ее служением ближнему, особенно, когда сам слабый молитвенник, не обходится, а пользуется помощью других. (Об этом подробно рассуждает преп. Исаак Сирин в главе об исповеди).

30 августа

После обеда читали о молитве Иисусовой из 1. «Странника» (изд. 3–е, 1884); 2. «Русского Инока»; 3. Добротолюбия; и 4. из писем Еп. Феофана по вопросу: кому можно и кому нельзя заниматься «художественной молитвой» по Добротолюбию.