Николай Сагарда - Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

В результате воздействия всех этих факторов получилась значительная романизация востока. В лучших греческих кругах стала прививаться мода на все римское; в большом числе появляются римские имена, у римских граждан — фамильные имена римских императоров, — отсюда ’Ιούλιοι, Φλάβιοι, Αίλιοι, Αύρήλιοι. Римское влияние было настолько сильно, что эллинистические романтики, как Аполлоний Тианский, передовой борец эллинизма против романизма, боялись уже варваризирования греков Римлянами [81] Ludiv. Hahn, Sprachennampf im römischen Reich, S. 682–683. . В какой мере романизация проявилась в Понте, сказать трудно. Однако можно быть уверенным, что в основанных во время римского владычества, начиная с Помпея, понтийских городах, римское влияние должно было отразиться в значительной степени. Это же подтверждает и факт из жизни св. Григория Чудотворца, который еще в Неокесарии изучал латинский язык и имел намерение отправиться в Рим или Вирит для изучения римского права.

Характер религиозных верований народов понтийских гор не может быть представлен во всех подробностях и в их историческом развитии. Несомненно, что были здесь местные божества, но несомненно также и то, что рано стали проникать и влияния посторонние — сначала персидское, затем греческое и римское; параллельно с ними религиозный культ осложнялся вследствие соприкосновения народов понтийской области с соседними народами Малой Азии. Таким образом, первоначальная религия постепенно подвергалась изменениям чрез введение различных элементов: пантеон понтийских народов носит чрезвычайно эклектический характер, который свидетельствует о смешении многих рас и многих верований. На основании имеющихся данных можно отметить только некоторые важнейшие черты, которые однако позволяют составить общее представление об основном содержании и особенностях религии понтийских народов.

Наиболее почитаемым божеством, имевшим самое сильное влияние на жизнь понтийских народов, была национальная богиня, местное имя которой было Ma, т. е., без сомнения, Мать. Её святилище, наиболее древнее и наиболее почитаемое, находилось в Каппадокийских Команах, в Каталонии. Но и Понтийские царство имело свои Команы, сделавшиеся не менее знаменитыми, чем и Каппадокийские. О почитании этой богини в тех и других Команах Страбон сообщает следующее: „В Антитавре есть глубокие и узкие долины, в которых помещаются Команы и храм Енио, который иначе называют Ma. Город значителен, и большая часть населения состоит из лиц, вдохновляемых божеством (Θεοφόρητοι) [82] Ludiv. Hahn, Sprachennampf im römischen Reich, S. 682–683. и храмовых служителей. Жители города — катаоны, по–видимому подчинены царю, но повинуются больше жрецу. Жрецу принадлежит храм и служители его, которых во время моего пребывания там было больше 6000 мужчин и женщин вместе. К храму прилегает большой кусок земли, доходами с которого пользуется жрец. Вообще после царя жрец — второе лицо в Каппадокии; даже большею частью цари и жрецы принадлежали к одному и тому же роду. Кажется, что здешний культ Артемиды Таврополы перенесен сюда Орестом и сестрою Ифигенией из Таврической Скифии; здесь же он положил и траурные волосы (κόμη), откуда и произошло название города“ [83] XII. 2. 3. . „Над Фанарией лежат Команы в Понте, одноименные с городом в Каппадокии, посвященные той же богине и оттуда же ведущие свое начало: они имеют почти тот же самый порядок священнодействий, ту же форму божественного энтузиазма, почитания жрецов, в особенности прежде при царях, когда дважды в год во время так называемого выхода богини жрец носил диадему и считался вторым по значению после царя“ [84] XII. 3. 31. . „К празднику выхода богини народ стекается в город со всех сторон из городов и деревень, мужчины и женщины, а некоторые другие приходят сюда по обету, чтобы принести жертву богине. К этому присоединяется множество женщин, торгующих телом, большая часть которых посвящена богине; жители города изнежены, и вся земля их под виноградниками. Город этот как бы небольшой Коринф, потому что, благодаря множеству гетер, которые были посвящены Афродите, туда бывал большой прилив иностранцев и участников в местных празднествах. Купцы и военные разорялись совершенно, так что и к ним применима поговорка: „не всякому мужчине плавание в Коринф на радость“. Таковы Команы“ [85] XII, 3. 36. . „В пределах священного места (в Понтийских Команах) есть жилище жреца и жрицы; в этом священном месте, помимо соблюдения других требований святости, решительнейшим образом воздерживаются от употребления свинины, что соблюдается, впрочем, и в целом городе, куда не впускаются свиньи“ [86] XII, 8. 9 . Анализ всех этих известий с точки зрения заключающихся в них данных для характеристики современных Страбону аграрных отношений в Каппадокии и Понте см. у prof. M. Rostowcew, Studien zur Geschichte des römischen Kolonates. Leipzig u. Berlin 1910, S. 269 ff. .

Богиня Ma — Μα, Άμμΐα Άμμάς — была местным малоазийским божеством, и ее почитание составляло основу религии первоначального и древнейшего населения Малой Азии. Это была богиня природы, и ее, по–видимому, необходимо отождествлять с богиней–Матерью, которая в разных малоазийских областях выступает под различными именами, но особенно известна в качестве знаменитой фригийской Кибелы. Сущность почитания этой богини, кажется, заключается в следующем: как богиня производительных сил природы, она почиталась шумными радостными празднествами. и проституция составляла богослужебный акт; но, с другой стороны, как богиня умирающей природы, она почиталась дикими скорбными празднествами, соединявшимися с самооскоплениями и кровавыми жертвами. Оба эти понимания существовали параллельно друг с другом, и, по–видимому, не вызывали нужды в их примирении [87] Ed. Meyer. Gesch. d. Königr. Pontos, S. 18. .

Относительно культа этой богини из приведенного сообщения Страбона можно извлечь следующие данные. В Команах Каппадокийских большая часть жителей, по национальности катаонов, были вдохновляемые божеством (θεοφόρητοι) и служители (ίερόδουλοι) богини, — ко времени Страбона таких служителей мужчин и женщин вместе — было больше 6000. Во главе храма и всех его служителей стоял жрец, который был вторым лицом после царя и обычно принадлежал к одному с ним роду. Храму принадлежало богатое поместье, доходами с которого пользовался жрец. Такой же храм богини Ma с таким же культом, почитанием жреца и с той же формой божественного энтузиазма был и в Команах Понтийских. Очень обширный храм был расположен на крутой горе, подножие которой омывал Ирис. Вокруг храма был расположен многолюдный город, окрестности которого были засажены виноградниками, а жители известны были своею изнеженностью. Вся страна зависела от великого жреца, который считался вторым лицом после царя. Дважды в год совершалось большое торжественное празднество в честь богини, так называемые „выходы богини“(αί έξοδοι λεγόμεναι τής θεου), и во время этих торжеств жрец являлся украшенным царской диадемой, без сомнения, в качестве наследника или потомка древних жрецов — царей. Город жил культом своей богини и, так сказать, дышал его атмосферой. Бесчисленное множество паломников — мужчин и женщин — стекалось в Команы со всех сторон — из городов и деревень, особенно на праздники, с торжественными дарами, — некоторые по обету. Присутствие множества посвященных богине женщин, торгующих телом, придавало культу богини Ma специфический характер. Это обстоятельство дает Страбону основание сравнивать Команы с Коринфом, куда, благодаря множеству гетер, посвященных Афродите, бывал большой прилив участников в местных празднествах, и где купцы и военные разорялись совершенно.