Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства[The Land of Canaan]

Несмотря на протесты большинства, новое религиозное течение начинало распространяться, им заинтересовались еврейские общины в городах, находившихся за пределами Иудеи. Так, до Иудеи дошли вести, что члены этой секты появились среди евреев Дамаска. Примерно в 35 г. Саул получил разрешение отправиться в Дамаск (около 130 миль на север от Иерусалима), чтобы подавить это движение.

В своих посланиях, написанных после этих событий, он рассказывает, что ему явился Иисус и после его явления он ослеп на три дня. В итоге Саул перешел в новую веру, став таким же фанатичным ее приверженцем, каким был прежде противником. Из-за этого перехода оп, разумеется, потерял популярность среди тех евреев, которые раньше его поддерживали, и вынужден был уйти в родной Тарсис.

А секта продолжала расти. В нее вступали евреи, жившие во всех городах восточной части Римской империи, где были еврейские общины. В ней наверняка оказались те, кто приходил в Иерусалимский храм на обряд жертвоприношения и, возвращаясь домой, приносил весть о случившемся пришествии Мессии и о том, что вскоре он придет снова. В Антиохии членов новой секты называли поэтому мессианцами, по поскольку город был грекоязычным, то использовался греческий эквивалент этого слова, и их называли христианами.

Обстановка в Иудее накалилась до предела, и Понтий Пилат не пытался ее разрядить, Его покровитель Сежан потерял расположение Тиберия, и в 31 г. его казнили. После этого Пилату пришлось вести себя осторожнее, но все равно его наместничество было явно неудачным, и в 36 г. его освободили от этой должности. Два следующих прокуратора тоже не продержались больше нескольких месяцев.

В 37 г. умер император Тиберий, и троп унаследовал его внучатый племянник Гай, более известный но прозвищу Калигула, или Сапожок. Евреи могли только радоваться, все знали, что одним из закадычных друзей Калигулы был Ирод Агриппа, внук Ирода Великого по линии его жены Мариам из рода Маккавеев. Ирод Агриппа являлся прапраправнуком Александра Янная, и он, возможно, мог убедить Рим быть снисходительнее к Иудее.

Действительно, если Ирод Агриппа помнил о своем иудейском происхождении, то он, казалось, вполне мог помочь Иудее с такими-то связями. Когда он был мальчиком, Антония, невестка императора Тиберия, стала ему почти приемной матерью. Позднее он подружился с Калигулой, да так крепко, что неосторожно намекал, что старому Тиберию нора отправиться на тот свет и освободить место для Калигулы. Тиберий узнал об этом, и Ирод Агриппа очутился в тюрьме. Однако через шесть месяцев Тиберий все-таки скончался и Калигула сразу же освободил своего друга.

Он сделал Ирода Агриппу царем государства, расположенного восточнее Галилейского моря, где до того правил его дядя Филипп Тетрарх, умерший в 34 г. Ирод Антипа, правивший в Галилее, был недоволен, что его племянник получил царский титул, тогда как он оставался просто тетрархом. Он возражал и, возможно, обоснованно. Однако Калигула не видел необходимости в абстрактной справедливости, когда единственной его целью было наградить друга. Он лишил Ирода Антипу его должности и присоединил Галилею к царству Ирода Агриппы. Вскоре после высылки Антипа умер.

Покровительство Калигулы Ироду Агриппе не означало, однако, что евреи продолжали радоваться послаблению, наступившему после удаления Пилата и смерти Тиберия. На самом деле возникла новая опасность. Калигула был взбалмошным молодым человеком, его ничего не интересовало, кроме роскоши для себя и угодливости от других. После семи месяцев пребывания на императорском троне (довольно удачного) он серьезно заболел, и эта болезнь привела его к помешательству, сделав его поведение абсолютно непредсказуемым.

Например, он постановил, чтобы ему молились как богу, и для этого следовало поместить его изображения в различные храмы. Во времена Римской империи это было не столь ужасно, как показалось бы сейчас.

В результате в одной из областей империи начались беспорядки. Для евреев любое поклонение императору, пусть видимое, и помещение его изображения в храм были неприемлемы. Это означало возвращение к страшным временам Антиоха IV, правившего два столетия назад. Но Калигула настаивал. Иудея была самой беспокойной провинцией в империи, и из всех населявших империю народов евреи казались наименее ассимилируемыми. Он, видимо, решил, что пришло время преподать им урок.

В Александрии, где община евреев была наиболее многочисленной (за пределами самой Иудеи) и наиболее влиятельной, они постоянно не ладили с греческим населением и римскими властями. Евреи отказывались не только участвовать в официальных религиозных богослужениях империи, но и служить в армии, где от них потребовали бы исполнения неприемлемых для них религиозных ритуалов. В 38 г. в Александрии произошли антиеврейские выступления, и в синагогах насильно установили изображения императора. Калигула не видел причины, ничему нельзя было сделать то же самое в Иерусалимском храме.

Эти чрезвычайные события привели к кратковременному выдвижению величайшего из всех александрийских евреев человека по имени Филон. Родившийся в 30 г. до н. э., он стал первым еврейским философом в греческом понимании этого слова, первым, кто попытался изложить суть иудаизма языком греческой философской мысли. Он был приверженцем академической школы, корнями уходившей к великому греческому философу IV в. до н. э. Платону. Филон пытался, так сказать, соединить Моисея с Платоном. Это станет целью христианства в последующие два столетия, и Филона иногда называют первым теологом.

В 40 г., когда Филон был уже стариком и доживал последний год своей жизни, он предпринял миссию в Рим, где, видимо, обратился к Калигуле с просьбой отменить эдикт, дискредитировавший храмы. То был единственный эпизод его жизни, о котором имеются точные сведения, и Филон потерпел неудачу. Возвратившись ни с чем, он вскоре после этого скончался.

Ирод Агриппа оказался более удачливым и оправдал надежды, которые на него возлагали. Ходатайствуя перед своим добрым другом императором, он подчеркнул, что любая попытка осквернить храм обязательно приведет к еврейскому бунту, евреям-фанатикам смерть не страшна и они будут сражаться до конца; на это не стоит тратить деньги и жизни римлян. Калигула с неохотой отменил эдикт.

Учитывая тяжелый нрав Калигулы, такой поступок, разумеется, не принес особого облегчением. Взбалмошный император мог изменить свое решение в любой момент и снова отдать приказ поместить свое изображение в храм. Но в 41 г. Калигула пал жертвой политического убийства, и опасность миновала.