Неизвестный автор - Христианские притчи

- Этою ночью, - сказал старец, - ступай на кладбище и до утра восхваляй погребённых там покойников, а потом приди и скажи мне, как они примут твои хвалы.

На другой день монах возвращается с кладбища:

- Исполнил я твоё приказание, отче! Всю ночь громким голосом восхвалял я этих покойников, величал их святыми, преблаженными отцами, великими праведниками и угодниками Божиими, светильниками вселенной, кладезями премудрости, солью земли; приписал им все добродетели, о каких только читал в священном писании и в эллинских книгах.

- Ну, что же? Как выразили они тебе своё удовольствие?

- Никак, отче: всё время хранили молчание, ни единого слова я от них не услыхал.

- Это весьма удивительно, - сказал старец, - но вот что ты сделай: этою ночью ступай туда опять и ругай их до утра, как только можешь сильнее: тут уж они наверно заговорят.

На следующий день монах опять возвратился с отчётом:

- Всячески поносил я их и позорил, называл псами нечистыми, сосудами дьявольскими, богоотступниками; приравнивал их ко всем злодеям из Ветхого и Нового завета от Каина-братоубийцы до Иуды-предателя, от Гивеонитов неистовых и до Анании и Сапфиры богообманщиков, укорял их во всех ересях от Симоновой и Валентиновой до новоявленной монофелитской.

- Ну что же? Как же ты спасся от их гнева?

- Никак, отче! Они всё время безмолвствовали. Я даже ухо прикладывал к могилам, но никто и не пошевельнулся.

- Вот видишь, - сказал старец, - ты поднялся на первую ступень ангельского жития, которая есть послушание; вершины же этого жития на земле достигнешь лишь тогда, когда будешь так же равнодушен и к похвалам, и к обидам, как эти мертвецы.

Говорили об авве Агафоне, что все действия его истекли из духовного рассуждения. Так поступал он в отношении к рукоделию своему и в отношении к одежде своей. Не носил он одеяния, которое можно было бы назвать ни излишне хорошим, ни излишне худым. Для продажи рукоделия он ходил сам в город и с сохранением внутреннего безмолвия продавал рукоделие желавшим купить его. Цена решету была сто медниц, цена корзине - двести пятьдесят медниц. Покупателям он сказывал цену; деньги, которые они подавали ему, принимал молча, никогда не пересчитывая их.

Он говорил:

- Что полезного для меня в том, если буду препираться с ними и дам им повод к употреблению божбы, даже если бы при этом я получил излишние деньги и роздал их братии? Бог не хочет от меня такой милостыни; ему не благоугодно, чтоб примешивался грех в дело любви.

На это братия сказала:

- А откуда будет покупаться хлеб для келии?

Он отвечал:

- Какой хлеб для инока, безмолвствующего в келии.

В некоем городе царь построил странное здание и объявил подданным: "Кто войдет внутрь, может взять столько золота, сколько унесёт". Горожане бросились к постройке, но прочитали надпись: "Вход только для немых".

Нашли немого человека и отправили его внутрь с наказом принести побольше золота. Немой вошёл, но вскоре вышел, попросил бумагу, перо и написал: "На второй двери надпись: "Вход только для глухих".

Горожане отыскали глухонемого человека, объяснили ему свою просьбу и отправили в здание. Он скоро вышел и написал следующее: "На последней двери надпись: "Вход только для слепых".

С большим трудом нашли немого, глухого и слепого человека, но объяснить ему, что нужно сделать, никто не мог. Потом догадались - вырезали свою просьбу на деревянной доске. Слепоглухонемой понял, о чём его просят, и принёс горожанам золото.

"Никто не ищи своего, но каждый [пользы] другого." (1Кор. 10:24)

Однажды Христос и апостол Пётр пришли поздно вечером в деревню. Господь хотел искать ночлега в бедной избушке, но св. Пётр настаивал, что они могут пойти в один из богатых домов, где во всём достаток. Господь не удерживал его; позволил ему идти, а сам присел подле бедной избушки. Пётр отправился в самый что ни есть богатый дом. "Здесь во всём изобилие, здесь дадут нам добрый ужин и хороший ночлег!" - думал он; но ошибся. Грубо отказала ему хозяйка:

- Нет у меня для бродяг ни ужина, ни ночлега!

Рассердился Пётр, однако не потерял надежды и пошёл в другой дом. И здесь, и в третьем доме получил он точно такой же отказ. С досадою вернулся он наконец к Спасителю.

- Пойдём, поищем в этой избушке, - сказал Господь, и оба вошли в хижину.

Они застали хозяйку с детьми за столом. Повсюду заметна была нищета. "Ну, хорошо мы будем приняты, - подумал Пётр, - у бабы у самой нет ничего!" Но он ошибся. Когда Господь попросил ужина и ночлега, хозяйка-вдова отвечала:

- Если вы не побрезгаете тем, что есть у меня, я очень рада вас угостить.

Господь был всем доволен. Вдова тотчас встала и вышла; немного погодя воротилась и принесла чашку супа. Она извинялась, что суп не довольно жирен; она охотно бы приготовила его жирнее, да масла нет.

- Пётр, - сказал Спаситель, - считай глазки, что в супе плавают!

Апостол сосчитал глазки; их было более шестидесяти, и то, считая не пристально. Когда они поели и стали сбираться на чердак, где приготовила вдова им постели, Спаситель отсчитал столько же золотых монет, сколько плавало в супе глазков, и подарил их вдове. Бедная женщина не знала, что делать от радости.

Рано утром пошла она в соседний богатый дом за молоком, чтобы приготовить странникам хороший завтрак, и рассказала тамошней хозяйке, как щедро наградили её странники за плохой суп: они дали столько же золотых монет, сколько плавало в супе глазков. Богатая крестьянка была жадна на деньги. Она сказала вдове, чтобы та ничего не варила для странников, что она сама желает их пригласить, что у неё всего много, и суп может быть приготовлен лучше. Когда передала о том вдова св. Петру и Спасителю, Господь сказал:

- Пойдём, Пётр!

Они пошли в дом той крестьянки, сопровождаемые благословениями вдовы. Богатая крестьянка приготовила им жирный-жирный суп. "Если они так щедро заплатили за худой суп, - думала она, - то как же заплатят за хороший!"

- Пётр, - сказал Господь, - считай глазки, что в супе плавают.

- О Господи! - воскликнул Пётр, которому суп показался очень вкусным, - суп так хорош, что весь жир на нём слился в один глаз. Хозяйка заслуживает, чтоб ты вознаградил её вдвое больше.

Уходя, Господь подарил крестьянке только один золотой. Она была недовольна этим, однако Господь не дал ей ничего более: "Сколько глазков, столько и золотых!"

Дорогою осуждал Пётр Господа, но Господь сказал:

- Пётр, не в величине достоинство дара, а в той внутренней цели, с какою он даётся. Истинно говорю тебе, что худой суп бедной вдовы в шестьдесят раз более стоит, чем вкусный суп богатой крестьянки.

Однажды в храм во время службы зашёл молодой мужчина крупного телосложения, по лицу которого были видны недобрые намерения. Он прошёл вперёд всех, сел на скамейку и, развалившись, стал лузгать семечки и громко ругаться. Шла проповедь, за кафедрой стоял священник. Парень перебивал его, глумился над словами, кидал в него шелуху от семечек. Потом громко смеялся над хором, когда запели псалмы. Никто ему ничего не говорил. Служба шла своим чередом. А когда служба закончилась, к нему подошла старушка с веником и сказала: