Вальмики - Рамаяна

Сонмы мудрецов стали прославлять Васиштху, лучшего среди молящихся:

— Могущество твое беспредельно, о брахман. Обуздай гнев своей духовной силой; ты превзошел Вишвамитру, о лучший среди аскетов, освободи же миры от страха!

Слова эти успокоили Васиштху, великого своими епитимьями, и Вишвамитра, стеная, сказал:

— Будь проклята сила воина! Истинное могущество — духовное. Одним посохом Брахмы в руке ты уничтожил все мое оружие! С этого дня я, подчинив себе чувства и сердце, посвящаю себя великой епитимье, дабы обрести брахманическое могущество.

Призвав все свое смирение, с тяжелым сердцем, пребывая во вражде с великодушным Васиштхой, Вишвамитра стонал снова и снова. О Рама, вместе со своей царицей он отправился на юг, чтобы предаться суровой епитимье. Питаясь только фруктами и кореньями, он обуздал чувства и посвятил себя жестокой аскезе. Спустя время у него родились четыре доблестных сына — Хавишпана, Мадхушпана, Махаратха Дридханетра и Маратха. По истечении тысячи лет Брахма, праотец Мира, предстал перед Вишвамитрой и обратился к нему, обители аскетизма:

— О сын Каушики, миры Раджариши покорены силой твоих аскез; за твою епитимью мы провозглашаем тебя Раджариши!»

Сказав это, верховный и знаменитый Господь трех миров в сопровождении богов вернулся в свою обитель Брахмалоку.

Слова Брахмы заставили Вишвамитру в смущении склонить голову, он заплакал в негодовании от острого чувства боли. «Совершив величайшую из аскез, я стал лишь могущественным мудрецом среди богов и сонмов риши. Не этого я хотел достичь своей аскезой». С этими мыслями Вишвамитра приступил к новым аскезам, о Какутстха, он был добродетельной и возвышенной душой.

В это время Тришанку, потомок рода Икшваку, затеял жертвоприношение, о Рагхава, чтобы вознестись на небеса, не оставляя смертного тела. Васиштха, собрав святых мудрецов, сообщил им о намерениях царя, но, подумав обо всем, Махатма Васиштха сказал:

— О царь, это невозможно!

Это заставило царя Тришанку, жаждущего добиться своей цели, отправиться на юг и искать там сынов Васиштхи, которые совершали продолжительные аскезы. Царь увидел их, занятых суровыми аскезами и подобных сотне солнц несравненной славы. Приблизившись к великодушным потомкам своего гуру, он выразил почтение и со сложенными ладонями обратился к тем аскетам возвышенной души:

— О защитники тех, кто ищет у вас прибежища! Я пришел к вам за помощью. Пусть процветание сопутствует вам! Отвергнутый вашим великодушным отцом, я молю вас помочь мне провести желанное жертвоприношение. Своим почитанием я жажду снискать благосклонности сыновей моего гуру. Снова и снова я припадаю к вашим стопам, моля вас, брахманов, утвердившихся в аскезах, провести жертвоприношение, которое позволит мне вознестись на небеса, не меняя тела. Но лишенный поддержки святого Васиштхи, я не имею иной надежды, как достичь этой цели благодаря вам, сыновьям моего гуру. Потомки Икшваку всегда видят в своих духовных учителях верховных спасителей. Поскольку Васиштха отказал мне, станьте моими наставниками!

О Рама, услышав слова царя, сто сыновей Васиштхи преисполнились гнева и ответили:

— Тебя отверг истинный учитель, почему же ты, не считаясь с корнем, прибегаешь к ветвям? Ты сам сказал: «Все потомки Икшваку ищут поддержку у своих духовных учителей». Ты не должен пренебрегать словами такого праведного мудреца. Благословенный изрек: «Этого не может быть!», — поэтому мы никоим образом не можем помочь тебе в твоем жертвоприношении. О невежественный монарх, возвращайся в свою столицу! Знаменитый Васиштха в силах совершить жертвоприношения всех трех миров! О царь, разве можем мы обратить слова нашего великого отца в пустой звук?

Выслушав эти слова негодования, Тришанку сказал:

— Независимо от моего знаменитого гуру или его сыновей, я буду искать того, кто поможет мне! Потому прощайте, о аскеты!

И тогда сыновья великого риши в гневе прокляли мятежного царя:

— Ты станешь низкорожденным! — и удалились в свои хижины. Прошла ночь, и царь превратился в низкорожденное существо с темной кожей, тело его истощилось, волосы слиплись, он весь был покрыт пеплом, облачен в одежды трупа, преданного сожжению, и украшения из железа. Увидев, что царь превратился в чандала, сопровождавшие его слуги и горожане отвернулись. Брошенный всеми монарх, великая душа, отправился искать Вишвамитру, славного своими аскезами, о Какутстха, и шел день и ночь, преисполненный печали. Мудрец, увидев монарха, лишившегося своего царства и приговоренного пребывать в облике низкорожденного, почувствовал сострадание.

— О могущественный царь, — сказал Вишвамитра, — счастья и процветания тебе! Зачем ты пришел сюда? Я знаю, что ты — правитель Айодхьи, который силою проклятия пал так низко!

Царь Тришанку, опустившийся до положения чандалы, ответил мудрому аскету:

— Мой гуру и его сыновья отвергли мою просьбу, поэтому я не могу достичь своей цели и вернуть то, чего лишился. Я хочу вознестись в рай, не меняя тела, о благожелательный мудрец, и совершил сотни жертвоприношений, но не обрел желанного плода. Я никогда не произносил лжи и не поступал лживо даже в самых мучительных обстоятельствах, я встречал их как воин! Я провел все возможные церемонии и правил подданными по закону справедливости. Духовные учителя были довольны мной. Утвердившись в исполнении возложенных обязанностей, я пожелал провести жертвоприношение, но мой гуру не дал на то согласия, о тур среди аскетов. В моем представлении судьба всемогуща, и все деяния человека тщетны; судьба неумолима, это высший закон! О божественный мудрец, пожалей того, кто оказался в таком горе, кого судьба лишила всех заслуг. Будь благословлен! Кроме тебя мне некому помочь! Своей духовной силой отведи от меня этот злой рок!

Выслушав падшего государя, сын Каушики проникся жалостью к нему и ответил в утешение:

— Дорогой сын Икшваку, приветствую тебя, я готов оказать тебе защиту, не бойся, о тур среди царей! Я призову всех великих реши благоприятной судьбы, чтобы они помогли тебе, и ты проведешь жертвоприношение мирно. Уходя в рай, ты сохранишь облик, навязанный тебе проклятием гуру. Считай, что ты уже достиг желанной цели, о лучший среди царей! Ты принял у меня прибежище, и уже потому достоин небес!

С этими словами знаменитый аскет призвал своего сына, необычайно добродетельного и обладавшего великим разумом, чтобы приготовить все необходимое для жертвоприношения, и, собрав всех учеников, сказал: