Максим Исповедник - Творения

Двумя реперными точками на жизненном пути св. Максима до вступления в спор с моноэнергизмом являются его пребывание, соответственно, в монастыре св. Георгия в Кизике (совр. Эрдек, Турция), и затем в Северной Африке [2396]. О последнем известно определенно лишь то, что св. Максим находился в Карфагене на Пятидесятницу 632 г., и что он пробыл в Африке достаточно, чтобы успеть завязать там близкие отношения со св. Софронием (будущим патриархом Иерусалимским) до его отбытия в Александрию в 633 г.; о первом же — что оно было прервано, скорее всего, нашествием персов и авар, осадивших в 626 г. Константинополь [2397].

По мнению Шервуда, вероятно именно в Кизике были написаны св. Максимом: 1) шедевры «практической философии»: Слово о подвижнической жизни и четыре сотницы О любви ; 2) его первый опыт экзегезы: Толкование на 59 псалом ; 3) так называемые Вопросы и недоумения ( QD ) — первый опыт в жанре ответов на вопросы, возникающие в связи с «трудными местами» из (пока еще вперемешку) Писания, свв. отцов [2398], обрядовой практики, «естественной» философии.

В африканский период этот жанр даст два предметно определенных «побега»: работу, посвященную трудным местам, взятым только из Св. Писания, — Вопросоответы к Фалассию , и другую, написанную прежде [2399], к Иоанну, архиепископу Кизика (в беседах с ним, еще будучи там, св. Максим продумывал ее содержание [2400]) — О различных трудностях Богослова [Григория]' [2401].

Вторая по счету (или, по нумерации, предложенной Шервудом и принятой большинством исследователей [2402], седьмая [2403]) глава этой работы предлагается вниманию читателя в этой части настоящего тома. Она представляет интерес по меньшей мере в четырех отношениях: 1) в качестве развернутого толкования одного высказывания св. Григория Богослова (из его Слова 14) она принадлежит традиции комментирования последнего [2404], вклад в которую св. Максима едва ли не наиболее оригинален (так, комментатор IX в. Никита Ираклий- ский в своем толковании того же места лишь компилирует резюме 7–й главы Максимовых Трудностей с общими местами византийской антропологии [2405]); 2) как полемически заостренная против толкования того же места оригенистами эта глава дает дополнительное представление об их позиции [2406]и об идейном противостоянии ей в церковной среде VII в. [2407]; 3) в истории формирования византийского вероучения она важна как звено в приуготовлении венчающего эту историю «паламизма»; 4) в качестве самостоятельного трактата она может служить герменевтическим ключом к богословско — философской системе св. Максима.

В этом последнем качестве она может быть использована [2408]потому, что в ней впервые сведены вместе и увязаны в синтетическое целое едва ли не все основные темы, которые св. Максим будет разрабыта- вать до начала христологической полемики. В отличие от его учения о волях и энергиях Христа, эти темы не потеряют остроты, даже когда утратит актуальность давшая повод для их разработки полемика с оригенизмом (хотя значимость их в новых контекстах может быть не соразмерна весу, который придает этим же темам св. Максим [2409]).

Об особом значении 7–й главы Трудностей говорит и то, что magnum opus Шервуда [2410], во многом сформироваваший наше сегодняшнее понимание основных контуров Максимова синтеза, по существу посвящен именно ей [2411].

Первое типографское издание части Трудностей , содержащей 7–ю главу, осуществил в 1681 г. в Оксфорде по единственной имевшейся в его распоряжении рукописи англиканский священник Томас Гэйл [2412]. Издание вскоре попало в папский список запрещенных, т. к. основная часть тома (лишь приложением к которой были главы Трудностей св. Максима) содержала трактат Эриугены Periphyseon [2413].

Целиком Трудности к Иоанну , тоже по единственной рукописи (но иной, чем Гэйл [2414]), впервые опубликовал в 1857 г. в Галле школьный учитель (Oberlehrer an der lateinischen Hauptschule) Франц Олер [2415], занимавшийся, по его признанию, подготовкой этого издания для того, чтобы доставить «утешение» собственной душе в «десятилетие гражданских бурь», исполнивших «Отечество и близлежащие края… безумием и яростью* [2416]. Эта мотивировка объясняет, почему Олер мог не счесть нужным сверить чтение рекомендованной ему рукописи с другими, доступными ему. Некоторые расхождения своего текста с изданием Гэйла он тем не менее отметил [2417]; из этого же издания он взял опубликованный там перевод Эриугены, оставшуюся же (большую) часть Трудностей к Иоанну (начиная с PG 91 1118) перевел на латынь сам [2418].

Репринт издания Олера вышел в 1863 г. в 91–м томе Патрологии Ж. — П. Миня («улучшенное» греческое переиздание его (1978) [2419]нам было доступно только в весьма ненадежной электроннной версии [2420]). Критическое издание готовил (по сведениям на 2003 г. [2421]) перешагнувший ныне восьмидесятилетний рубеж Карл Лага. Предварительный перечень сохранившихся списков, содержащих (целиком или частично) Трудности к Иоанну и/или Фоме , приводит Шервуд, отмечая, что самые ранние из них сделаны позже по меньшей мере на столетие, чем перевод Эриугены (IX в.) [2422], который тем самым приобретает особое значение и как текстологический источник [2423].

Кроме него нам были доступны французский перевод Эммануэля Понсойе [2424], снабженный обширными схолиями о. Думитру Стани- лоаэ [2425], английский (носящий отчасти характер пересказа) — Роберта Уилькена (Wilken) [2426], и, наиболее адекватный, русский [2427]— архим. Нектария (Яшунского) [2428]. Последний мы первоначально намеревались воспроизвести в настоящем томе, лишь дополнив, с любезного разре шения переводчика, его подстрочные примечания своими схолиями. Однако в процессе работы мы поддались искушению внести в перевод существенные изменения, тем самым переложив всю ответственность за его возможные недостатки на себя [2429].

Ссылки на наши схолии, помещенные после перевода, даны в нем в фигурных скобках: {}; в квадратные скобки заключены наши интерпретирующие вставки, не имеющие дословного соответствия в подлиннике; в круглых скобках (кроме случаев их обычного использования в качестве знаков препинания) может быть либо слово, уточняющее смысл рядом стоящего [2430], либо выражение, стоящее в соответствующем месте подлинника [2431].

Вслед за архим. Нектарием мы (в переводе, но не в схолиях) приводим цитаты из Писания на церковно — славянском и выделяем: их — курсивом, остальные — жирным шрифтом. Кроме того, курсивом (ив переводе, и в схолиях) мы выделяем смысловые и фонетические ударения, а также (в схолиях) названия литературных произведений. Все цитаты, кроме библейских, переводчик которых не указан, переведены нами.

Греческий текст 7–й главы Трудностей мы приводим по изданию Миня, но с учетом разночтений, выявленных Шервудом [2432]; все они указаны в аппарате, а за счет некоторых из них мы взяли на себя смелость исправить текст (что отражено и в нашем переводе). За небольшими исключениями мы, как и архим. Нектарий, следуем разбиению на абзацы, предложенному в новом греческом издании [2433].