Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

Множество других подвижников всю жизнь свою проводили в изумительных подвигах поста. А когда принимали пищу, то надобно еще сказать, что это была за пища. Это были смоквы и финики, разные огородные овощи, самым простым образом приготовленные, без всяких приправ, разве только с солью, очень редко — с маслом… Вкушали они вареные зерна пшеницы, ячменя и чечевицы, что у них называлось сочивом. Те, которые жили в монастырях или близ оных, питались, конечно,

{93}

и хлебом, преимущественно сухарями, которыми запасались на несколько дней, месяцев и даже лет; но многие и хлеба не вкушали.

Преподобный Марк Фраческий, 95 лет не видевший лица человеческого, открывался посетившему его Серапиону, что голод принуждал его иногда наполнять чрево землею и пить морскую воду. Пустынники, обыкновенно, питались дикими растениями, корнями разных трав, мхом, дубовой корой. Они смотрели на пищу как на лекарство… Многие из наших киево-печерских затворников питались, обыкновенно, одною просфорою… Святые постники целые ночи выстаивали на молитве с земными поклонами, весь день проходил у них в тяжелой работе, они переносили и нестерпимый летний зной, и зимнюю стужу, спали час-два в сутки на голой земле, а иные и вовсе не ложились, а только дремали, сидя или стоя».

Какое же влияние могло оказать столь беспощадное воздержание на здоровье этих людей? Не пагубно ли подобное отношение к своему организму? Ответом служат данные о продолжительности жизни святых: «Симеон столпник стоял на столпе 80 лет, а всего жил 103 года; Кириак отшельник жил 109 лет; Алипий Столпник — 118; Иоанн Молчальник — 104; Антоний и Феодосий Великие — по 105; Павел Фивейский — 113; Павел Комельский — 112; Анин — 110; Макарий Александрийский — 100. Марк Фраческий только в пустыне провел 95 лет, не считая того, сколько жил в миру. И другие многие жили по 100 лет, а до 90 — большая часть» {18} .

Заблуждения, связанные с чрезмерной заботой о телесном здравии, вынужден был в свое время разъяснять прп. Паисий Молдавский (Величковский). В письме к собратьям он истолковывает мотивы воздержания от мясной пищи: «После потопа Господь по слабости человеческой допустил ядение мяса, но порядок монашеской жизни соответствует жизни в раю, где не было ядения мяса. И хотя в начале монашеской жизни бывали по местам отступления от этого порядка, особенно в больших городах, но святой Савва Освященный утвердил неядение мяса. И таков стал общий порядок во всех странах. Поэтому нельзя ссылаться на то, что неядение мяса есть только местный обычай. И это не может быть предоставлено произволу каждого. И несправедливо, что воздержание от мяса вредит здоровью» {19} .

Отцу Иоанну Кронштадтскому тоже приходилось увещевать не в меру озабоченных нуждами плоти: «Удивительная вещь: сколько мы ни хлопочем о своем здоровье, как ни бережем себя, каких самых здоровых и приятных кушаньев ни едим, каких здоровых напитков ни пьем, сколько ни отгуливаемся на свежем воздухе, а все в конце концов выходит то, что подвергаемся болезням и тлению. Святые же, презиравшие

{94}

плоть, умерщвлявшие ее беспрестанным воздержанием и постом, лежанием на голой земле, бдением, трудами, молитвою непрестанною, обессмертили и душу, и плоть свою; наши тела, много питаемые и сластопитаемые, издают смрад по смерти, а иногда и при жизни, а их тела благоухают и цветут, как при жизни, так и по смерти. Удивительное дело: мы, созидая, разрушаем свое тело, а они, разрушая, созидали… Братья мои! Поймите задачу, цель своей жизни. Мы должны умерщвлять многострастное тело, или страсти плотские, чрез воздержание, труд, молитву» {20} .

А в дневнике своем отец Иоанн записывал: «Чем более держишь себя в постели поутру или днем, тем более хладеет сердце к Богу и молитве, к духовной жизни; то же бывает, когда человек кушает и пьет с наслаждением более надлежащего. Плоть всегда нужно держать в узде, в повиновении духу… Как легко бывает на душе, когда желудок пуст» {21} .

Подлинное воздержание подвижника не ограничивается лишениями в пище и сне. «Воздержание есть принадлежность всех добродетелей; почему подвизающийся должен от всего воздерживаться (1 Кор. 9:25)», — свидетельствует Блаженный Диадох.

В наставлениях преподобного старца Парфения Киевского [14]читаем: «Царствие Божие нудится , и нуждницы восхищают его. Это насилие не ограничивается одним воздержанием от страстей и пищи, но простирается йа все внутрейнйеи вйешние действия и движения наши. Делай все вопреки хотению плоти: хочется лечь покойнее — принудь себя на противное; хочется облокотиться сидя — воздержись; и так во всем… Для приятия Святого Духа необходимо изнурить плоть; даждь плоть и приими Дух». Но при этом «не изыскивай особенных путей; не налагай на себя особенных подвигов; а как придется, как пошлет Господь силу, так только непрестанно и нещадно нудь себя на все благое» {22} .

Епископ Петр (Екатериновский) для охранения внешних чувств, без чего невозможно провождать жизнь духовную, повелевает «не рассеивать взоров по сторонам, без нужды не смотреть ни на какие предметы,

{95}

особенно на соблазнительные, ходить с потупленным взором; на предметы, представляющиеся неизбежно, смотреть без страсти, без помысла, видя не видеть и как можно скорее пресекать… Это и значит: Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его (Мф. 5:29), то есть прерви опасное видение». С необходимостью потребно и слух хранить, и прочие чувства: «Худая речь, хотя не тотчас возбуждает страсть в сердце, однако же оставляет в душе семена, которые, долго оставаясь, со временем возрастут и принесут горькие плоды. Также надобно опасаться и гармонических звуков, изнеживающих душу и увлекающих от пустой забавы слуха к греховным удовольствиям сердца или раздражающих чувства и возбуждающих страсти… Надобно внушать такую предосторожность, чтобы и собственного тела не осязали с небрежностью». А неудовлетворенность простотой пищи не только тем опасна, что «легко порабощает чревоугодию», но тем, что лакомство неизбежно «притупляет остроту ума в разумении небесных предметов, подавляет расположение к молитве, изнеживает, расслабляет тело, обыкновенно располагает его к бездеятельности, к чувственному увеселению и разжигает похоть».

Более того, продолжает владыка Петр, «воздержание должно простираться на самый дух — на отсечение желания даже духовных утешений, сердечных услаждений, которые строгие подвижники называют духовным прелюбодейством, когда кто слишком жаждет их, из-за них только хочет заниматься делами благочестия, служить Богу, а не для угождения Ему» {23} .

«Должно наблюдать за зрением и всегда смотреть вниз для охранения себя от развлечения и от сетей врага» {24} , — советует свт. Игнатий, и назидаете «Проводящему внимательную жизнь не должно смотреть ни на что пристально, и не слушать ничего с особенным тщанием, но видеть как бы не видя, и слышать мимоходно, чтобы память и сила внимания были всегда свободными, чуждыми впечатлений мира, способными и готовыми к приятию впечатлений Божественных».