Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

Свт. Феофан, поучая, как подобает управлять вниманием, разъясняет: «А когда сойдете в сердце, никакого труда не будет, голова опустеет и помыслам конец. Они все в голове и один за другим гонятся, и управиться с ними нет возможности. Если же найдете сердце и сумеете стоять в нем, то всякий раз, как начнут смущать помыслы, стоит только низойти в сердце — и помыслы разбегутся… Для пояснения дела читайте в „Добротолюбии“ статьи о трезвении. Вниманием надобно встать над сердцем. Надобно из головы сойти в сердце. Теперь у вас помышления о

{175}

Боге в голове, а Сам Бог как бы вне, — и выходит, что это работа внешняя. Пока вы в голове, мысли не улягутся покойно… По мере вхождения вниманием в сердце, мысли… совсем улягутся, — и станет атмосфера души чистая-чистая» {177} .

Святитель цитирует святых отцов, дающих наглядное определение сердечному месту: «Св. Иоанн Лествичник говорит: сидя на высоте, то есть утвердив внимание над сердцем , наблюдай, если ты искусен, и смотри, как, когда, какие и в каком числе приходят тати» {178} . «Филофеем Синайским изречено: с утра стань у сердца и именем Иисуса бей ратников» {179} . «Старец Василий, спостник Паисия Величковского, пишет: подобает в самом начале обучать ум в час молитвы стоять сверху сердца и зреть в глубину его, а не на половине сбоку или на конце снизу» {180} . «Быть вниманием надо в сердце… немного выше левого сосца… как советует монах Никифор» {181} .

Говоря о ключевой роли чувства в обретении места сердечного, свт. Феофан просто и ясно отвечает на вопрос — где сердце: «Где отзывается и чувствуется печаль, радость, гнев и прочее, там сердце. Там и вниманием стойте» {182} . Той же темы касается прп. старец Лев Оптинский [65]и, отвечая на вопрос: «Всем ли дается умная молитва?», — доходчиво разъясняет, как обретается сердечное место: «Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбью, лишением возлюбленного из ближних, тот невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следственно, источник молитвы у всякого есть; но отверзается он или постепенным углублением в себя, по учению отцов, или мгновенно Божиим сверлом» {183} .

Не менее важно правильно понимать, что, собственно, называется в данном случае сердцем. Здесь не имеется в виду анатомический смысл слова, а подразумевается некая концентрация духовной силы, сгусток чувств, пространственно локализованный в верхней оконечности телесного органа. В святоотеческом понимании, это есть «сила словесности» — одна из трех главных сил человеческой души. От молящегося требуется сосредоточить внимание в сердцевине этого чувственного уплотне

{176}

ния, которое названо «сердцем» скорее в значении символическом, что, например, и подчеркивает В. Вениаминов (переводчик Григория Паламы): «Видно, что сердце понимается у свт. Григория не биологически. Введение ума в сердце — это глубокий и сосредоточенный телесный жест, „телесный символ“, знаменующий нечто еще более глубокое, а именно: сосредоточенность ума в самом себе» {184} .

Митрополит Иерофей (Влахос) пишет: «Сердце — это средоточие душевно-телесной организации человека… Существует нерушимый союз между душой и телом Средоточие этого союза и называется сердцем. Сердце — это место (души), которое обретается через подвиг при помощи благодати. Это то место, в котором открывается и является Бог… Никто не может логически и рассудочно определить, что такое сердечное место. Во всяком случае, сердце есть объединяющее начало трех способностей [сил] души: разумной, вожделевательной и раздражительной. Когда человек живет внутренней жизнью, то есть когда его ум возвращается от прежнего своего рассеяния к внутреннему миру, когда человек обретает плач и глубочайшее покаяние, тогда он чувствует существование этого центра, существование сердца. Там ощущается боль и духовная скорбь, там человек переживает благодать Божию, там он слышит и глас Божий» {185} .

Кратко и наглядно, с присущей ему выразительностью разъясняет этот вопрос свт. Феофан: «Сердце телесное есть мускулистый сердчак-мясо… но чувствует не мясо, а душа, для чувства которой мясное сердце служит только орудием, как мозг служит орудием для ума» {186} .

Подробнее исследует проблему свт. Игнатий. Он наиболее доступно изъясняет главную причину, по которой вершина сердца есть единственно приемлемое место для пребывания ума. Это связано с тем, что сердце имеет трехуровневое строение и именно верхняя часть его, где обитает дух (словесная, мыслительная сила), освящена в Таинстве Крещения [66]. Здесь, в этой части сердца, таинственно пребывает дарованная в Крещении Божественная благодать. Две нижние части сердца служат средоточием доселе не освященных, не очищенных сил — вожделевательной и раздражительной, составляющих ту часть души, что еще полностью порабощена страстями.

{177}

Святитель пишет: «Человек, в отличие от прочих животных, называется [существом] словесным … Человек отличается от животных внутренним свойством, особенной способностью души человеческой. Эту способность назвали силою словесности , собственно духом . Сюда отнесена не только способность мыслить, но и способность к ощущениям духовным, каковы ощущения высокого, ощущения изящного, ощущения добродетели. В этом отношении значение слов душа и дух весьма различно» {187} .

«Что значит место сердечное, — продолжает святитель, — о котором говорят святые Симеон Новый Богослов, Никифор Уединенник и другие отцы? Это — словесная сила, или дух человека, присутствующий в верхней части сердца, против левого сосца, подобно тому как ум присутствует в головном мозге. При молитве нужно, чтоб дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, причем ум действует словами, произносимыми одною мыслию или с участием голоса, а дух действует чувством умиления или плача. Соединение даруется в свое время Божественною благодатию, а для новоначального достаточно, если дух будет сочувствовать и содействовать уму. При сохранении внимания умом дух непременно ощутит умиление. Дух обыкновенно называется сердцем , как и вместо слова ум употребляется слово голова … Собственно, и называется сердцем, в нравственном значении, вожделение и прочие душевные силы, а не член плоти — сердце. Силы сосредоточены в этом члене, — и перенесено общим употреблением наименование от члена к собранию сил».

Святитель входит в детали проблемы, привлекая понятия и термины святоотеческой антропологии: «Читая в отцах о сердечном месте, которое обретает ум молитвою, надо понимать словесную силу сердца, помещенную Творцом в верхней части сердца, [как] силу, которой сердце человеческое отличается от сердца скотов, имеющих силу воли (или желания) и силу ревности (или ярости) наравне с человеками. Сила словества [словесности] выражается в совести, или сознании нашего духа, без участия разума, в страхе Божием, в духовной любви к Богу и ближнему, в ощущении покаяния, смирения, кротости, в сокрушении духа или глубокой печали о грехах и в других духовных ощущениях, чуждых животным. Сила души — ум [рассудок], хотя и духовна, но имеет местом пребывания своего головной мозг. Так и сила словества, или дух человека, хотя и духовна, но имеет местом пребывания своего верхнюю часть сердца… Ниже силы словества, в середине сердца, помещается сила ревности; ниже ее, в низшей части сердца, помещается сила желания, или воли. В животных эти две силы действуют очень грубо, как нисколько не связанные словесностью; в людях они действуют сообразно тому, насколько и каким образом развит дух их».