Марта Финли - Юность Элси

— Как будто это от меня зависит! Но я сделаю все, что в моих силах. Можешь быть уверена.

— Вы обе такие милые девочки, — сказала мисс Стэнхоп с дрожью в голосе, — вы оживили мой дом. Ах, если бы я могла задержать тебя!

— Но, тетя, у вас еще есть я, — весело ответила Лотти, хотя в ее глазах тоже блестели слезы.

После разговора с мистером Динсмором Бромли Эджертон пребывал в крайней ярости. Его только что угостили несколькими неаппетитными истинами. Кроме того, было ясно, что он упустил свой заветный трофей, завоевать который ему стоило таких огромных усилий. От мистера Динсмора он не узнал о себе ничего нового, хотя он еще никогда в жизни не выглядел хуже чем сейчас, после того, как на него взглянули глаза честного, искреннего, ненавидящего порок джентльмена-христианина. Эджертона трясло, когда он воспоминал об отвращении и презрении, которые отразились в голосе и выражении лица мистера Динсмора.

Но он не допускал и мысли отказаться от Элси. Он не испытывал к ней чувства, достойного называться любовью. Но его низменная, эгоистичная натура была вряд ли способна на подобную сентиментальность, особенно по отношению к столь утонченной, бесхитростной, по-детски невинной и чистой девушке, как Элси. Даже находясь рядом с ней, он испытывал очень неприятное чувство, ощущая, что недостоин ее.

Эджертону была нанесена рана, причинявшая ему боль. Ранены были его себялюбие и алчность: он узнал, как неприглядно выглядит в глазах честного человека, и ему не удалось наложить руку на огромное состояние. А он так надеялся заполучить это огромное богатство, чтобы тратить его по своему усмотрению.

Эджертон выскочил на улицу, кипя от гнева. Он быстро зашагал, едва ли сам зная, куда идет. Он шел без остановки через леса и холмы, пока не зашло солнце. Лишь когда начала сгущаться тьма, он решил вернуться домой.

Проходя мимо дома мисс Стэнхоп, он увидел свет в гостиной. До его слуха долетела красивая мелодия. Он отвернулся, выругался, пересек улицу и вошел в ворота миссис Шиллинг. Она сидела на крыльце, отдыхая после трудового дня и наслаждаясь прохладным вечерним воздухом.

— Мистер Эджертон! Это вы? — воскликнула она, вскакивая и отступая в сторону, чтобы дать ему дорогу. — Я уж начала думать, что вы не вернетесь. Вот уже два часа, как я погасила свет и убрала со стола. Вас, кстати, ожидало изысканное угощение. Но потом я пришла к выводу, что вы остались на чай у мисс Стэнхоп или у кого-нибудь еще.

— Нет, я еще не ужинал, — ответил он угрюмо.

— Не ужинали? Тогда, полагаю, вы голодны. Присаживайтесь. Я что-нибудь состряпаю для вас. Но, боюсь, у вас будет несварение, если есть так поздно. Сейчас уже девять или десять часов. Я собиралась запереть двери и идти спать.

— Что ж, я еще недолго буду причинять вам беспокойство. Через несколько дней я покидаю этот город.

— Уезжаете из Лэндсдэйла?

- Да.

— Почему?

— Время, которое я отвел для отдыха и восстановления сил, истекло. Бизнесмен не может развлекаться вечно.

— Я понимаю. Мистер Динсмор тоже приехал за своей дочкой.

— Что мне за дело до того? — пробормотал Эджертон. Однако хозяйка его не услышала, поскольку уже вышла из комнаты.

Перед тем как заснуть, Эджертон решил обратиться с трогательной мольбой к самой Элси. Он напишет ей и найдет какой-нибудь способ передать письмо ей прямо в руки. Сразу же после завтрака он приступил к осуществлению своего замысла. Сидя возле окна, он наблюдал за усадьбой мисс Стэнхоп в надежде увидеть Элси. Он с тревогой следил за передвижениями мистера Динсмора. Миссис Шиллинг сообщила ему, что «друзья мисс Стэнхоп не собираются уезжать до понедельника». Она узнала об этом от Филлис через Ленвиллу Эллавею, которую отправили «попросить немного дрожжей, чтобы испечь печенье к завтраку». Но Эджертон опасался, что информация эта ненадежная, и что мистер Динсмор уже уехал со своей дочерью ранним утром.

Но его опасения в конце концов рассеялись. Он увидел Симона, который вел лошадей для молодых леди. За ним шел работник из платной конюшни с двумя хорошими жеребцами, по всей видимости, предназначенными для джентльменов. Отложив перо, Эджертон наблюдал с минуту, как компания села на лошадей и yexaла на прогулку — мистер Динсмор рядом со своей дочерью, а мистер Травилла — с Лотти. На Элси была одета вуаль, поэтому он смог увидеть ее лицо лишь мельком.

Выругавшись, он снова взялся за перо. В нем горело желание перехитрить «заносчивого южанина» и получить свой трофей, несмотря ни на что.

Полчаса спустя Симон, собиравший в саду за домом горох и помидоры к обеду, услышал как кто-то его тихо окликнул из-за изгороди. Повернув голову, он увидел мистера Эджертона. Тот жестами подзывал его подойти ближе.

— Доброе утро, сэр. Чего вы хотите, сэр? — спросил парень, опуская на землю свою корзину и приближаясь к разделявшей их изгороди.

— Ты знаешь, что это такое? — спросил Эджертон, показывая Симону маленький блестящий предмет.

— Да, сэр, это пятидолларовая золотая монета, сэр, — ответил парень, кивая головой и хихикая. — А что джентльмен хочет, чтобы я сделал?

— Передай вот это в руки мисс Динсмор, — ответил Эджертон, показывая письмо. — Прямо ей в руки, понял? Если сделаешь это, то пять долларов твои. А если принесешь мне ответ, то получишь десять. Но ты сделай все так, чтобы никто не видел, понял?

— Да, сэр, бьюсь об заклад, я сделаю все как надо, сэр. Можете не сомневаться.

Желая получить обещанное вознаграждение, Симон позаботился о том, чтобы не пропустить возвращение господ с прогулки, и тут же встал возле лошади Элси. Мистер Динсмор помог дочке спуститься. Когда он отвернулся, чтобы что-то сказать Лотти, Симон ловко сунул записку в руку Элси. Этого не заметили ни ее отец, ни кто другой.

Элси вздрогнула от неожиданности и вопросительно взглянула на слугу. Даже сквозь складки плотной вуали было видно, что ее лицо и шея густо покраснели.

Симон широко улыбнулся и, кивая и подмигивая, указал на противоположную сторону улицы, давая понять, откуда пришло послание.

Элси повернулась и быстро пошла к дому. Ее сердце билось быстро и громко, пальцы крепко сжимали записку, спрятанную между складок длинной юбки. Вбежав в свою комнату, она заперла дверь, скинула шляпку и вуаль и опустилась на стул, дрожа от волнения и избытка чувств. Ей очень хотелось узнать, что написал Эджертон. Но она никогда не обманывала, никогда не допускала умышленного непослушания отцу. Неужели сейчас она ослушается его? Искушение было велико. Возможно, она и поддалась бы ему, но тут на лестнице послышались быстрые шаги мистера Динсмора. Через мгновение раздался тихий стук в дверь.

Она встала и открыла, спрятав записку в карман.