Марта Финли - Каникулы Элси

Маленькие проворные ручки умывали его горячее лицо прохладной водой, расчесывали волосы, взбивали подушки, давали лекарства, обмахивали веером. Часто она читала или пела ему своим чистым приятным голоском.

Его болезнь едва ли можно было считать опасной, но она была утомительной, и если бы не общество его маленькой дочери, то была бы просто мучительной. Казалось, что с каждым днем привязанность их друг к другу возрастала, но несмотря на всю свою любовь к ней, он давал почувствовать, что его воля должна быть для нее законом. Отец ничего не требовал от нее против ее совести, поэтому она подчинялась безропотно, прежде всего потому, что любила его и послушание было удовольствием, а кроме того — это был ее долг.

Но увы! Долг не всегда бывает легким и приятным,

Было воскресное утро. Вся семья уехала в церковь, кроме Элси, которая, как обычно, осталась у постели больного. В руках она держала свою Библию и читала ему вслух.

— Ну, хватит, Элси, этого достаточно, — попросил он, когда она закончила главу. — Возьми теперь книгу, которую ты читала мне вчера, я хочу ее дослушать.

Бедная маленькая Элси! Она поднялась и в нерешительности остановилась. Сердечко забилось, а личико то бледнело, то краснело. В глазах появились слёзы.

Книга, которую отец просил ее читать, была обыкновенным романом без какой-либо религиозной морали, поэтому совесть подсказывала Элси, что это неподходящая книга для воскресного дня.

— Эсли! — воскликнул отец удивленно и недовольно. — Ты слышала меня?

— Да, папа, — тихо пробормотала она.

— Тогда иди и возьми книгу, как я тебе сказал; она лежит вон там на столе.

Элси медленно прошла по комнате, отец провожал ее нетерпеливым взглядом.

— Быстрее Элси, — поторопил он, когда она положила руку на книгу. — Мне кажется, что я никогда не видел, чтобы ты так медленно двигалась.

Молча она взяла книгу и вернулась к нему. Взглянув на нее, он увидел ее бледное личико, мокрое от слёз.

— Ты плачешь, Элси? Что тебя беспокоит, моя крошка? Ты не заболела?

Голос его, полный нежной заботы, сопровождался ласковым движением. Он взял ее за руку и приблизил к

себе.

— Ох, папа! — всхлипнула она, кладя головку на его подушку. — Пожалуйста, не проси меня читать эту книгу

сегодня.

Некоторое время он ничего не отвечал, но когда ответил, Элси опешила от изменения в его тоне, насколько он был суровым и резким.

— Элси, я не прошу тебя читать эту книгу, я настаиваю, чтобы ты мне подчинилась, и более того, я приказываю тебе это сделать. Сядь сейчас же и читай, я больше не хочу терпеть подобного упрямства.

— Дорогой папочка, — голос ее был тихим, дрожащим и выражал мольбу. — Я не хочу, не хочу, конечно же, быть упрямой и непослушной, но я не могу нарушить день Господень. Пожалуйста, папа, можно я закончу ее завтра?

— Элси! — проговорил он более мягким тоном, но таким же решительным. — Я вижу, что ты стоишь на своём, имея в виду ту песню, и думаешь, что всегда в подобных случаях будет так, как тебе нравится, но ты ошибаешься. На этот раз я решил, что ты мне подчинишься. Я бы ни в коем случае не просил тебя сделать что-либо, что считаю неправильным, но не вижу никакого вреда, если ты прочитаешь эту книгу сегодня. Я, кто прожил гораздо больше тебя, лучше разбираюсь в данном вопросе, чем ты. Знаешь, доченька, ведь я видел служителей, которые читали в воскресенье книги гораздо хуже этой.

— Но, папа, — робко возразила она, — ты знаешь, Библия говорит: «Они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно» ( 2 Кор. 10:12). И разве мы не должны поступать так, как повелевает Бог, несмотря на то, что другие делают или говорят? Разве не случается, что даже самые хорошие люди поступают неправильно?

— Хорошо, найди мне текст, который говорит, что в воскресенье не следует читать такие книги, и тогда я разрешу тебе подождать до завтра.

Элси смутилась.

— Я не могу найти, чтобы так было написано, папа, но есть другой текст, где написано, чтобы мы не предавались своим собственным мыслям и не занимались своими разговорами в день Господень. И разве это не означает мирские разговоры и помышления? А эта книга полна таких вещей и только таких.

— Вздор! — нетерпеливо воскликнул он. — Чтобы я больше не слышал подобного! Ты еще слишком мала, чтобы пытаться рассуждать на подобные темы, и твое дело простое — послушание. Теперь ты будешь читать?

— Ох, папа, — пробормотала она едва слышно, - я не могу.

— Элси! — сердито повторил он, — если бы у меня была сила, то я бы выпорол тебя за непослушание!

Элси ответила только слезами и всхлипываниями. Некоторое время стояла тишина, а затем отец сказал:

— Элси, от своего ребенка я ожидаю полного, безоговорочного послушания, и пока ты не будешь готова это выполнить, я отказываюсь обращаться с тобой, как со своим ребенком. Я лишаю тебя своей любви и своего общества. Перед тобой стоит выбор, и на это я даю тебе десять минут. К концу этого срока, если ты будешь готова подчиниться мне,— хорошо, если нет — ты оставишь эту комнату, и не будешь заходить до тех пор, пока не осознаешь свою вину, не попросишь прощения и не пообещаешь безоговорочного послушания в будущем.

С губ Элси сорвался тихий полный отчаяния вскрик, когда она услыхала эти слова, произнесенные спокойным холодным тоном. Спрятав свое личико в его постели, она безутешно рыдала.

Отец взял часы с тумбочки и держал их перед собой, пока не истекли десять минут.

— Время прошло, Элси, — проговорил он, — ты готова подчиниться мне?

— Ох, папа! — всхлипнула она. — Я не могу этого сделать.

— Очень хорошо, — холодно произнес он, — если ни твое сознание долга, ни сочувствие к больному отцу не могут преодолеть твое своеволие, ты знаешь, что должна теперь делать. Немедленно покинь комнату и позови ко мне одного из слуг. Я не потерплю около себя такого упрямого, непослушного ребенка.

Она подняла голову, и он был тронут выражением ужасного страдания на ее лице.

— Доченька, — проговорил он, приближая ее к себе и отводя в сторону кудряшки, опустившиеся на ее личико. — Эта разлука будет для меня такой же болезненной, как и для тебя, но я не могу отказаться от своих требований. От тебя я должен добиться послушания. Я опять повторяю, ты будешь меня слушаться? Некоторое время он ожидал ответа, но сердечко Элси было слишком переполнено горестным чувством, и она не могла говорить. Оттолкнув ее от себя, он сказал:

— Уходи! И запомни, в любое время, когда ты будешь согласна подчиниться моему условию, можешь вернуться, но не раньше!

Элси сжала его руку своими и покрыла ее слезами и поцелуями, затем без слов она повернулась и вышла из

комнаты.

Он проводил ее вздохом, пробормотав про себя: