Марта Финли - Материнство Элси

У Леландов было несколько детей, которые были хорошо обучены и воспитаны, Элси явно предпочитала их в качестве друзей и партнеров по играм для своих малышей вместо грубых, лживых и испорченных отпрысков Луизы и Анны, что последних крайне злило.

Элси и ее муж всегда старались быть в хороших отношениях с близкими родственниками, но не до такой степени, чтобы пожертвовать нравственностью своих детей. По этой причине они не одобряли близкую дружбу с детьми из Розлэнда, хотя всегда относились к ним учтиво и добросердечно. Мистер и миссис Травилла всегда дарили детям Луизы и Анны ценные подарки на день рождения и Рождество, стараясь при этом выбрать что-то особенно желанное для того, кому подарок предназначен.

Мистер и миссис Динсмор придерживались такой же линии поведения. Когда Рози гостила в Йоне, ей разрешалось быть настолько открытой, насколько она пожелает. То же самое касалось и общения с детьми тети Софи. Однако Рози никогда не гостила в Розлэнде без своих родителей или сестры, а детей Луизы и Анны никогда не приглашали в Оакс надолго.

Как-то после обеда Мэри и Арчи Леланд заехали в Йон, чтобы провести пару часов вместе со своими юными друзьями.

Стояла прекрасная погода, и дети предпочли играть на улице. Девочки, взяв своих кукол, уединились в беседке в саду, в то время как мальчики с воздушным змеем и мячом отправились на аллею.

— Кто это? — спросил Арчи. Подняв голову на звук приближающихся шагов, он увидел двух неспешно идущих мальчиков, которые были намного старше его и Эдди.

— Это мои кузены, Уол Конли и Дик Персивал, — ответил Эдди. — Лучше бы они не приходили. Они всегда дразнятся.

— Привет! — крикнул Дик. — Эй, Эд Травилла, почему ты играешь с саквояжником? Позор тебе! Не хотел бы, чтобы меня увидели с одним из них.

— Это неучтиво, Дик. Арчи — хороший мальчик, и мама и папа тоже так говорят. И мне очень нравится играть с ним.

— Серьезно? Это потому что ты — заморыш.

— А кто такие «заморыши»?

— Это такие, как твой отец и дед.

— Ну и что? Я хочу быть точно таким же, как мой папа.

— Но это не очень-то приятно, — вмешался, смеясь, Уолтер. — Заморыши — ничтожнейшие из живущих.

— В таком случае ты не должен так называть папу или дедушку! — и большие черные глаза Эдди вспыхнули гневом.

— Неужели! Хотел бы я знать, каким образом ты можешь мне запретить? Смотри, Эд, — и Дик вытащил пистолет. — Что ты об этом думаешь? Хотел бы иметь такой и уметь стрелять?

— А я умею, — ответил Эдди с гордостью. — Папа научил меня, и он подарил мне пистолет намного лучше этого.

— Ага! Так мы и поверили! — воскликнули двое забияк со скептическим смехом. — Ну-ка покажи его!

— Он в доме, но папа сказал, что, пока я не выросту и не стану большим мальчиком, мне можно брать пистолет только из его рук.

— Ерунда! — ответил Дик. — Если бы у тебя был пистолет, ты бы его сразу же принес. Я не поверю, пока не увижу его.

— Я докажу тебе, что говорю правду, — воскликнул Эдди, вспыхнув и повернувшись, чтобы идти домой.

Однако Арчи, взяв друга за руку, заговорил впервые после того, как к ним присоединились Уолтер и Дик.

— Не надо, Эдди, — сказал он убедительно. — Не нарушай запрета отца. Я знаю, что в последствии ты пожалеешь об этом.

— Прикуси язык, саквояжник. — сказал Дик. — Беги и принеси его, Эд.

— Да ладно, забудь об этом пистолете. Эд все равно не умеет стрелять, — вставил Уолтер насмешливо. — Если он умеет, то дай ему свой и пусть докажет.

Эдди хорошо помнил о запрете отца вообще прикасаться к огнестрельному оружию в его отсутствие, однако, по природе мальчик был гордым и своенравным, и, невзирая на ту тщательность, с которой его воспитывали родители, эти человеческие пороки время от времени давали о себе знать.

Эдди не любил, когда его слова подвергались сомнению, и ему не терпелось доказать свое умение стрелять, которое в действительно было далеко не таким большим как он думал. Поскольку кузены продолжали насмехаться и подшучивать над ним, подстрекая показать, на что он способен, юный Травилла, к сожалению, поддался искушению проявить непослушание.

Разговаривая, они медленно пошли в сторону от дома. Наконец, когда Дик сказал: «Хорошо, Эд. Можешь попасть вон в то большое дерево? А ну-ка покажи, на что ты способен», — в то же время протягивая пистолет, Эдди, окончательно забыв о чувстве долга, выхватил оружие из руки Дика и выстрелил, не дав себе из-за спешки и волнения времени как следует прицелиться.

Будучи поглощенными происходящим, мальчики не заметили как за мгновение до этого на аллею въехал мистер Травилла в сопровождении своего личного слуги Бена. Почти одновременно со звуком выстрела мистер Травилла выпал из седла и тяжело ударился о землю.

С криком: «Господина Эдварда убили!» — Бен спрыгнул с лошади и склонился над распростертой на земле фигурой, со страхом и скорбью заламывая руки. Он вырос вместе с мистером Травиллой и был очень к нему привязан.

Услышав звук падения, крик, храп и стук копыт испуганных лошадей, мальчики сразу же поняли, что произошло, и Эдди, упав на землю, закричал в агонии скорби и раскаяния:

— О, я убил своего отца! Своего дорогого отца! Ох, папа, папа! Как я буду жить? Как я буду жить?

На месте событий появился мистер Леланд, который пришел в поисках своих детей, и сбежавшиеся работники, которые как раз возвращались с поля. Чернокожие, столпившись вокруг, рыдали при виде их любимого господина и друга, который лежал, не подавая признаков жизни.

Мистер Леланд с крайне взволнованным лицом сразу же взял руководство в свои руки.

— Поймайте лошадей, — сказал он, — а ты, Бен, садись на самую быструю из них и скачи к доктору. А ты, — повернулся он к другому слуге, — бери вторую и поспеши в Оакс к мистеру Динсмору. Все остальные, помогите мне перенести вашего господина в дом. Я буду поддерживать его голову. Осторожнее, осторожнее, друзья мои. Думаю, он все еще жив. Но миссис Травилла! — добавил мистер Леланд, посмотрев в сторону дома. — Похоже, там все спокойно. Наверное, они ничего не слышали, и ее следует предупредить. Думаю…

— Я пойду и предупрежу маму, — прервал его дрожащий детский голосок.

Это была маленькая Элси, которая, пробившись сквозь толпу, опустилась на колени, покрывая поцелуями и слезами бледное, безжизненное лицо отца.

— Ты? Бедное дитя! — заговорил было мистер Леланд сострадательным тоном, но девочка уже вскочила на ноги и со стремительностью ветра помчалась к дому.

Элси на мгновение остановилась в просторной прихожей, чтобы перевести дыхание, успокоиться и стереть следы от слез.

— Мама, мама, — позвала она, тем временем говоря про себя: «О, Господь Иисус, дай мне правильные слова».