Алексей Лосев - Мифология греков и римлян

j) Schol. Ар. Rh. I 554.

Создавший «Гигантомахию» утверждает, что Кронос, превратившись в коня, соединился с Филирой, дочерью Океана, вследствие чего и родился Гиппокентавр Хирон. Женой у последнего была Харикла.

k) Athen. XI 470 b.

Феолит во II книге «Ор» утверждает, что Гелиос плывет в урне. Первый же об этом сказал создавший «Титаномахию».

1) Philod. De piet., p. 43.

Акусилай утверждает, что Гарпии стерегут яблоки. Эпименид же утверждает как это, так и то, что Гарпии тождественны с Гесперидами. Написавший же «Титаномахию» говорит, что они стерегут яблоки…

6. a) Clem. Alex. Str. I (Теогония «Форониды»).

Акусилай утверждает, что Фороней был первым человеком, откуда и творец «Форониды» сказал, что он «смертных людей отец».

b) Schol. Laur. Ар. Rh. I 1129 Сочинитель «Форониды» пишет так:

c) Strab. Χ 3, 19

Написавший «Форониду» говорит, что Куреты являются флейтистами и фригийцами.

Ср. «Система», § 41 с.

d) Plut. Aet. Rom. 42 (Антимах, — из теогонии Антимаха Колофонского)

Послушествуя Гесиоду [Theog. 160 слл.], Антимах написал:

Член отрезав серпом кривым у отца детородный

Урана, у Акмонида косматый Кронос явился.

e) Schol. Arat. 15

…У Антимаха:

…Земле — родных, а также богов прежде — родных, Титанов.

f) Suid. Palaiphatos

Палефат, эпический писатель в Афинах, сын Акгея и Бойи, по другим же — Иоклеса [Schoemann: Диоклеса] и Метаниры, по третьим — Гермеса. По некоторым, он родился до Фемонои, по другим же — после нее. Он написал поэмы: о создании мира в 5000 стихов, о рождении Аполлона и Артемиды в 3000 стихов, о звуках и словах Афродиты и Эрота в 5000 стихов, о споре Афины и Посейдона в 1000 стихов, о локонах Лето.

g) Suid. Abaris

Абарис — скиф, сын Севта, написавший… теогонию прозою.

h) Suid. Aristeas

Аристей, сын Демохориды и Каистробия, — проконесский эпический писатель… И он написал прозою теогонию в 1000 стихов.

i) Fulg. Mythol. II 14, p. 56, 13 Helm. Дромокрит

Дромокрит пишет в «Теогонии», что Иксион первый стремился в Греции [достигнуть] славы от своего царствования…

Ср. Ibid. Ill 7, p. 70, 23 слл.

Язычники полагали, что отдельные боги заведуют отдельными частями в человеке, как, например, Юпитер — головой. Так писал Дромокрит в своих сочинениях о природе.

Единственная дошедшая до нас тео–космогоническая поэма античности (да и то без окончания) — это «Теогония» Гесиода — вероятно, середины VIII в. до н. э. В ней довольно сумбурное нагромождение разных генеалогий, но мы здесь выделяем в ней только самое принципиальное и стержневое, соблюдая основную последовательность событий и выбрасывая всякие усложняющие и затемняющие детали. Эта последовательность совершенно определенно дана в виде тех четырех стадий, о которых было упомянуто выше, в общем введении в «Теогонию и космогонию». Автор (или редактор) «Теогонии» сам не везде одинаково отчетливо представлял себе существо теогонии, вследствие чего образовалась масса неясностей, заполняемых нами только путем изучения всех вообще античных тео–космогониче–ских текстов. Так, напр., хорошо не известно у Гесиода, что такое тот Хаос, из которого все происходит. Вместе с Хаосом мы имеем у Гесиода Землю, Тартар и Эрота. В каком взаимном отношении находятся эти первоначальные потенции, неизвестно. Далее, Хаос рождает из себя Мрак (Эреб) и Ночь, а эти обе потенции — Эфир и День. И тут тоже неизвестно, что такое Эреб и что такое Эфир. Земля рождает из себя Небо, Горы и Море. До сих пор (§ 7) — только самые общие начала, почти еще не мифология. Дальше — более живые образы. От брака Земли и Неба Титаны, Киклопы и Сторукие (§8), о существе которых тоже ничего не известно. Младший из Титанов — Кронос по наущению своей матери Земли (§ 9) оскопляет Небо — Урана, и из крови оскопленного Урана появляются Эриннии, Гиганты, Нимфы и Афродита (§ 10). Воцарившийся Кронос (с Титанкой Реей) существует тем, что поглощает своих детей (§ 11), что, однако, прекращается — опять по совету той же Земли — на Зевсе путем подсовывания Кроносу завернутого камня вместо новорожденного Зевса. Зевс вырастает, освобождает своих братьев, заключенных Кроносом в Тартар, и воцаряется вместо Кроноса, причем о судьбе самого Кроноса не говорится ничего (§ 11 —12). Особенный интерес представляет род Титана Иапета — Атлант, Прометей и Эпиметей, — который затевает большую борьбу с Зевсом. Освещена она у Гесиода довольно примитивно. Зевс освобождает также и Киклопов, тоже отправленных в Тартар Кроносом (§ 14). Но с теми Титанами, которых он же, как сказано, и освободил, начинается великая война у Зевса и прочих Кронидов, приводящая к победе Кронидов над Титанами (при помощи Киклопов) и к низвержению их в Тартар (§ 15). Однако этим борьба еще не кончается. Земля на этот раз, оказывается, недовольна Зевсом и воздвигает против него чудовище Тифона, олицетворение каких–то страшных бурь и ветров. Но гибель ждет и его (§ 16): происходит раздел мира между олимпийцами и полное воцарение Зевса (§ 17).

Путем исключения затемняющих подробностей мы достигаем в этом ясности и последовательности тео–космогониче–ского процесса. Но разумеется, этим мы далеко еще не достигаем ясности всех тех мифологических образов, которые тут фигурируют. Уже одно это запрещает нам ограничиваться в теотонической мифологии одним Гесиодом и заставляет искать дальнейшего разъяснения в последующей истории теогонии. Изучая орфическую теогонию и космогонию, мы и убеждаемся, что то, что обычно называется орфической тео–космогонией, в значительной мере есть не что иное, как раскрытие гомеро–гесиодовских символов в максимально понятной и вразумительной форме (насколько может быть понятна и вразумительна мифология). Так мы узнаем, что такое Хаос, что такое Эфир и Ночь, какое отношение Хаоса к Земле, что такое космогонический Эрот, что такое Титаны и титаномахия и т. д. Ясно, что преувеличивать систематичность и сознательность Гесиода не приходится. Систематизация эта — чисто внешняя (не говоря уже о сумбуре фактически дошедшей до нас поэмы, что, может быть, является рядом исторических случайностей); самый же миф у Гесиода совершенно еще не затронут никакой рефлексией, будучи столь же непосредственным, как и мифология Гомера.

Что касается исторического положения «Теогонии» Гесиода, то в отношении Гомера она содержит не столько что–нибудь противоречащее ему, сколько просто новое, чего там не было. Так, у Гомера нет никаких первопотенций вроде Хаоса, Геи, Эрота, Эреба, Понта, Эфира, Гемеры (некоторые намеки только на Ночь в II. XIV 261). Из Титанов у Гомера упоминаются Кронос (II. VIII 479, XIV 274), Рея (И. XIV 203, XV 187), Фемида и Иапет (II. VIII 479), а Гиперион тождествен с Гелиосом. Кроме того, особое место, как мы уже знаем из Гомера, занимают у него Океан и Тефия (§ 1—4). Киклопов Гомер толкует как особое дикое племя на земле (см. «Земля»), а не как космогоническую потенцию. Только сторукий Бриа–рей — Эгеон трактуется как помощник Зевсу в его старинных затруднениях (II. I 402 слл.). У Гомера нет и намека на оскопление Урана, на поглощение Кроносом своих детей, на историю Прометея, на титаномахию и тифонию. Только в II. VIII 479 — кратко — о низвержении Титанов. Из шести Гесиодовых Крони–дов у Гомера совершенно отсутствует Гестия. Деметра у него вовсе не дочь Кроноса и не сестра Зевса. Раздел мира (II. XV 187 слл., «Зевс и Гера», § 5 а) аналогичен Гесиодову (§ 17). В общем надо, конечно, сказать, что, несмотря на большие расхождения, Гесиод покоится все же на Гомере, заимствуя у него глубочайшие основы эллинского мифа вообще.