Павел Евергетин - Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов

— Как же ты дерзнул пойти за стол к старцам?

— Если б я остался, — ответил он, — то братия попросила бы меня как старца первым делом благословить трапезу и считала бы меня первым среди вас. А там, среди старцев, я все же буду меньшим и в помыслах самым смиренным.

7. Петр, пресвитер Дийского монастыря, когда молился с кем — то, то хотя по своему священному сану мог стоять впереди, но по смирению всегда становился позади всех исповедующихся, о чем написано в житии аввы Антония. Он поступал так, чтобы никого не обидеть.

8. Старец сказал: «Бегая, бегай от людей, или смеясь, смейся над миром и становись, как безумный».

Один богатый и славный юноша, сын известных родителей и к тому же еще и хорошо образованный, жил в миру. Он оставил отца и всю мирскую славу и предпочел монашескую жизнь. Авва, чтобы испытать его веру и смирение, велел ему взять десять плетеных торб и продать в своем родном городе, и не все сразу, а только по одной. Юноша исполнил поручение терпеливо и смиренно: взвалил торбы на плечи и продал их одну за другой. Он не задумывался над тем, что порученное ему дело презренно, потому что он знатного рода, не испугался презренного занятия торговлей, ибо старался стать подражателем смирения Христова.

2. Мы знаем и другого отца, авву Пинуфрия, мужа, украшенного всяческими добродетелями. Он был священником и аввой в великой киновии в Египте, неподалеку от города Па — нефо. Его прославляли и чтили и за образ жизни, с которым он сроднился, и за почтенные лета, и за должность игумена Он понял, что из — за славы не может упражняться в делах смиренномудрия, которым предавался прежде по любви к послушанию, тайно бежал из монастыря и удалился в самую дальнюю часть Фиваиды. Сняв с себя монашескую одежду и надев мирскую, авва пришел в киновию к тавеннцам. Он рассчитывал на то, что тут никто его не узнает: братия была многочисленной, и обитель располагалась слишком далеко от его монастыря. п

Много дней Пинуфрий просил принять его в братию. Наконец, авва монастыря согласился, оценив его превеликое смирение и терпение. Но поскольку Пинуфрий был старик, которому не поручишь тяжелую работу, то велел ему ухаживать за садом под началом монаха. Пинуфрий, став послушником брата, обрел, наконец, вожделенное смирение и послушание. Он не ограничивался своим служением, но охотно выполнял работы, от которых братья отказывались как от слишком нудных.

Так в тайне он пробыл в монастыре три года. Его ученики искали своего старца по всему Египту, и один из них, прибыв в Тавеннский монастырь, узнал его. Черты лица старца при первой же встрече показались ему знакомыми; но чтобы проверить, не ошибся ли он, ученик решил поговорить с Пинуфрием. Он не мог полагаться только на внешний вид аввы: перед ним был почтенный старец, державший в руках тяпку и рыхливший землю, носивший навоз в корзине на плечах и половший грядки.

Когда ученик услышал его голос, то понял, кто перед ним, й бросился ему в ноги, что изумило всех, кто в это время оказался в саду. Ведь он совершил поклон перед человеком, который для них был новоначальным и считался самым меньшим среди братьев, как оставивший мир совсем недавно. Они изумились еще больше, когда узнали его имя. Ведь монастырские братья были наслышаны о Пинуфрии, как о великом человеке. Тут же стали просить прощения у него, что они, мол, даже не подозревали, кто он такой, и поставили его на последнее место. Братья долго упрашивали Пинуфрия остаться, но тот против своей воли вынужден был вернуться в свой монастырь: ведь на новом месте он уже не мог больше наслаждаться дорогим его сердцу послушанием.

Некоторое время смиренный старец прожил в своем монастыре, но вновь загорелся желанием смирения и послушания. Выждав удобный момент, он снова бежал ночью, но уже не в Фиваиду, а в другую страну, где его никто не знал. Сев на корабль, беглец добрался до берегов Палестины, надеясь, что там ему уже ничто грозить не может. Прибыв в монастырь, стоявший неподалеку от пещеры, где Владыка Христос родился от Девы, он был принят. Как раз тогда и я жил в этом монастыре. Но и тут ему не удалось таиться продолжительное время. Как сказал Господь: Не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф 5,4).

А было это так. Братья из Египта прибыли поклониться Святым местам и узнали своего авву. Они стали со слезами просить и умолять его вернуться и, в конце концов, увезли обратно в монастырь. В Египте мне довелось одно время жить в одной обители с этим славным мужем. Я слышал, как он при мне наставлял одного брата, о чем расскажу, чтобы вы поняли, сколь великого ведения удостоился он от Бога и как он на опыте до предела осуществил образ подвижнического жития.

Далее писатель излагает назидания святого. Кто хочет познакомиться с ними, пусть откроет книгу аввы Кассиана и прочитав, изумится.

Умаляйся во всем перед людьми и будешь выше правителей века сего. Смиряйся и увидишь славу Божию в себе, ибо где прорастает смирение, там изливается слава Божия. Если ты действительно подвизаешься в смирении, Бог прославит тебя перед всеми людьми. Если в сердце твоем будет смирение, то и в твоем сердце Бог явит Свою славу. Откажись от своих притязаний, научись их презирать и удостоишься чести от Бога. Возненавидь славу, чтобы удостоиться уважения. Когда человек гонится за почестями, они бегут от него. А кто бежит от почестей, за тем почести сами гоняются, и он становится провозвестником смирения. Если презираешь себя, чтобы Бог тебя почтил, Бог явит тебя всем. Если ты поистине вменяешь себя ни во что ради Бога, Бог повелит всем Своим творениям хвалить тебя. Перед тобой откроется дверь славы Твоего Создателя, и творения восславят тебя. Ибо ты теперь живешь по образу и подобию Божию. Если человек просиял добродетелями, то пусть он невзрачен с виду, но жизнь его светла, ведение премудро, а помысел мирен. Но видел ли кто — нибудь такого человека?

Брат спросил старца:

— Может ли человек стать безумным ради Господа?

— В одном монастыре, — ответил старец, — был весьма юный послушник. Его отдали в послушание опытному старцу, чтобы тот растил его и учил страху Божию. Старец сказал ему:

«Чадо, если кто — нибудь оскорбит тебя, благослови его. Если сядешь за трапезу, не бери лучшие куски. Если придется выбирать одежду, то предпочти плохую, а не хорошую».

«Разве я безумный, что ты велишь мне так поступать?» — спросил юноша.

— Я потому велю тебе поступать так, чтобы ты стал безум ным ради Господа, дабы Он умудрил тебя», — назидательно сказал старец, тем самым показав ему, что именно должен делать человек, чтобы стать безумным ради Господа.